Галина Куликова - Витязь в овечьей шкуре
— Тогда нам тем более следует поцеловаться, — с умным видом заявила Наташа. — Будете в тюрьме вспоминать.
— Вы просто дура! — Он снова лег. — Не понимаю, как можно шутить, когда вас саму могут убить этой же ночью!
— В таком случае нам всенепременно следует поцеловаться, — привязалась Наташа. — Перед моей смертью.
— Не хочу говорить о смерти.
— Когда целуешься, вообще не можешь разговаривать. Думаю, этим следует воспользоваться.
— Ерунда.
— Вы упоминали, что относили меня в постель.
— Вы напились, и у меня не оставалось другого выхода.
— Ну, давайте поцелуемся. Что вы ломаетесь?
Когда мужчина и женщина попадают в бурное море и не знают, куда несет их плот, они поддерживают друг друга именно таким способом. Мы тоже с вами попали в бурное море.
— Не загибайте, это я попал, — живо возразил Покровский. — Вы стоите на берегу. То есть стояли, пока не начали болтать языком.
— Мне страшно, — предприняла новую попытку Наташа.
— Сейчас Генрих приведет Азора.
— Фу! — воскликнула она. — Вы прозаичны, как утреннее яйцо всмятку. Я закрываю этот вопрос и никогда — слышите! — никогда не смейте поднимать его сами.
Вместо ответа Покровский выключил свет и негромко предложил:
— Давайте спать.
Как только Генрих впустил в комнату Азора, Наташа зевнула. Потом зевнула еще раз, и через пять минут крепко заснула, несмотря на то, что знала почти наверняка — преступник не смыкает глаз, обдумывая план ее скорейшей ликвидации.
Наутро она первым делом проскользнула в свою комнату на втором этаже, позвонила Ольге и без предисловий спросила:
— Ну что?
— Максим все сделал, — сразу же ответила та. — Заключение у меня, но я его не читала, мне некогда. Извини, но сегодня в твое Березкино мне категорически некого, командировать, все сотрудники с головой в работе. Вот если бы ты сама подъехала! Тебя ведь теперь охраняют!
— Конечно, я подъеду!
— Чтобы не пилить ко мне в агентство, можешь заехать в нашу любимую кафешку, она тебе по дороге.
— С тех пор как Калашников от меня сбежал, я там ни разу не была.
— Да черт с ним, с твоим Калашниковым! — возмутилась Ольга, которая воспринимала мужчин только как источник проблем. — Заруливай туда и жди Севу Шевердинского. Обычно он обедает в диетической столовке, но, видно, сегодня не его день.
Назначай время.
Наташа назначила время и переоделась, наконец, в приличные вещи, привезенные Ольгой. Накрасила ногти и старательно наложила на лицо макияж.
— Это вы? — недоверчиво спросил Вадим, сидевший на кухне в гордом одиночестве. — Сегодня вы похожи на Лилю Брик.
— Что?! — воскликнула потрясенная Наташа. — Как вам не стыдно!
Вадим, который представляет с трудом как выглядела Лиля Брик, но слышал, что у нее было множество поклонников, даже обиделся:
— У нас теперь все, как в Америке: комплименты воспринимаются как оскорбление, попытка поухаживать расценивается как посягательство на честь и достоинство женщины.
— За кем это ты собрался ухаживать? — спросила Лина, появляясь на кухне в тесном платье, которое подчеркивало все, что только возможно было подчеркнуть.
— Я наоборот — сказал, что не стану ухаживать, — поспешно заявил Вадим. — Хотя у Наташи сегодня другое лицо. Лучше, чем прежнее.
— Вам очень идет, — неохотно признала Лина, разглядывая все по очереди — платье, туфли, бижутерию.
— Ого! — воскликнула Марина, когда они с отцом явились завтракать. — Выглядите потрясающе.
— Собираюсь поехать в город, — объяснила Наташа. — Есть одна отличная компьютерная программа — специально для сортировки документов.
Один знакомый компьютерщик обещал мне ее привезти.
— Не думаю, что сейчас подходящий момент для работы с компьютером. — Лина зыркнула в сторону Покровского и вздохнула.
— Андрей Алексеевич ни в чем не виноват, — отчеканила Наташа. — Поэтому не следует вести себя так, будто под окном для него строят гильотину.
— Хорошо сказано, — похвалил Стае.
— Я быстренько слетаю — одна нога здесь, другая там.
— И вас опять придется подвозить! — с неудовольствием заметил Покровский, которому понравились Наташины слова, но отчего-то не понравилось, как она теперь выглядит.
— Я вас подвезу, — пообещал Стае, появляясь на пороге кухни. — И даже обратно заброшу, если ближе к вечеру. Мы все пока поживем у тебя, Андрей, — пояснил он хозяину дома. — На всякий случай.
— Спасибо, — отозвалась Наташа. — С удовольствием воспользуюсь вашим предложением.
А оттуда сама доберусь, до вечера мне в городе сидеть не хочется.
