Ли Голдберг - Мистер Монк и «синий грипп»
Внезапно все детективы поднялись на ноги перед нами и зааплодировали. Монка поразило и смутило повышенное внимание.
Стоттлмайер вышел из офиса, и аплодисменты стихли, чтобы он произнес речь.
— Мы все должны поблагодарить тебя за то, что ты сделал для офицера Милнера, — начал капитан. — Возможно, у него и имелись недостатки, но он был одним из нас.
— Я бы сделал это для каждого, — потупился Монк. — Ни одно убийство не должно оставаться безнаказанным.
Бэтмен не смог бы выразиться лучше. Но Монк не остановился на достигнутом.
— Всем, чего я достиг, я обязан моей команде детективов: Синди Чоу, Фрэнку Портеру и Джеку Уайатту. Можете отблагодарить меня, оказав им уважение и признательность, которые они заслужили.
Детективы повернулись и наградили команду Монка очередной порцией восторженных аплодисментов. Я шепнула Монку: — Отличная речь, мистер Монк. И Вам не нужны никакие заметки. Выступать перед аудиторией вовсе не сложно.
— Это не аудитория, — Монк был явно тронут, — это семья.
Стоттлмайер жестом пригласил нас к себе в офис и закрыл за нами дверь после того, как мы вошли. Он не позвал Дишера присоединиться к нам, да тот и не пытался.
Не очень хороший знак…
25. Мистер Монк и статус-кво
Похоже, Монк не разделял мои переживания. Он был растроган овацией.
— Это было что-то! — восторгался он.
— Согласен, — хлопнул его по плечу Стоттлмайер. — Раскрытие убийства полицейского стерло у многих жестокие чувства по отношению к тебе и твоей команде.
— Я так рад слышать это! — обрадовался Монк. — Теперь мы вместе сможем работать в полной гармонии.
— Не совсем, — Стоттлмайер присел на край стола. — Мы взяли мэра за жабры из-за истории с Грубером, и профсоюзные переговорщики использовали ситуацию в нашу пользу. Еще вчера они закрыли переговоры с условиями, близкими к тем, что мы и требовали.
Я так и знала… Вот и объяснение, почему все вернулись на работу и пребывают в прекрасном расположении духа, но неясно, почему мы ведем разговор за закрытыми дверями.
— Это же потрясающе! — воскликнул Монк.
— Для рядовых сотрудников — да, — отвел глаза капитан, — но не все так радужно для тебя. Одно из условий сделки — сокращение управления на несколько детективов высшего класса и сотрудников более высокого звания.
Монк кивнул. — Значит, я теперь не капитан. Это я смогу пережить.
Стоттлмайер вздохнул и посмотрел на меня. Такое впечатление, что он искал у меня поддержки. Или снисхождения. Прежде чем я разобралась, он опять перевел взгляд на Монка.
— Мне жутко неприятно говорить это, Монк. Но ты снова больше не полицейский, вообще.
Монк ничего не ответил. Да и не было необходимости. Горе было написано на его лице и на опавших плечах.
Стоттлмайер в который раз взглянул на меня, но не нашел во мне ни снисхождения, ни поддержки. Зато получил мое отвращение. Как они смели так поступить с Монком после всего, что он для них сделал? Они и мэра взяли в оборот лишь потому, что Монк обеспечил им возможность давления. И так его отблагодарили? А он назвал их семьей.
Скорее всего, это дело рук мэра. Возможно, отобрание у Монка значка и крах его мечты являются местью за публичное унижение мэра.
Но полицейские позволили ему поступить подло.
— Ты должен пройти полное психиатрическое обследование и отвечать всем требованиям для восстановления, если мэр позволит, — потупился Стоттлмайер. — Но даже если все пройдет нормально, из-за заморозки найма новых сотрудников, тебя не примут. Мне жаль, Монк. Очень жаль.
— Вы даже не боролись за него? — разъяренной коброй прошипела я.
— Кто я такой, чтобы бороться, Натали? Я не участвовал в переговорах. Не я заключал сделку и не имею права менять ее условия.
— Спасибо охренительно большое, — огрызнулась я.
— Это несправедливо, — нервничал капитан. — Я же не виноват!
— Вы ничего не предприняли, а это еще бесчестнее! Вам всем должно быть стыдно за себя!
Я посмотрела на Дишера в общем зале. Он почувствовал мой гнев и отвернулся. У него не было шанса выйти сухим из воды. Они все виноваты.
Монк откашлялся и наклонил голову в сторону общего зала. — А что насчет моей команды?
— Они тоже уходят, — буркнул Стоттлмайер.
— Они уже знают? — спросил Монк.
Стоттлмайер кивнул. — Я сообщил им перед вашим приходом. Они уже сдали значки.
Монк полез в карман, достал свой значок и протянул капитану, даже не взглянув на него.
