Полина Раевская - Одинока и крайне жестока, или Как выйти замуж за один день

– Что вам ясно? – не поняла наша собеседница.

Антон уж было открыл рот, чтобы ответить, но тут же его закрыл, не желая продолжать беседу в присутствии официанта. Подошедший к нашему столику служитель подноса подлил вина в Натальин бокал, одарив ее не самым приветливым взглядом – перспектива обслуживать еще одного посетителя его не прельщала, но что поделать, если нам удалось договориться с администрацией отеля о приеме дорогой гостьи. В конце концов, как бы цинично это ни звучало, но ведь общее число постояльцев из-за смерти Соловьева-Сметанина осталось неизменным – так что зря он так злится.

– Вы что-то знаете? – от любопытства Великанова едва не залила скатерть слюной. Глаза ее горели хищным блеском, а руки нервно теребили накрахмаленную салфетку.

– Да нет, а что мы можем знать?

Я с удивлением смотрела на мужа. Конечно, о том, что он лгун и лицемер, я догадывалась и раньше, но вот его способность виртуозно владеть собой открылась мне впервые. Будь я менее осведомлена о его информированности, честное слово, непременно поверила в то, что он ведать ни о чем не ведает.

– Просто странно все это! – Великанова понизила голос до шепота. Видимо, по ее мнению, это создавало атмосферу таинственности за столом. – Казалось бы, какое отношение к смерти этого, ну, как его… Ну, того, с кем вы еще дрались, – женщина бросила быстрый взгляд в сторону пустующего стула Соловьева-Сметанина.

– Я понял, – жестко проговорил Антон, которому явно не понравилось упоминание об устроенной им сваре. Интересно, почему? Поймав мой заинтересованный взгляд, супруг отразил его столь решительно, что я невольно поежилась. Разыгранная сцена не укрылась от внимания падкой до сенсаций Великановой. Усмехнувшись и записав ее на скрижалях памяти, чтобы затем обдумать на досуге, женщина вернулась к беседе.

– Одним словом, мы с Миленочкой так и не поняли, что это было. Да, Миленочка?

Скучающая без внимания дочь лениво кивнула в ответ.

– Приехал этот мальчик, и ну стал выспрашивать, где мы были да что делали в субботу. А где мы были? Там же, где и всегда. В гостинице. Я с утра на массаж сходила, а затем сантехника принимала, считай, весь день. Тоже мне дорогой отель, а вода из крана течет еле-еле. Подумаешь, напор слабый – от города далеко. Почему нас это должно волновать? В конце концов, такие деньги уплочены.

– Можно подумать, ты их из своего кармана извлекла, – ехидная ремарка дочери ее мать, казалось, совсем не задела. Судя по всему, она готова простить своему чаду все, что угодно.

– Какая разница, доченька? – с нежностью в голосе произнесла родительница. – Я своему предприятию верой и правдой служу, вот оно и наградило меня путевкой. Недешевой, нужно сказать, и…

– Ой, мам, – и без того некрасивое лицо Милены исказила гримаса брезгливости, – оставила бы ты эти речи для своих подчиненных. А то я не знаю, как ты ее получила, да? Договорилась с тетей Людой из профкома, бутылку коньяка презентовала да премию выписала.

– Доча, ну что ты такое говоришь? – всплеснула руками от огорчения Алла Борисовна. Понимая, что присутствующие рискуют стать свидетелями очередной семейной сцены, Антон вновь вернул реку разговора в покинутое ею русло.

– Простите, – с насмешкой произнес он. – Что-то я не понимаю. При чем здесь Инна с Надей, сантехник и Яровой?

– Да мы и сами, если честно, не разобрались, – пояснила Великанова. – В воскресенье заявился следователь и давай пытать, что мы делали накануне и с кем из обитателей отеля встречались в тот день. Особенно его промежуток времени с пятнадцати до девятнадцати ноль-ноль интересовал.

– И что же вы делали? – Антон лениво зевнул.

– Да ничего особенного. Милочка вон спала, а я с сантехником разбиралась. На редкость тип попался непонятливый.

– Я запутался, – супруг изобразил недоумение. – А при чем тут Надя с Инной?

– Ой, так я о том и пытаюсь рассказать, – обиделась Алла Борисовна. – Где-то часа в три я спускалась в лобби и как раз мимо номера этих дам проходила. Не подумайте, будто подслушивала, но кричали они так, что не услышать было нельзя. И вы меня извините, но это явно семейные разборки! Никак не ссора двух подруг. Голоса я их знаю не так хорошо, чтобы различить, где чей, так что не скажу, кто там кого приревновал, но то, что это ссора двух… – Великанова замялась, не решаясь произнести «ужасное» слово, – в общем, совершенно очевидно, что так могут только возлюбленные выяснять отношения.

