Маргарита Южина - Под каблуком у синего ботинка
Акакий уже отвязал собачонку и даже где-то раздобыл плошку с водой. По всему было видно, что псина напилась и теперь заглядывала в глаза своего спасителя. Акакий такими же глазами молил Клавдию.
– Кака, даже не думай, у нее блохи. И потом, мы уже подобрали однажды котенка, теперь он изничтожает твои цветы. Давай отвезем собачку к Алене Ильиничне.
Алена Ильинична была давняя подруга Клавдии Сидоровны и даже Акакия Игоревича. Последний ее обожал за то, что женщина на своей даче собирала всех собак, кошек и даже хомяков, где устраивала им сносное жилье. Из-за этого Алена Ильинична даже зимой теперь жила на даче – не могла бросить бродяжек. Единственный сын, которому осталась крупногабаритная квартира, был несказанно рад этому. Но мать не спихнул предательски в деревянную халупу, а переделал родительнице дачу в крепкий кирпичный особняк и постоянно снабжал продуктами и саму матушку, и всю ее многочисленную свору. К слову сказать, Алена даже нашла себе мужа на дачных просторах, который полностью разделял ее любовь к животным и еще более украсил скромную жизнь женщины.
К Алене решили ехать сейчас же. Собачонка резво прыгнула на новые чехлы, а следом за ней трусливо просочилась и кошечка. Распузоны решили, что вдвоем им будет даже веселее, а если Алена не сможет принять этот щедрый подарок, то тогда животных придется отвезти во двор Данькиного офиса. У них замечательная повариха, которая не даст бедолагам пропасть.
У Алены Ильиничны их встретила целая свора разномастных собак и кошек.
Алена искренне обрадовалась и друзьям, и их сюрпризу.
– Вот, честное слово, так ко времени! – радостно оглаживала она шелудивых бедолаг. – Я только что четырех кошечек в хорошие руки определила. Знаю, что люди положительные, а все равно душа скучает, а собачка у нас одна умерла, старенькая уже была.
– И как ты им только хозяев находишь? – удивился Акакий.
– Ты не поверишь – по Интернету! Я каждому такие забавные истории придумываю – просто былины! И потом, чего ж у меня не взять – киски и собачки у меня все здоровые, даже стерилизованные, ты же знаешь, раз в год мой Борька к нам ветврача привозит. Животные чистенькие, откормленные. У них шерстка – чистый шелк, никакой «Вэллы» не надо. Вот увидите, ваши тоже хозяев найдут.
Хозяйка дачи говорила, а сама уже наполняла миски какой-то звериной смесью, и вновь прибывшая парочка крутилась возле.
– Ты, Алена, не корми их сильно. Они, наверное, долго голодали, надо понемножку.
– Ой, не учи меня. Я же всех двортерьерчиков подбираю, из них редко у кого режим соблюдался, так что навык кормежки у меня будь здоров какой!
Клавдия Сидоровна удивительно спокойно чувствовала себя рядом с этой женщиной. Вскоре подошел и муж Алены Ильиничны, отлучавшийся за пивом, и мужики просидели в зеленой беседке до первых петухов. Тут же сидели и женщины. И так было тихо на душе, умиротворенно… Клавдия смотрела на раскрасневшегося Акакия и думала: «Что ж ты, холера такая, не любишь-то меня нисколько? Вон, к молоденькой потянуло. А я-то что же, уже никуда не годна стала? Ну не девочка, не березка, так ведь двух детей тебе вырастила, ирод! Копейки вместе с тобой считала! Если б ты зарабатывал больше, может, и я не такой старухой выглядела… И не орала бы так… И правда, чего я ору на него все время? Вот так плюнет и уйдет, и с кем я останусь? С Жорой? Ну да, с Жорой». Клавдия успокоилась и снова влилась в состояние тихого блаженства.
Домой ехали утром.
– Что-то вокруг этой Белкиной одни странности, – ворчала Клавдия Сидоровна.
– Скорее всего, запуталась девчонка, боится чего-то, и мы помочь не можем, – рассудил Акакий.
– Так как помочь, если она ничего не рассказывает! Нет, что-то здесь не так. Вот почему ее мать скончалась – правда ли, что от паленой водки, а может, ей кто помог? И ведь, как назло, не спросишь ни у кого, с кем в последнее время водилась погибшая.
Акакия вдруг осенило.
– Клава! Смотри, Катя Белкина попадает в больницу из-за чего?
– Из-за отравления.
– Правильно. И мать ее отравилась! Вроде бы случайно, а на самом деле… А на самом деле кто-то безжалостной рукой истребляет всю эту семью. Я имею в виду Катю и ее мать с отцом.
– Так отец же еще жив!
– Откуда мы знаем? Мы об отце вообще ничего не слышали. А если он и жив, то, видно, потому, что в тюрьме его так просто не отравишь. И напрашивается вывод…
– Какой? – открыла рот Клавдия.
