Кэрол Дуглас - Кот в малиновом тумане
Ну, конечно. Мэтт выдохнул, освобождая грудь, сжатую стальными решетками ребер и готовую взорваться. И потер подбородок, чтобы убедиться, что взрослое лицо никуда не делось. То, что он чувствовал, было детской обидой на родного отца, который его бросил, перенесенной на отца… то есть, бывшего отца Буцека. Теперь он Фрэнк. Просто Фрэнк.
Мэтт сел и хлопнул ладонями по коленкам. Ты же радоваться должен! Если твой духовный наставник, твой пример во всем еще с семинарских лет тоже оставил священство, это должно подтвердить правильность твоего собственного шага. Отец Буцек был на несколько десятков лет старше, но молодежь всегда делит все человечество на две части: «мы» и «старичье за тридцать». В эту вторую часть входят все дряхлые развалины, никак не дифференцируемые по возрасту. Если подумать, Фрэнку Буцеку сейчас должно быть лет сорок семь — сорок восемь. Возраст, еще вполне подходящий для того, чтобы сменить карьеру.
Позвонит ли он?..
А это имеет значение?
Да, имеет: от его звонка зависит возможность что-то разузнать об отце Фернандесе, который пока еще не оставил служение и вряд ли когда-нибудь оставит. Но зависит ли от этого звонка мир в твоей собственной душе?.. Мэтт дернул подбородком в сторону телефона, точно спрашивая его мнения.
Телефон не знал. Мэтт тоже не знал. К тому же, его выдумка насчет чествования и программы «Вся ваша жизнь» никак не могла быть достаточной причиной для того, чтобы Буцек вообще захотел звонить.
— Ну и неважно, — тихо сказал Мэтт телефону. — Мне не нужна его история. Он улыбнулся, вспомнив, как Темпл разорялась по поводу принципа «меньше знаешь — крепче спишь».
— Вдобавок, я сомневаюсь, что отцу Проныре следует знать мою собственную историю.
Глава 20
Фальшивка
Кто-то сочтет странным то, что я нахожусь вдали от своего дома в «Серкл Ритц» и не оказываю мисс Темпл Барр той поддержки, в которой она в настоящий момент нуждается. Но я не предназначен для роли сиделки.
Мои таланты лежат в области удаления паразитов из грязной клоаки жестоких улиц, а не из стерильных больничных покоев.
Не то, чтобы мисс Темпл была больна в классическом смысле этого слова, но мне-то известно, что ушиб задней ноги — вещь неприятная, особенно, если учесть, что он может затруднить на некоторое время ношение ее знаменитых туфель на каблуках.
Короче, я не потащился домой в «Серкл Ритц», чтобы добавить свои пять центов и пару согревающих объятий в копилку бурного участия и всеобщей суеты вокруг инвалида. Мисс Темпл Барр так сильно заботится об окружающих, что в ответ получает целую лавину ухода и присмотра, когда сама нуждается в них. Разумеется, она предпочитает нежное внимание мистера Мэтта Девайна моим суровым ласкам.
Нет уж, я лучше проведу время с пользой, выслеживая гнусного самоделкина, по вине которого моя куколка скатилась вниз по твердым цементным ступенькам, точно на американских горках, да еще была окачена холодной водой.
К счастью, я точно знаю, кого искать: это некто Вито, фамилия неизвестна. (Видимо, в его случае тоже имеет место некий несчастный отец с весомыми причинами оставаться неузнанным).
К несчастью, я на некоторое время упустил из виду Вито и его деятельность в окрестностях «Хрустального феникса», хотя трюк с ослабленными гайками явно должен был сопровождаться множеством следов в виде отпечатков его пальцев по всей поверхности как самих перил, так и креплений.
Итак, я спустился в подвал «Хрустального феникса», который мне хорошо знаком. Несколько лучших мгновений в моей жизни прошли именно здесь, в гримерных: мои нежные свидания с Божественной Иветтой, поимка мною маньяка-убийцы стриптизерок, а также ласки и заботы, полученные от здешних девочек из кордебалета, когда я был еще никому не известным уличным чуваком и не имел репутации первоклассного детектива.
Когда день склонился к закату и близился час вечернего шоу, я обнаружил, что мои длинноногие обожательницы из тех прекрасных времен по-прежнему все в цвету, то бишь в перьях.
— Это Луи! — кричали они хором, когда я обходил гримерки.
— О-о-ох, — сказала мисс Дарси Макгил Остин, поднимая меня и сажая на гримировочный стол, заваленный косметикой. — Ты потолстел!
Лично я не имею привычки отрывать людей от пола и отпускать публичные замечания по поводу их эвердьюпойс[68].
