Галина Куликова - Гарем покойников
— И, конечно, не нашли, — утвердительно сказал Бубнов.
— Не нашли.
— Глеб Николаевич, вы посылали секретаршу к себе домой за забытым документом?
Глеб еле слышно прошептал:
— Нет… — И взглядом побитой собаки поглядел на Наташу.
— Подождите, — сказала Наташа. — Глеб Николаевич, не надо делать такие глаза. Вы ведь посылали меня за документом. С вашей стороны нечестно запутывать этих людей. Да, мы с вами не очень хорошо ладим, но это не повод делать из меня убийцу. И еще этот бред, что мы любовники. Мой жених погиб всего месяц назад, я до сих пор в себя не могу прийти…
— Кстати, о вашем женихе, — светским тоном сказал Бубнов. — Я навел о нем справки. Он, кажется, год отсидел в тюрьме за угон машины? И еще баловался наркотиками? Так, слегка? И вдруг в один прекрасный день наглотался «колес» под самую завязку и разбился на своих «Жигулях»?
— К чему это вы клоните? — спросила Наташа, насупившись.
— Думается мне, именно на этих самых «Жигулях» вы и сбили Ксению Бажанову.
Очень примечательно, что на следующий день после наезда на Ксению какой-то тип, по описанию весьма напоминающий вашего жениха, крутился возле гаража некоего Константина Волошкина. У этого Волошкина жена Стрелецкого арендовала на время «Волгу». На этой «Волге» она и ездила в тот день, когда задавили Ксению. Вот что вы придумали. Если эту «Волгу» угробить, милиция, когда начнет вплотную заниматься Аллой, наверняка решит, что она сделала это специально, чтобы скрыть улики. Вы попросили своего дружка выкрасть и разбить «Волгу».
Для отвода глаз. Как профессиональный угонщик он сделал это без проблем. А прямо на следующий день очень кстати наглотался таблеток и свалился под откос уже на своих собственных «Жигулях», которые, я уверен, были настоящим, говоря образно, орудием преступления.
Глеб хотел было что-то сказать, но вместо этого так и остался сидеть с раскрытым ртом.
— Ну вот что, — сказала Наташа, внезапно поднимаясь и с шумом отодвигая стул. — Мне надоело выслушивать весь этот бред. Пойду-ка я отсюда. Тем более у вас нет ни одного доказательства!
— А как же свидетельница? — спросил Бубнов.
— Ваша «ясновидящая» Ирка? Какая она свидетельница? Когда вы с ней поговорите, то поймете, что у нее голова пустая, как бидон.
— Я имею в виду не эту свидетельницу, — возразил Бубнов. — А главную свидетельницу. Ту, которая видела вас на месте последнего преступления.
— Очень смешно, — сказала Наташа и направилась к выходу из кабинета, вызывающе покачивая бедрами.
— Вы двигаетесь в верном направлении, — поощрил ее сыщик. — Свидетельница в приемной. Сейчас вы столкнетесь с ней лицом к лицу, и все сразу встанет на свои места.
Не успел он договорить, как дверь кабинета начала медленно открываться. Наташа резко остановилась. А секунду спустя невольно попятилась. Потому что на пороге стояла живая и невредимая Софья Елизарова и смотрела прямо на нее.
— Ты? — прошептала Наташа побледневшими губами, продолжая отступать.
— Я. А ты думала, что убила меня? Стерва!
— Этого не может быть! Ты действительно умерла!
— Я ожила ради того, чтобы дать против тебя показания.
— Нет никаких доказательств!
— А они и не нужны. Я разглядела тебя за стеклом машины. Так что не думай, что тебе удастся отвертеться!
Глеб Стрелецкий медленно поднялся со своего места и голосом трагического героя, поднявшимся до самых высоких нот, спросил:
— Лапочка?! Наташенька?! Я не могу поверить! Зачем ты это делала?
Наташа посмотрела на его растерянно-брезгливую физиономию и тут же пришла в ярость:
— Зачем? — закричала она, выпучив глаза. — А ты не догадываешься? Я хотела, чтобы ты женился на мне! Но ты бы никогда, никогда не бросил свою фифу!
— А если бы и бросил, — подала голос Алла, — то посчитал бы своим долгом обеспечивать меня, как и прежде. Или даже лучше, чем прежде. Ты этого боялась?
— Естественно, — поддакнула Рита. — А так она одним махом расправлялась с пассиями Глеба Николасвича. Поубивала всех его бывших любовниц, которых он содержал, а расплачиваться за убийства предоставила его жене. Чудо что за план!
— Поскольку про ее отношения с шефом никто на фирме не знал, — подключился к обличительным речам женщин Олег Бубнов, — она считала, что вычислить ее будет невозможно, если она мастерски подтасует улики. В виновность Аллы должны были поверить все, и в первую очередь сам Стрелецкий.
— И он поверил! — презрительно сказала Алла.