– Понятно, – Антон ковырнул вилкой салат и отодвинул тарелку в сторону.

– Я же говорю, что кухня здесь испортилась! – торжествующе провозгласила Алла Борисовна. – А какие яства нам подавал повар в прошлый раз… – женщина вновь пустилась в воспоминания о предыдущем визите.

– А как по мне, так очень даже вкусно, – пожала плечами Наталья, проводя хлебом по тарелке, собирая остатки соуса. Внимательно следя за ходом беседы, она не забывала о главном. Просто удивительно, как в нее умещается столько еды? И главное – куда она потом девается?

Глава тридцатая

Почему люди не летают?

Шкаф Любови Петровны Орловой так забит нарядами, что моль, живущая в нем, никак не может научиться летать!

– Ты куда? – Наталья задала Антону занимавший меня, но не озвученный из-за гордости вопрос.

– Куда нужно, – усмехнулся тот и добавил свою любимую присказку: – Много будешь знать, скоро состаришься.

– Нет, ну серьезно, – теперь уже я не выдержала. – Где ты все время пропадаешь?

– О, решила жену включить, – ослепительная улыбка осветила прекрасное лицо моего супруга.

– А хоть бы и так, – бросила я с вызовом. – Разве я не имею права? В конце концов, мы действительно супруги. Не забыл?

– Малыш, – мужчина приблизился ко мне на опасное расстояние и, склонившись, чмокнул в щеку, отчего я непроизвольно дернулась, – запомни, – явно потешался Антон, – у нас с тобой домостроевская семья – муж не должен отчитываться перед женой. Куда я хожу и зачем, тебе знать не положено. Твоя задача – дома сидеть, пряжу под заунывные песни прясть да ногой качать люльку с ребенком, печально поглядывая в окно, ожидая суженого.

Нарисованная супругом картина мне не сильно понравилась, о чем я и сообщила ему довольно резко.

Рассмеявшись, Антон развернулся на каблуках и, не проронив ни слова, покинул комнату.

Недолго думая, а вернее, не думая вовсе, я подхватила лежащую на стуле кофту и помчалась следом. В конце концов, у нас одна команда, и я не желаю оказаться в тюрьме только потому, что мой муженек решил поиграть в мачо. Если он покинет территорию отеля и об этом узнает Яровой, нам всем не поздоровится. Да и вообще…

Думать о том, что скрывается за этим «вообще», в данный момент мне не хотелось. И все же старые воспоминания смутной тенью носились на краю сознания, причиняя боль. Зубы невольно сжимались, стоило мне представить Антона в объятиях очередной пассии. В какой-то момент я даже испугалась за сохранность имплантатов – еще чуть-чуть, и они превратятся в крошку.

Конечно, мужчина быстро меня раскусил. Глубоко вздохнув он произнес, не поворачиваясь:

– Серьезно? Ты и впрямь думаешь, что действуешь незаметно? Да стадо слонов шагает тише, чем ты. Тоже мне женщина-кошка.

Презрительно фыркнув, я вышла из-за угла, за которым так надежно, как мне казалось, скрывалась.

– На самом деле, – произнесла я, гордо вскидывая подбородок, – следить за тобой не доставляет мне никакого удовольствия. Но, как я уже отмечала, мы с тобой теперь одной веревкой связаны, так что, будь добр, хотя бы сообщай, куда уходишь. Мне нет никакого дела до твоих любовниц, у нас свободный брак, но…

Я запнулась, не в силах продолжать. Горькая обида сдавила горло, воспоминания, которые с трудом и почестями были похоронены в глубине сердца, неожиданно воскресли и яркой картинкой предстали перед моим мысленным взором.

Внимательно посмотрев на меня и наверняка догадавшись, о чем я думаю, Антон неожиданно смутился. Задумался на мгновение, а затем, словно приняв решение, в два шага преодолел разделявшее нас расстояние. Он схватил меня за руку и, не говоря ни слова, потащил вперед.

– Пусти, – прошипела я, давясь слезами, – никуда я с тобой не пойду! – женская логика не поддается пониманию даже самими представительницами прекрасного пола: минуту назад я выслеживала супруга и вот теперь, когда он, кажется, готов открыть мне свой секрет, решила передумать.

Но Антона это совсем не смутило. Не говоря ни слова, он дотащил меня до гостиничной стоянки и, предварительно щелкнув брелоком сигнализации, распахнул дверь своего роскошного автомобиля, в салон которого и запихнул меня, не скажу что очень уж нежно.