Оксана Обухова - Жена скупого рыцаря
Но вернувшись к скверу, убийца остался за рулем машины. Потому что увидел: на балконе, выходящем прямо на кусты, тлеет огонек сигареты. Мужская тень, освещенная голубоватым светом телевизора, скрючилась над ящиками с цветами.
«Дьявол! — ругнулся киллер и заставил себя ждать. Он вышел из машины и встал наизготовку».
Но сюрпризы продолжались. На месте, где недавно женщина боролась с насильником, замелькали огоньки двух фонариков.
«Милиция?!» — Ювелира ошпарило этой мыслью.
Нет. Две женщины, громко переговариваясь, бродили среди кустов и что-то разыскивали.
Оставаясь невидимым, Ювелир подкрался ближе и прислушался.
Напрягать слух не пришлось. Женщинам было страшно, они громко подбадривали себя разговором. Удивительно, но из их беседы следовало, что милицию они не вызвали. Блондинка в черном костюме торопилась домой, и подруги разыскивали сумочку, оброненную в схватке с насильником.
Ювелир взглядом провел черту от них до места, где он спрятал труп, и, придерживаясь этого направления, двинулся за угол дома. Сумку он нашел, сделав три шага. То ли она зацепилась за руку насильника, то ли тот успел сунуть ее под мышку, но выпала она, к счастью для убийцы, далеко от кустов, по которым шарили лучи фонариков, и вдалеке от тени курильщика на балконе.
Свою находку Ювелир посчитал хорошим знаком. Обычно женщины таскают в своих сумках визитки, квитанции, бумажки с информацией о владелице. Блондинка в черном костюме носила с собой… вставную челюсть. Нашарив гладкие зубы в чреве сумки, на какой-то момент убийца даже испугался.
Тем временем подруги оставили поиски и бодрой рысью двинулись к метро.
Глядя, как две светлые головки исчезают в темноте, киллер застыл на месте. Идти за ними или сначала перенести в багажник труп?
«Никуда она от меня не денется», — решил убийца и направился к кустам.
Но звезды окончательно свихнулись. Все для него складывалось не так: на лавочке вблизи кустов, где он спрятал тело, устроилась парочка целующихся юнцов. Увидев эту картину, Ювелир негромко выругался — судя по объятиям, становившимся все более интимными и исследовательскими, молокососы устроились здесь надолго.
Киллер в бешенстве кусал губы, руки непроизвольно стискивали моток бечевки, он мечтал убить кого-нибудь. Мужика, чья сигарета тлела на балконе, четырех баб, поклонниц Рики Мартина, неопытного мальчишку, запутавшегося в застежках лифчика подружки…
Такого желания убивать на него не накатывало никогда. Ювелиру хорошо платили за смерть, но как идея она его не интересовала. Смерть — конечный результат любой жизни. И его работа. Первый раз за десять лет к нему вернулось желание убивать. Но даже десять лет назад, ломая шею лучшего друга, он был отстранен от действия. Все происходило само собой, как будто ставилась точка в диалоге.
К своей работе киллер относился спокойно. Щелкая орешки, убийца смотрел боевики и триллеры, иногда брал на вооружение удачный ход коллеги из фильма и мечтал, осев в апельсиновой роще, написать книгу о работе настоящего профи. Работе четкой, чистой, без лишних, ненужных вывертов. За восемь лет работы на заказах у Ювелира сложился свой, пусть и несколько однообразный, почерк. Лишь уходя с места убийства, он оставлял, как едкую усмешку, последний штрих — яркий мазок талантливого художника. Сегодня же ему казалось, что с неба протянулась невидимая рука с малярной кистью, ткнулась в палитру и тщательно перемешала краски. Размазала и убралась назад.
Ювелир стоял в темноте, и ему хотелось выть от ощущения противостояния мира. Нелепое стечение обстоятельств, дикие, нелогичные скачки судеб переплелись в смертельный узел и грозили уничтожением.
Как такое могло случиться с ним? Он мог убить эту бабу в черном одним щелчком пальца! А убил тухлого никчемного придурка, да еще и подтереть за собой не в состоянии. Загасить бы этих влюбленных молокососов… ишь, как разошлись. Но нельзя.
Ювелир глубоко вздохнул и двинулся в обход. Он уже потерял счет кругам, сделанным вокруг каменной пятиэтажки.