— Лапочка! — ослабевшим голосом повторил Глеб, не сводя глаз с Наташи. — Неужели тебе не хватало денег? Я ведь ни на что не скупился… Я сделал тебе столько подарков…
— Я ревновала тебя, дурак! — закричала Наташа, пятясь к двери. — И кроме того, мне надоело играть при тебе роль скромной служащей!
— Ей хотелось большего, — кивнула Алла. — Она всегда завидовала моему статусу жены.
— И ты бы смогла с этим жить? — пробормотал потрясенный Глеб. — Убить трех ни в чем не повинных девушек, засадить в тюрьму мою жену, добиться для меня развода и выйти замуж? И жить счастливо? А если бы я обо всем догадался?
— Ты? — насмешливо сверкнула глазами Наташа. — Да ты легковерен, как пьяная девственница! Тебя можно брать голыми руками!
— Да, Глеб Николаевич, вы действительно легкая добыча, — важно кивнула головой полупьяная Рита.
— Я не могу поверить! — Глеб закрыл лицо двумя руками. Покачался туда-сюда, потом отнял ладони и спросил у всех сразу:
— И что же теперь будет?
— Будет расследование, — подал голос Смиренко. — А пока я вынужден…
Хоть он и начал приподниматься, договорить не успел, потому что Наташины нервы не выдержали. Она вскрикнула и бросилась бежать. Оттолкнув Софью с дороги прочь, секретарша, впрочем, тут же наткнулась на Бубнова, который предвидел подобный поворот событий и уже занял оборону возле входа.
Наташа заметалась, потом замерла на месте, скривилась, как будто собралась плакать, и, подобно Стрелецкому, закрыла лицо руками.
Бубнов, понятное дело, расслабился и тут же получил острым носком туфли по коленной чашечке. Он взвыл от боли, а коварная Наташа отбросила его сильными руками, промчалась через приемную, вылетела в коридор и начала лихо набирать скорость. Погоню за ней организовали не сразу, так что секретарша вполне могла бы улизнуть и скрыться. Однако на ее пути, волею плутовки-судьбы, возникли Жеряпко и Вареников — два персонажа, роль которых в жизни окружающих всегда сводилась к сеянию хаоса. Оба только что встретились на лестничной площадке.
Федор Ильич, отложив срочную работу, бегал за провизией. Вечером у них с Валентиной намечался совместный ужин, для которого Жеряпко собирался приготовить свое коронное блюдо — запеченную свинину. Перед тем как сунуть свинину в духовку, он планировал ее замариновать и по этому поводу приобрел не только само мясо, но и специальную приправу на соседнем рынке, которую искушенный в таких делах продавец кавказской национальности насыпал ему в небольшой пакет. Взбежав на второй этаж, нагруженный покупками Федор Ильич уткнулся носом прямо в грудь Вареникова, который тут же уличил его в нарушении трудовой дисциплины.
— Как новый вице-президент, — заявил Вареников, — я категорически возражаю против самовольных отлучек сотрудников во время рабочего дня.
— Э-э… А я не того… — промямлил струхнувший Федор.
— Кстати, что это у вас в пакете?
— Травка, — смиренно ответил тот.
— Травка?! Вы что, нюхаете траву? Дайте сюда.
Вареников выдернул из рук Федора специи и, развернув пакет, сунул туда нос. Почти сразу ему отчаянно захотелось чихнуть.
Он поднял голову, сказал «Ал…», и в этот момент на площадку из коридора выскочила здоровая Наташа. Не успев обогнуть внезапно возникшее на пути препятствие, она со всего маху врезалась в Федора и Вареникова.
При столкновении Вареников сказал положенное «…чхи!», а бумажный пакет сделал глубокий выдох. Ароматное облако специй вырвалось на волю и мгновенно попало всей честной троице в нос, в рот и в глаза. Вареников первым покатился по лестнице вниз.
За ним, рыдая и отплевываясь, последовали Наташа и Федор. Тут и подоспела многочисленная погоня. Погоня тоже принялась чихать, рыдать и отплевываться.
В кабинете между тем остались только Глеб, его телохранитель и Софья. Глеб уронил голову на свой шикарный стол и закрыл ее руками с таким тщанием, как будто сверху на него вот-вот должны были посыпаться горящие головешки. Артем стоял, вытаращив глаза, возле окна, а Софья, подбоченясь, прямо напротив. Ее внезапное появление произвело на Артема сокрушительное впечатление. Он несколько раз открыл и закрыл рот, но так ничего и не сказал. Софья, которая полагала, что в этом нет ничего странного, начала объяснять:
— Наталья задавила мою подругу Киру, а не меня. Кира надела тот дождевик — помнишь? — и выскочила на улицу. Он очень приметный, вот Наташа и перепутала. Бубнов сказал, что эта стерва пыталась выманить из дому меня. Но каким образом на ее крючок попалась Кира, пока неясно. Ты улавливаешь мою мысль?
