Семь футов под килькой - Елена Ивановна Логунова
– Не нравится мне, с каким знанием дела он об этом говорит, – опасливо покосившись на Игоря, шепотом пожаловался мне Петрик. – Кого мы пригрели на груди, моя бусинка?
– Никаких «мы», моя грудь вне подозрений! – сердито нашептала я в ответ, тоже опасливо покосившись, но на ревнивца Караваева.
– Ну, за грудь! – воодушевленно вскричал подслушавший нас Покровский.
– Да, примем на нее по последней – и по домам! – торопливо добавила я алаверды.
Утро наступило не просто так, а тяжелой пятой и непосредственно мне на горло. Я ощутила, что очень хочу пить и совсем не желаю начинать новый день, но кто бы меня спрашивал?
– Это твой, – буркнул Караваев, подпихнув мне под щеку истошно верещащий мобильник.
Я поерзала по нему ухом, удачно приняла вызов и услышала страстный шепот:
– Люся, ты мне сейчас очень нужна!
– Где, кому, зачем? – хрипло забормотала я, пытаясь сориентироваться.
Солнце валилось в открытое окно, припекая мне пятки, оказавшиеся в квадрате света. Я лежала на просторном – изрядно помятом – ложе в одиночестве, но я не обманулась: подушка рядом отчетливо пахла Караваевым.
«Значит, из именьица вы с Мишелем отправились к нему домой, – безошибочно рассудил внутренний голос. – А тут, похоже, устроили бурное примирение…»
– Блин! – досадливо выругалась я.
Не планировала же примиряться с Караваевым так скоро! Тем более бурно. Думала помурыжать его, помариновать как следует, чтобы запомнил и осознал…
– Какой, на фиг, блин? – досадливо выругалась и трубка. – Отставить завтрак, живо мчи в офис! Вечно тебя нет на работе, когда нужно!
– Дора? – Я наконец узнала сердитый шепот, села в разворошенной постели и убрала поджаренные пятки с солнцепека. – Что у тебя там снова?
– Не шшшто, а кто, не ссснова, а опять! – Доронина шипела змеюкой. – Газетчики пронюхали-таки про смерть Афанасьевой и пришли с расспросами!
– И много их пришло? – Я вылезла из постели и кособоко заметалась по просторной спальне, плечом придерживая у уха трубку, а руками собирая разбросанную одежду.
Воображение широкими мазками нарисовало под дверью офиса «Дорис» толпу журналистов с микрофонами и камерами.
– Пока всего одна тетка, но очень въедливая, – пожаловалась Дора. – Я пыталась ее сплавить, сказала, что бабушки сегодня не будет, а я ничего не знаю, но она заявила, что не уйдет, пока не поговорит с представителем администрации.
Стало понятно, что на роль этого самого представителя уже назначена я. Впрочем, а кто еще? Я же у нас пиарщик.
– Ну, пусть ждет, скажи, что представитель уже едет, – вздохнула я. – Дай ей пока чаю или кофе…
– А ты думаешь, где я сейчас? – огрызнулась начальница. – Вышла в кофейню за капучино с пирожным, а заодно тебе позвонить. Ты поживей давай! Такси возьми, не тот случай, чтобы экономить.
– Мне раф с карамельным сиропом, – нахально повелела я и отключилась, чтобы без задержки одеться.
– Люся, куда ты, а завтрак?! – воззвал мне вслед Караваев, когда я вылетела из спальни и сразу же – из квартиры.
Голос любимого донесся из кухни, оттуда же тянуло запахом яичницы с ветчиной. Я испытала мимолетное сожаление: ах, Караваев! Все-то у нас не по-людски!
– Я на работу, все потом! – отозвалась я на бегу.
Пока ехала в лифте, успела вызвать такси, и уже через четверть часа была на месте периодического свершения трудовых подвигов.
– А вот и я! – преувеличенно радостно возвестила я, врываясь в офис.
– Мы заждались уже! – Доронина – нормальная, не в образе гламурной старицы Феодоры, – поднялась мне навстречу, тяжело упираясь кулаками в столешницу. – Тут вот девушка из газеты…
С порога «девушка из газеты» виделась фрагментарно, но башня смоляных волос, высящаяся над спинкой стула для посетителей, показалась мне знакомой – и не зря! Башня дрогнула, развернулась, и мне явилось знакомое лицо.
– Галка!
– Люська!
– Вы знакомы? – Дора разжала кулаки.
– Суворова, сколько лет, сколько зим! А ведь мне говорили, что ты теперь где-то по ту линию фронта, не то в прессухе, не то в пиаре! – Бывшая коллега встала, я подошла, и мы расцеловались в щечки. – Что-то не разжирела ты в бизнесе, все такая же худющая!
– Кормят плохо, редко, мало, – отговорилась я и, поискав глазами, сцапала с тумбочки свой раф. – Кофе вот дают почти холодный…
Доронина надулась.
– А пойдем, посидим где-нибудь, выпьем горячего, – тут же предложила Галка. – Или даже горячительного!
Она подмигнула, и я ответила понимающей ухмылкой.
С Галкой Поповой мы вместе работали в городской газете в бытность мою еще студенткой-практиканткой. Галка уже была спецкором и занималась журналистскими расследованиями, а я писала, о чем велят, как правило, о какой-нибудь ерунде. В иерархии нашего СМИ спецкор Попова стояла на несколько ступенек выше, но журналисты – народ демократичный. Пару раз мы с Галкой вместе съездили в пресс-туры, погуляли на одном-втором корпоративе, скоротали ночь-другую до утра на выпуске свежего номера – и сделались если не подружками, то приятельницами. Потом, когда я уже работала в штате другого СМИ, мы иногда пересекались на мероприятиях.
– О чем речь, посидим-поболтаем! – Я широко раскинула руки, чтобы приобнять экс-коллегу, а заодно за ее спиной потереть пальцы, выразительным жестом показывая Доре, что предстоящие посиделки-поболталки нужно профинансировать.
Доронина понятливо кивнула и схватилась за смартфон. Спустя полминуты – мы с Поповой как раз вышли на улицу и оглядывались, прикидывая, куда податься, – довольно пискнул мой мобильный: банк прислал СМС-оповещение о пополнении счета. Я оценила сумму, решила, что мы можем позволить себе что-то приличное, и предложила Поповой:
– Давай в «Лоскуты»? Я приглашаю и плачу!
«Лоскуты» – популярное заведение редкого для нашего, скажем прямо, провинциального города формата «24 часа». Открытый круглосуточно и расположенный на одной из центральных улиц, этот бар не жалуется на недостаток посетителей. Однако в половине десятого утра в «Лоскутах» как раз затишье: ночные гуляки уже разошлись, а их новый сбор начнется только ближе к вечеру.
В уютном подвальчике было тихо и пусто, что позволило нам с Галкой и полностью завладеть вниманием бармена, и побеседовать без помех. Разномастные емкости с разноцветными коктейлями, которые бармен выстроил перед нами стройной шеренгой, только способствовали разговору.
Сначала, как водится в таких случаях, бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они. Экскурс в совместную историю сопровождался обширной и добросовестной дегустацией, и к событиям настоящего времени мы подобрались едва ли не ползком. Разумеется, фигурально выражаясь: на самом деле мы не двигались с места, только ниже сползали на мягких диванчиках, располагаясь все комфортнее.
– Так каким же ветром тебя занесло к нам в «Дорис»? – спросила я наконец.
– Ну,