– Самый простой! Отец у Катерины действительно человек не бедный, а может, даже очень богатый! Вот и хотят истребить всех наследников, чтобы его богатство в одни руки попало.
Клава некоторое время переваривала все, что Акакий на нее вывалил, а потом заупрямилась.
– Нет, Кака, если бы он был очень-очень богатый, то уж точно в тюрьме сидеть бы не стал – откупился.
– Клав, ну чего ты в самом деле! А может, ему выгодно несколько лет пересидеть, чтобы потом всю жизнь царем проживать. Или… Клава… – вдруг перешел Акакий Игоревич на шепот: – Это сам отец их всех и того… порешил.
– Зачем? – также шепотом спросила Клавдия.
– Чтобы с ними деньгами не делиться, вот зачем. По закону, все, что у него есть, имеют и его жена, и даже дети, а если нет ни детей, ни жены…
– Хватит фантазировать, по закону, у него и денег таких нет! Зуб даю, его посадили с конфискацией. Если вор, то всегда с конфискацией сажают.
– Ладно, время покажет… – не стал спорить Акакий и внимательней уставился на дорогу.
Дома исходил воплями голодный кот. Он совсем не привык, чтобы его вот так бросали, не предупредив и не наполнив до краев миску.
– Сейчас, сейчас, мой красавец, – кинулась Клавдия Сидоровна к коту. Акакий оторопел. Никогда прежде супруга не пылала к коту такой нежностью. Кто знает, может, и к нему она изменится, смирит свой невыносимый характер.
Супруги уже принялись за свои обычные дела – Клавдия Сидоровна вздумала что-то простирнуть, а Акакий Игоревич решил всерьез разобраться с положением на политическом фронте страны и уже взял было в руки газету, как в двери зазвонили. На пороге стоял сияющий Жора с огромным букетом цветов и коробкой шоколада. Дверь открывал Акакий, поэтому, увидев такого разряженного гостя, он тут же захлопнул перед ним дверь. «Никак к моей клуше свататься приперся! Вот индюк!»
– Кака, кто там? – кричала Клавдия из ванной.
– Это соседка попросилась переночевать, – отчего-то соврал Акакий, подпирая двери хилым плечом. С другой стороны довольно крепко напирали.
– А чего это она? Небось думает, что я у Анютки? – проговорила Клавдия, развешивая на веревочке мокрое полотенце.
– Да кто ж…
Тут сил Акакия не хватило, и он отлетел от двери, как камень из рогатки.
– Здравствуйте, Клавдия Сидоровна, – с поклоном, как ни в чем не бывало, важно вошел Жора. – Вот, это я, так сказать, вам принес.
Клавдия уставилась на букет, заморгала глазами и вдруг поняла, что сейчас свершится роковой переворот в ее серой жизни. Некстати на глаза попался Кака, который, точно воробей, пытался подпрыгнуть повыше, чтобы лучше разглядеть, что здесь происходит. Клавдия быстренько вытерла руки и расплылась лучезарной улыбкой.
– Что это ты, Жора, сегодня такой… хи-хи… красивый! А какие конфеты! А цветы! По сколько брал? Ой, да что это я, проходи в комнату, сейчас стол накрою, чай пить будем.
– Клава, не надо ему на ночь чаю! Пусть конфеты оставляет, а сам… – пытался вредничать Акакий.
Жора важно прошествовал к столу и зарумянился от стеснения. Клавдия нервно суетилась, а потом забыла про чай и уселась напротив. Какое-то время они сидели друг против друга, уперев взоры в пол, и только изредка стыдливо поглядывали друг на друга.
– Я это… жениться решил… – наконец произнес гость.
Акакий тихо охнул. Клава часто задышала, высоко вздымая необъятную грудь, а по ее щекам медленно пополз багряный румянец. «Ну ни дать ни взять – Лукерья на выданье! – обиженно думал Акакий. – Даже похорошела, чертовка!»
– Ну и что же ты хочешь? – чуть не прыгая от радости пролепетала Клавдия.
– Я… это… Я хочу, чтобы вы…
«Вот молодость, мычит, а сказать не решается, – подумалось Клавдии. – Я ему, конечно, откажу, у меня же Кака, но как бы мальчика не обидеть».
– Я прошу у вас… – парень вдруг рухнул на колени. – Клавдия Сидоровна! Будьте моей мамой!
У Клавдии на мгновение потемнело в глазах, а потом из недр организма вырвался такой крик, что перепугался не только кот, но, кажется, даже рыбки в аквариуме.
– Кем?!!
– Ма… Ма-амой… – проблеял Жора и принялся объяснять: – Понимаете, у меня же нет родителей, только бабушка, а она… В общем, старенькая она уже, не совсем современная, может и не понять чего, а свадьба, сами понимаете, там надо, чтобы кто-то с женским умом, так сказать. А вы такая умная, такая современная… Мне очень бы хотелось, чтобы вы были моей мамой, хотя бы на свадьбе.
Клавдия не могла прийти в себя. Так обмануться!! А она-то думала!
