Охотничий билет без права охоты - Мария Мусина

– Кто я ему такая, чтобы твой Олег меня слушался? – аккуратно озвучила я свое негодование.

– Пусть знает, что я не одинокая какая-нибудь! Что у меня есть подруги, которые не дадут меня в обиду!

– У меня как раз есть сейчас свободные деньги, разреши их тебе предложить.

– Что толку мне от твоих денег? – обиделась Наталья. – У меня несчастье, мне опять попался мужик, который не дает денег на ремонт, а ты мне свои деньги предлагаешь. Ты в своем уме?

– Как ты себе представляешь этот наш разговор? Я скажу: «Олег, дай денег на плитку!»

– Вот оно, тлетворное влияние твоей прямолинейной Осокиной, – поджала губы Наташа. – С кем поведешься… Плитка… Ремонт… Как все это низменно! А ты скажи: «Олег, каковы ваши дальнейшие планы? Не собираетесь ли вы и дальше жить в этой квартире?» И как бы невзначай поинтересуйся, не собирается ли он плитку сменить, а то старая напоминает о пофигисте Пете, которому совершенно все равно, какая плитка в доме!

Я молчала. А что тут сказать?

– Ты хочешь сказать, что намерена бросить меня в трудную минуту? – с негодованием воскликнула Наташа.

– В трудную минуту не брошу, – ответила я и вздрогнула: кто-то ковырялся ключом в дверном замке.

– Сейчас представится возможность проверить это! – торжествующе возвестила Наталья. – Это – Олег.

Натальин ювелир оказался субъектом высокого роста, лицом – крупно вылеплен, стрижен, как говорят в народе, «под горшок», стильно, так, что его прямые светло-русые волосы свободно откидывались, когда ювелир красиво встряхивал головой. После крепкого рукопожатия Олег ликующе заговорил о том, как он страшно рад познакомиться и как он всем нутром своим ощущает, что Ольга необыкновенная женщина, чистая помыслами и делами, которую хочется обожать, которой следует восторгаться…

Это было уже выше края. Однако я помнила о слове, данном подруге. В конце концов, когда тебя просят помочь, надо помочь.

– Петя оскорбил мою маму! – почему-то провозгласила Наташа. – Он позвонил моей маме и что-то там ей наговорил!

Олег скорбно поник головой. Его волосы ниспадали, заслоняя его же взгляд от всего, что только может быть постыдного на свете. Я тоже нашла, что в такой ситуации будет приличным опустить вниз уголки губ. Хотя, конечно, интеллигентного Петю портрет, рисуемый Наташей, нисколько не напоминал.

– Ты себе представить не можешь, что это за человек! – судя по интенсивному заламыванию рук, слова Наташи относились к бывшему мужу.

– Но ведь вы так долго вместе прожили, – не выдержала я, – целых семь лет…

– Да, и все это время я, как бы, пыталась сделать из него человека! – горестно закивала Наташа. – Но это оказалось неосуществимым мечтанием.

Олег тяжело вздохнул. И рукой откинув назад тяжелую прядь волос, мужественно выдержал мой испытующий взгляд.

– А что сказал по этому поводу батюшка? – спросила я.

– Батюшка! Он сказал то же самое! – надсадно задышала Наташа. – Он тоже строго осудил Петю за то, что он столько лет мучил меня! Батюшка сказал, что нужно жить для семьи, что перед семьей у всякого честного христианина существуют обязательства.

Олег часто закивал головой, приводя в движение прическу, и заморгал глазами в знак полного согласия со словами Наташи.

– Наша семья давно была на грани, – трагически понизила голос страдалица, – ну как ты думаешь, если он со мной целый год не спал. То пост, то еще что-то.

Олег деликатно сделал вид, что не расслышал последнего пассажа. Прикрыв глаза и чуть закинув голову назад, он вдруг запел:

По диким степям Забайкалья,

Где золото моют в горах,

Бродяга, судьбу проклиная,

Тащился с сумой на плечах…

Пел он, надо сказать, хорошо, с чувством. Чистым, глубоким голосом. Припомнил, не сбившись, все семь куплетов. Но как-то все это было совершенно не к месту.

– И ничего не хотел слушать об очищении организма! – воскликнула Наташа, после того как Олег, глубоко вздохнув, взял последнюю ноту.

– Да, – сказал Олег опять ни к селу ни к городу, – сегодня замечательная погода, бодрящая и ветер свежий.

– Верно, верно, – я обрадовалась перемене темы, – и уже чувствуется приближение весны.

Наташа окинула нас отстраненным взглядом, ей не были интересны иные темы, кроме темы своей, вероломно загубленной Петей, жизни. Ну, и конечно, кафельной плитки. Но Наталья понимала, что до плитки разговор дойдет не скоро и явно заскучала.

– Хм, – начала я, – а вы, Олег, Наташа говорила, что вы занимаетесь ювелиркой…

– Да, – обрадовался Олег, и его волосы дружно устремились прочь от лица, – жаль, я не смогу сегодня продемонстрировать вам свои произведения. Золото – это не просто золото. Это магический Абсолют. Меха, золото и духи – это то, что дает женщине возможность быть женщиной. Такой, какая она есть на самом деле – возвышеннейшей из всех Божественный созданий. Прекраснейшей из всего, что только было задумано Создателем!..

Олег долго, пространно и витиевато распространялся о женщинах, а я в отчаянии кусала губы. Ну, как после всего этого заговорить о ремонте?

Как только Наташа отлучилась из-за стола, Олег интимно склонился ко мне и с придыханием зашептал:

– Вы себе не представляете, Оленька, как я счастлив, что встретил на своем извилистом жизненном пути, полном невзгод и ударов судьбы, Наташеньку. Она – необыкновенная. Я никогда еще не встречал такую содержательную и цельную девушку. Она вдохновляет меня на новые творческие порывы. Мы будем работать с ней вместе и идти по жизни рука об руку.

Я пристально вглядывалась в лицо этого сорокалетнего мужчины. Как многие творческие люди, Олег, конечно, выглядел моложе своих лет. Этот секрет вечной молодости творческих людей, вероятно, связан и с некоторым их инфантилизмом, умильно именуемым детской непосредственностью и первозданным восприятием действительности. Но не до такой же степени! Тем не менее, я должна была исполнить свой долг подруги: набрала в легкие побольше воздуха и, стараясь быть искренней, произнесла:

– Ах, только сейчас заметила, что ничего в жизни не меняется. Плитка-то осталась прежней… А как же законы диалектики? Количество, переходящее в качество. Отрицание отрицания. И еще, кажется, единство и борьба противоположностей…

– Да-да, – жарко поддержал Олег, – мир един! Времени – нет! Будущее заключено в прошлом, а прошлое в будущем! Убеждаешься в этом на каждом шагу!

Вошла Наталья, внимательно посмотрела на меня, спрашивая глазами: ну, как, мол, разговор?

Я скорчила невинную физиономию. Наталья надулась.

– Мы, Наташенька, – нежно произнес Олег, – говорили о том, что время бесконечно. С одной стороны. А с другой, его как бы и не существует…

– Ну,