Не плачь, Рапунцель! - Елена Ивановна Логунова
– Проверь машину. – Ирка подтолкнула меня к «Ладе».
Я подкралась к автомобилю и, не прикасаясь к нему, чтобы не пробудить сигнализацию, заглянула в темные окна:
– Тут никого!
– Идем к дому.
Архипов, в вывернутой аляске похожий на пухляша в атласном смокинге, возглавил модное дефиле, Ирка в мусорной чалме пошла за ним. Слишком просто одетая для того, чтобы украсить своим присутствием подиум, я поработала как скромный техперсонал – включила фонарик и расстелила дорожку света до бревенчатой стены.
Прижавшись к ней, как спецназовцы перед штурмом, мы провели короткое совещание.
– Света не видно, звуков не слышно. Похоже, в доме тоже ни души, – предположила Ирка.
Дотошный Архипов сложил ладони ковшиками, приставил их к голове и, таким образом увеличив свои уши до локаторов Чебурашки, послушал ночную тишь:
– Во всяком случае, ни одной живой души.
– Типун тебе на язык! – сердито зашептала я. – Это вы, Ватсоны, ничего не слышите, а мне интуиция подсказывает, что они где-то здесь. И Артур, и Боря.
– Может, у Акимыча? – Вадик привстал на цыпочки и посмотрел на домовладение напротив. – Пьют чай, едят капусту с хреном…
– Хрен с ней, с капустой! – Ирка принялась закатывать рукав пальто.
– Что ты собираешься делать? – забеспокоилась я.
– Разобью стекло в витраже у входной двери, суну руку и открою замок изнутри. В кино всегда так делают.
– Тогда лучше, наоборот, натянуть рукав пониже, чтобы не порезаться, – посоветовал Вадик.
– Переплет частый, а рукав толстый – не пролезет, – возразила подруга.
– Так надо сначала разбить стекло, лучше локтем, потом осколки вытащить, а уже после туда голую руку совать, – заспорил с ней Вадик. – В кино делают именно так!
Я не стала ждать, пока они закончат дискуссию о методах вторжения, популяризируемых современным кинематографом, и осторожно поднялась на крыльцо. Толкнула дверь и шепотом сообщила спорщикам, перевесившись через перила крыльца:
– Между прочим, тут открыто!
– Это какое-то неправильное кино, – буркнула Ирка и тоже поднялась по ступенькам. – Посвети внутрь, только осторожно.
Я направила луч фонарика в щель приоткрытой двери.
В правильном кино из нее с визгом вылетели бы, хлопая крыльями, летучие мыши, а у нас ничего не случилось.
Я толкнула дверь сильнее, открывая ее пошире, и поводила фонариком, вырисовывая светлые загогулины на темных стенах узкой прихожей.
И снова ничего не произошло.
Но я тоже смотрела фильмы, включая те самые «правильные», где из стен на входе в таинственные темные помещения выскакивают острые лезвия, с потолка валятся каменные плиты, а под ногами разверзаются пропасти.
Поэтому я посторонилась и вежливо сказала Архипову:
– Прошу! – предоставив ему почетное право первым переступить порог.
– Э-э-э…
Вадик замялся, но Ирка подтолкнула его в спину, вынудив принять оказанную честь. И, поскольку лезвия из стен не выскочили, плита не упала и пол из-под ног первопроходца не ушел, шагнула вслед за Архиповым.
Я выждала еще немного (в хитро устроенных таинственных помещениях выскакивание лезвий и падение плит происходит с задержкой – ровно на время, необходимое простодушным героям, чтобы произнести «Ну все в порядке!» или «Вот, вы зря боялись!»).
– Ну все в порядке, – донесся до меня голос Архипова. – Вы зря боялись.
Я досчитала до трех, воплей и грохота не услышала и тоже вошла в дом.
Посветила на своих товарищей: Вадик озирался, Ирка прикрыла глаза и энергично нюхала воздух – со звуком, который мог бы издавать песенный ежик с дырочкой в правом боку.