Выйдя из кустов на слабоосвещенную дорожку, он увидел вдалеке смутный силуэт женской фигуры. Проводив подругу до метро, домой спешила блондинка в коричневом костюме. Не меняя темпа шага, Ювелир пошел ей навстречу.
О чем-то глубоко задумавшись, женщина брела по дорожке, не замечая луж и рытвин. Тонкие каблучки лаковых лодочек цеплялись за трещины асфальта, но женщина была погружена в какие-то грустные мысли и не смотрела под ноги.
Поравнявшись с ней, Ювелир резко выбросил левую руку и повторил захват брезентового насильника. Локтевым сгибом оплел шею женщины, пальцем правой руки нажал на болевую точку у ключицы, и жертва моментально потеряла желание сопротивляться.
В кромешной темноте, среди кустов сирени, Ювелир немного ослабил хватку и прошептал:
— Тихо. Я не сделаю вам ничего плохого.
Распространяя запах валидола, блондинка натужно сипела и не делала попыток вырваться.
— Сегодня вы были в гостях… — произнес киллер, и когда женщина не ответила на полувопросительное, полуутвердительное предложение, нажал под ключицу. — Вы были сегодня в гостях?
Она кивнула.
— Кто-то из вас выходил на площадку перед квартирой, — продолжил допрос убийца. — Кто?
Женщина ожидала чего угодно, но нелепость вопроса не позволила ей сосредоточиться, она попыталась пожать плечами и громко охнула — Ювелир снова нажал пальцем, и тело его жертвы словно проткнуло сверлом бормашины.
— Кто? — повторил убийца.
— Серафима.
Так, судя по пропуску в банк, звали женщину в черном.
— От того, что вы мне ответите сейчас, зависит, как быстро мы с вами расстанемся.
Ювелир подождал, пока женщина кивнет, и продолжил:
— Она говорила, что встретила кого-то на площадке перед дверью? Отвечайте! Выходя на площадку перед квартирой, она кого-нибудь встретила?
— Не знаю, — неуверенно пробормотала блондинка.
— Серафима вам об этом говорила или нет?
— Мне… — женщина начала задыхаться, — она ничего не говорила.
— А кому-либо еще?
— Я не знаю, — всхлипнула жертва.
— Но она могла сказать?
Слабый кивок головы.
— В своей квартире вы сейчас одна?
— Да, — тихо-тихо пролепетала женщина.
Ювелир прижимал женщину к себе и думал. Ее страх пах валидолом и немного потом, перебитым польской подделкой под Францию. Селена научила любовника, которого предала, разбираться в духах.
— Сейчас вы позвоните подруге и попросите ее срочно приехать к вам, — приказал Ювелир.
— Она не поедет, — сказала женщина и, охнув, скрючилась от боли.
— А вы сделайте так, чтобы поехала, — тихо произнес Ювелир. — Я ищу человека, который вышел сегодня вечером из квартиры напротив. Серафима опишет то, что она видела, и мы расстанемся. Обещаю.
— Но она не поедет! — вскрикнула жертва.
Ювелир не стал продолжать пытку и спокойно поинтересовался:
— Почему?
— Ее не отпустят! Она не может…
— Сможет, — усмехнулся киллер, — скажите, что речь идет о жизни и смерти.
— Я попробую, — вздохнула блондинка.
Наивная, она решила взять передышку, решила обмануть смерть… Она еще не знает, что так жестоко не ошибалась никогда.
А Ювелир уже знал, как он поступит с двумя женщинами, чей цвет волос он ненавидел. Он дождется приезда второй подруги, получит необходимую информацию — услышит подтверждение или опровержение слов женщины в коричневом — и заставит их раздеться. Потом они выпьют вина, смешанного с таблеткой из склянки «нитроглицерина». «Это снотворное, — объяснит Ювелир. — Я должен быть уверен, что после того, как за мной захлопнется дверь, вы не броситесь вызывать милицию. Утром я буду далеко от столицы, но сейчас мне необходимо время». У них не будет выбора. Они поймут, что иначе он легко расправится с ними обеими, и выпьют то, что он предложит.
Уходя, он расположит обнаженные тела так, чтобы всем стало ясно — это крепкие объятия, сцепленные смертью, две влюбленные голубки решили уйти вместе. Ромео и Джульетта, современный вариант.