— Значит, слава Богу, что у нас под рукой нет никаких вкусняшек, — весьма бессердечно отозвалась мисс Мидж Мансини. Зато она вооружилась щеткой для волос и принялась усердно превращать мою шерсть в черный шелк. Хотя мне и нравится подобный массаж, я мурлыкнул в ответ довольно небрежно, поскольку был весьма разочарован отсутствием угощения.
Вскоре моя свита разбежалась: близилось время их выступления. Шумное, суетливое подбрюшье «Хрустального феникса» мгновенно опустело, и наступила тишина.
Вот таким я его люблю. Я встал с красной бархатной подушки, которую мисс Дарси Макгил хранит специально для моих визитов, и мягко, точно пушинка, спрыгнул на твердый бетонный пол. Если дьявол бродит где-то здесь, пришло время его выследить.
Все было спокойно, кроме нескольких украшенных перьями костюмов, которые трепетали, точно листья осины, под ледяным дыханием сквозняка из кондиционера.
Я крался по коридору, не улавливая ничего подозрительного… И вот, наконец, до моего слуха донесся знакомый звук. Не «кап-кап-кап» из забытого крана, а «цок-цок-цок» высоких каблуков. Но мисс Темпл Барр не могла находиться здесь! Наверное, кто-то из девочек забыл в гримерке какую-нибудь необходимую вещь, вроде стрингов.
Я нырнул в дверь одной из гримерок и осторожно выглянул наружу.
Ну, разумеется, одна из этих длинноногих, высоких малышек топала по коридору в серебряных босоножках сорок пятого размера… не слишком тихо и не слишком грациозно. Отметим тот факт, что, когда у нее подвернулась нога, она остановилась и произнесла несколько слов, большинство из которых не подлежит употреблению в фильмах, если они не несут маркировки «детям до шестнадцати лет смотреть не рекомендуется». Мне очень жаль это признавать, но многие из девочек-танцовщиц чуть-чуть очерствели от своей богемной жизни. Моя подопечная схватилась за металлическую перекладину вешалки для костюмов, стоящей в коридоре, продолжая витиевато ругаться и дергать усыпанный стразами ремешок несчастной босоножки. Это дало мне шанс разглядеть ее во всей неприкрытой красе.
Хм. Похоже, на небесах закончился материал, из которого делают танцовщиц. Несмотря на гирлянды блесток, сияющие повсюду, от шапочки до юбочки из перьев, танцовщица была еще та: я в жизни не видел таких мосластых колен, локтей и ступней, не говоря уже об отвратительно побритых щетинистых ногах, которые должны были быть гладкими и шелковыми, как персик! Несмотря на плохое освещение, мне удалось разглядеть даже размазанную помаду на ее верхней губе.
Представьте себе мое изумление, когда к моей непривлекательной красотке присоединился мужчина в коричневой униформе службы доставки, который был ниже нее, по крайней мере, на полголовы. Да уж, если вспомнить Лили Марлен под фонарем, то моя девочка, скорее, походила на последний.
— Блин, подыхаю без сигарет, — рявкнула она в качестве приветствия голосом таким же грубым, как ее внешность.
— Ты на работе, — отрезал мужчина и с усмешкой оглядел ее с ног до головы. — Клевая одежонка. Тебе уже назначили парочку свиданий?
— Заткнись, — прорычала она, впечатывая каблук в бетонный пол. — У тебя будет свидание с мусоросжигательной печкой, если ты не закончишь со своими сильно умными замечаниями. Тебя точно никто не видел?
Натурально, меня очень заинтересовал поворот, который приняла эта беседа. Я приник к двери в темноте пустой гримерки.
Откуда мне было знать, что я наступил на свисающий шифон вуали головного убора, украшавшего белую пластиковую голову высоко на невидимой полке?
Вот откуда: жуткая голова вкупе с пятью килограммами блесток свалилась сверху на мое беззащитное тело, гремя и блистая, точно фейерверк на Четвертое июля[69].
По крайней мере, я сумел увернуться и нырнул в глубину комнаты, укрывшись в единственном доступном убежище: коробке с туфлями для чечетки — о-о-о!.. Кто придумал эти металлические набойки? Не слишком удобное местечко, но парочка в дверях чересчур торопилась, чтобы тщательно обыскать комнату сверху донизу, а внизу-то как раз было единственное место, где они могли обнаружить такого умного клиента, как Полуночник Луи.
— Никого тут нет, — объявил чувак из доставки после беглого осмотра гримерной.
— Точняк, — ответствовала леди Годива угрюмым баритоном. — Эти хреновы наряды такие тяжелые, что, видать, та штука свалилась с полки под собственным весом. Я не знаю, как эти телки умудряются дрыгать ногами, не говоря уже о других местах, в таких доспехах. Пойдем-ка займемся делом, пока никто не приперся и не обнаружил нас тут.