– Вы тоже это чувствуете?
– Что, страх и ужас? – сыронизировал Вадик.
Смотрите-ка, осмелел, когда ему плита на голову не упала.
– Да нет же, вонь!
– Валенки стояли в углу и воздуха не озонировали, – пробормотал Архипов, продемонстрировав похвальное знание советской литературной классики.
– Кажется, пахнет мышами. – Я тоже посопела.
– Скорее грязными носками, – не согласилась подруга. – Как будто кто-то промочил ноги и развесил свои грязные портянки сушиться на батарее.
Мы переглянулись. Мокрые ноги и сушка портянок логично сочетались с прогулкой по нынешнему бездорожью.
– Значит, он здесь! – торжествующим шепотом заключил Архипов.
– А это вы слышите? – перебила я.
– Еще вонь?
– Нет, звуки!
Внизу под нами хлопнуло, даже показалось, что доски пола под ногами дрогнули. Приближающийся ритмичный скрип оповестил, что кто-то поднимается по лестнице.
– Прячьтесь! – Я первой метнулась к стене, сплошь увешанной каким-то тряпьем.
Удачно угодила в длинный просторный тулуп и внедрилась в него с головой, оставив на виду только перепачканные ботинки. Замерла, затаилась.
Очевидно, Вадик и Ирка тоже нашли себе какое-то укрытие. Я услышала их недолгую возню – мягкие удары о стену и шорохи. Потом стало тихо.
И страшно.
Я вспомнила, что в правильных фильмах, будь они неладны, в подобных ситуациях непременно находятся смышленые персонажи, которые не затрудняются отдернуть штору или потыкать в ткань, за которой кто-то прячется, чем-то острым.
Воображение тут же нарисовало мне Смоктуновского в роли Гамлета («Эй, крыса, это твой последний писк!»[7] – и протыкает ковер), я постаралась не издать ни звука.
Но кто-то – не я! – все же немного пошумел: поскрипел половицами, пошуршал одеждами, стукнул дверью…
Я напряженно прислушивалась. Наконец в некотором отдалении послышался короткий писк автомобиля, снятого с сигнализации, а затем мягко зарокотал двигатель.
Хрясь! Я дернулась, и укрывающий меня тулуп с треском сорвался с гвоздя – ветхая петелька оборвалась. А глаза мои в недрах тулупа, оказывается, успели привыкнуть к темноте, так что я и без фонарика увидела, как из-под вспучившегося на стенах тряпья горгульями вылупились две фигуры – покрупнее и помельче.
– Все живы? – повертев головой, хрипло спросила Ирка и откашлялась.
Наверное, тоже успела вспомнить принца Датского, пронзающего шпагой Полония за ковром.
– Кто это был? – Вадик шагнул к входной двери, чуть приоткрыл ее, зыркнул в щелочку и доложил: – А «Лада»-то отъезжает!
– Наверняка это Бабкин! – Ирка ринулась к двери. – Врет, не уйдет!
– Назад! – остановила ее я. – Пусть уходит, плевать на него, надо срочно найти Борю.
– Почему ты думаешь, что Боря здесь? – Подруга затормозила, оглянулась.
Я протянула руку над ее плечом и дернула на себя дверь, закрывая ее:
– Вот поэтому. Артур ушел, а дверь не запер. Как и тогда, когда нашли тела Смурновых и Арсения.
– Хочешь сказать, это фирменный стиль убийцы? – сообразил Архипов.
Ирка уже вынула из кармана мобильник, включила его в режиме фонарика и раскомандовалась:
– Я наверх, а вы посмотрите на этом этаже и в подвале!
– Начнем с подвала! – возразила я и, быстро охлопав стену у двери, нашла выключатель. – Не время для конспирации, врубайте свет, чувствую, нам надо поторопиться!
На загоревшийся в окнах свет бабочкой прилетела