— Тогда обратно мы вас с Валерой довезем, — вмешалась Марина. — Садовник просил купить ручной корнеудалитель «Помощник» и кое-какие семена. Нам только в магазин и обратно.
— Возьмите нормальную машину, — сердито сказал Покровский. — А то от тройной нагрузки у вашей может дно отвалиться.
— Кстати, а где твой Валера? — удивилась Лина. — Еще спит?
— Они с Генрихом пьют чай на маленькой веранде, — сообщил Вадим. — Ведут умные разговоры про черные дыры и метеоритные дожди.
— Мы идем к вам, — раздался голос Генриха. — Заболтались, не заметили, что все уже собрались за столом. — — Не волнуйся, друг мой, сварить себе кофе может каждый, — заметил Стае.
— А знаете, о чем я всю ночь думала? — неожиданно спросила Наташа.
Все посмотрели на нее с разной степенью любопытства.
— Я думала о странном поведении убийцы. Он сделал все, чтобы подозрения пали на Андрея Алексеевича. Хотел, чтобы его посадили в тюрьму. А почему он просто его не отравил?
— Почему? — эхом откликнулся Генрих.
— Потому что Андрей Алексеевич обязательно должен остаться жив.
— Чтобы — что? — спросила Лина, завороженно глядя Наташе в рот.
— Пока не знаю. Я над этим думаю.
* * *— Ну, садитесь, — велел Стае я открыл переднюю дверцу.
— А я бы лучше поехала сзади, — растерялась Наташа.
— Бросьте, — настаивал он. — Поболтаем по дороге. А то мне придется глядеть на вас в зеркальце заднего вида и отвлекаться от знаков и светофоров.
— Ну ладно, — пробормотала она и скользнула в салон. — Надеюсь, у вас по дороге колесо не спустит? Или там что-нибудь перегреется…
— Колесо? — удивился Стае. — Кажется, вы опасаетесь, что я плохой водитель?
Внезапно возле автомобиля вырос Покровский, открыл заднюю дверцу и полез внутрь, сообщив:
— Я поеду с вами, мне нужно машину забрать из сервиса. Это возле моего офиса. Надеюсь, Стае, ты не возражаешь?
— А что мне возражать? — отрывисто спросил тот.
Настроение у него тем не менее изменилось.
Наташа чувствовала, что вот только что это был горящий костер, а сейчас — всего лишь угли. Появление Покровского что-то такое в нем загасило.
— И куда же вас везти? — спросил он, выруливая на дорогу.
Они стали разбираться, куда кого везти, и Наташа заметила, что Покровский поглядывает на нее с подозрением. Может быть, он ее в чем-то подозревает?
— Где вы встречаетесь со своим компьютерщиком? — подтверждая ее опасения, спросил он.
Наташа хотела съязвить, но потом вдруг поняла: ей приятно, что он за нее волнуется. И застенчиво сказала:
— В кафе «Бригантина». Через час.
— Знаю такое, — кивнул тот. — На Баррикадной.
— Это как же мне сейчас придется крутиться? — озадачился Стае, ловко проводя обгон.
— А вы высадите меня в начале сквера, я там пешочком.
— Отлично, — обрадовался он. — Тебя, Андрей, я довезу почти до самого места, мне по пути.
Покровский отказываться не стал и набиваться в провожатые Наташе тоже. Только поинтересовался, как она будет добираться обратно.
— Вы договорились с Козловым?
— Нет, я сама поеду. Ваша дочь вспомнила, что ей еще нужно заехать к подруге, поэтому она задержится. А я уж найду, как добраться.
— Не надо. Раз она задержится, я сам отвезу ее в Березкино. А Козлов заедет за вами, как и договаривались. Я позвоню Маринке на мобильный и все объясню. Так что после встречи со своим компьютерщиком никуда не уходите — сидите в кафе, хорошо?
— Ладно, — ответила Наташа весьма легкомысленным тоном.
Однако через несколько минут все ее легкомыслие сдуло, точно морскую пену штормовым ветром. Когда она вышла из машины и оказалась одна на улице, ее пробрала внезапная дрожь. Во что вообще она ввязалась? Она ненормальная? Всем людям присуще чувство самосохранения, а она вызвала огонь на себя, рассчитывая вывести на чистую воду весьма коварного человека. Она строит свои планы, но он ведь вполне может строить свои.
Что, если он ее переиграет?
«И все из-за Покровского, — обреченно подумала Наташа. — Что за существа женщины! Не пои их, не корми, дай только чем-нибудь пожертвовать ради мужчины!» Чувствуя, что у нее плохо гнутся колени, она двинулась через сквер. Несколько раз оглянулась и заметила подозрительного типа, идущего в том же направлении, только по соседней дорожке. Он был накачанным, бритым почти что наголо и с маленькими круглыми ушками, похожими на ручки кастрюльки. И имел неприятное лицо, которое ничего не Выражало. Эта невыразительность больше всего насторожила Наташу.