— Ужасно чувствую себя из-за этого, Монк.
— Я тоже, — босс направился к выходу из офиса.
— Это несправедливо, капитан. И Вы знаете это.
— Будь реалисткой, Натали. Мужики в том зале, возможно, и простили Монка за то, что он поймал убийцу полицейского, но он по-прежнему остается штрейкбрехером. Никто не отблагодарит их за пересечение черты, прочерчена она или нет. Вот так обстоят дела.
— Дерьмово! — припечатала я.
— Да, — согласился Стоттлмайер. — Но давай честно: такой поворот событий можно было предсказать с самого начала.
Он прав. Мы все предвидели — я, доктор Крогер и Стоттлмайер — но Монку от этого не легче.
Он отлично выполнил свою работу, проявил себя как полицейский и лидер, возможно, даже спас несколько жизней, но никому до его свершений не было дела. Полицейские и политики использовали босса, ничего не дав взамен. По факту, он еще и должен благодарить, что никто не испытывает ненависти к нему!
Можете в такое поверить? А как насчет его чувств? Разве они никого не волнуют?
Очевидно, нет.
Я нашла Монка разговаривающим с Портером, Чоу и Уайаттом.
— Я и не ожидал возвращения значка, — заявил Портер, — но чертовски приятно уходить победителем. Спасибо тебе, Морт!
— Это Монк, — поправила Спэрроу.
— Где? — завертел головой старик.
— Прямо перед тобой, дедушка, — указала Спэрроу.
Портер уставился на Монка, словно впервые увидел. — Ты еще боишься молока?
— До ужаса, — улыбнулся Монк.
Чоу подала голос. — Благодаря Вам, Монк, мы одержали крупную победу над инопланетным теневым правительством. Они попытаются похоронить открытое нами, но правда всегда выходит на поверхность. Я прослежу, чтобы наши достижения не замалчивали.
Она протянула боссу крохотное устройство, похожее на гибрид айпода и фонарика.
— Что это такое? — полюбопытствовал Монк.
— Можете использовать его для поиска жучков, — пояснил Джаспер. — Это вроде детектора-локатора устройств аудио- и видео-наблюдения.
— А у тебя такой есть? — спросила я.
— Конечно, — ответил Джаспер. — А у тебя нет?
Я уж было удивилась, что он свихнулся, как и Чоу, но он тут же подмигнул мне, и я почувствовала себя намного лучше.
— Теперь до конца жизни за Вами будет следить агентство «Омега», — выдала Чоу Монку. — Считайте это медалью за отвагу.
— Договорились.
Уайатт шагнул вперед и хмуро посмотрел на Монка. — Ты слабак.
— Да, — не стал отрицать Монк.
— Но в некоторых отношениях, ты один из храбрейших людей, которых я когда-либо знал, — Уайатт протянул Монку патрон.
— Зачем это?
— Это пуля, от использования которой ты меня уберег, — пояснил Уайатт. — Хоть она и не побывала в твоей плоти, я чувствую, что она должна находиться у тебя.
— Спасибо, — поблагодарил Монк.
— Навещай нас иногда, — пригласил Бешеный Джек.
— Нас?
— Мы втроем открываем детективное агентство, — похвасталась Чоу. — Для Вас всегда найдется работа, если захотите.
— Я — одинокий волк, — взгрустнул Монк. — Бунтарь. Изгой. Сам по себе.
— Раньше я тоже себя считал таким, — заметил Уайатт. — Но все меняется.
— Я вообще не поклонник перемен, — покачал головой босс.
— Тогда это к лучшему, — осклабился Джек.
— Что?
— Что тебе не вернули значок, — пояснил Уайатт. — Подумай о жизненных переменах, которые неизбежно произошли бы в твоей жизни.
Монк задумался на секунду, а потом его поведение резко изменилось. Он выпрямился. Зрачки расширились. Улыбнулся. Все разочарование, казалось, полностью испарилось.
— Вы правы, — приободрился он. — Вау, какое облегчение!
Бешеный Джек Уайатт — посланник счастья и просветления, причем без единого выстрела! Кто в это поверит?
Трое детективов начали собираться на выход. Я схватила Джаспера за рукав и жестом попросила Эрни и Спэрроу задержаться на минутку.
— Давайте оставаться на связи, хорошо? — предложила я.
— Конечно, — поспешно выразил готовность Джаспер.
— Было бы здорово, — присоединился к нему Эрни.
— Надо пообедать вместе, — выдула пузырь жвачки Спэрроу. Тон, каким они это сказали, подразумевал, что мы больше не увидимся.
— Нет, на самом деле! Я раньше думала, что у меня работа, которую никто не понимает. А потом встретила вас. Мы все занимаемся одним делом. Здесь у нас сложилась система взаимной поддержки. Грех этим не воспользоваться. Мы реально можем помогать друг другу.
