Валентина Андреева - Платный сыр в мышеловке

— Пожалуй, я не возражала бы встретиться с Годзиллом, — прислушиваясь к собственному голосу, прошелестела я.

— Ага! В присутствии прокурора, — радостно согласилась Наташка. — Неплохо бы еще организовать между нами и киллером стенку из пуленепробиваемых омоновцев.

— А вдруг он не киллер? Кто-то намеренно подставил его в воскресенье. И этот «кто-то» очень хотел, чтобы Годзилл вышел из игры. Вспомни-ка наезд оперативников. Если бы он не уполз куда-то, его бы точно арестовали. А если бы арестовали, он сегодня не заявился бы к нам.

— «Кто-то»! Партнер по бизнесу. Твоему «кто-то» проще было увеличить дозу препарата, которым Годзиллу «выключили».

— А если ему нужна не смерть Годзилла, а «стрелочник»? И он им точно стал бы, да наше стихийное вторжение помешало. Наталья, Годзилл и в самом деле должен быть нам благодарен. Оклемался раньше положенного срока отсидки в выключенном состоянии. Я, кажется, догадываюсь, зачем этот «стрелочник» появился в квартире Кириллова. — Глядя в широко открытые, недоверчивые глаза подруги, я отрапортовала: — Годзилл приехал уничтожить второй — липовый вариант прощального письма Владимира к тебе. Единственной и неповторимой.

— Сама такая… — пробормотала Наташка, отказываясь соображать. — Я тебя не оскорбляла…

Щеки подруги заалели, цветом набиваясь на сравнение с Авророй, богиней утренней зари. Мы немного помолчали, осмысливая вновь открывшиеся обстоятельства. Попривыкнув к ним, Наташка первая догадалась о том, что ключ от отцовской квартиры Годзиллу дала Маринка. Он же убрал разложенные на диване Наташкины фотографии. Можно было бы считать его союзником, но мешало происшествие в аэропорту, да и первая встреча с ним ничего хорошего нам с Наташкой не сулила. Достаточно вспомнить эту зверскую рожу и не оставляющий сомнения в его намерениях жест ладонью по горлу…

Хорошо продуманная подтасовка фактов — дело профессионалов, но мы с Натальей в стремлении оправдать Годзилла превзошли любого из них. Наиболее простым был вариант, в котором присутствие «стрелочника» в аэропорту, совпадающее по времени с серегинским, явилось простым совпадением. Именно поэтому он нас не устроил. Хотелось чего-нибудь с выкрутасами. До них додумались быстро. Этот Маринкин милый друг, вмешавшись по ее просьбе в ситуацию с потусторонними звонками ее покойного отца, раскопал нечто достойное внимания следственных органов. В частности, то, что Владимир Родионович Кириллов на самом деле был убит, принадлежащие ему документы или ценности похищены. Организатор преступления Серегин, долгое время носивший маску друга Кириллова, присвоил их себе, ибо ради них убийство и затевалось. Каким образом эти ценности попали к Серегину, придумать было сложно. Решили, что именно он в пятницу в момент нашего с Наташкой визита прятался за дверью ванной комнаты, запугав предварительно Елизавету Марковну пистолетом. Пожилая женщина, скорее всего, временно проживала в квартире покойного племянника. Или собственного покойного сына? Не ясно, кто из них погиб.

Обуреваемому жаждой наживы Серегину было наплевать, сколько человеческих жизней он загубит ради достижения своей цели. Но именно наши с Наташкой были ему дороги. Почему? Да потому что в памяти компьютера существовал текст последнего послания Кириллова Наташке. Прямая дорожка к разгадке тайны резко вильнула в сторону. Наташку как ее носительницу следовало беречь до той поры, когда можно будет вытрясти из нее все. А вместе с ней надлежало беречь и меня как неотъемлемое приложение к Наташке.

Елизавета Марковна оказалась дамой не робкого десятка и с нашей помощью покинула квартиру. Серегин, следовавший по пятам, видел, как она перекладывала что-то из своей сумочки, куда — не понял, но решил, что наверняка предмет его поисков. Старушка уже была ему не нужна. Он попытался ее пристрелить, но неудачно.

Влезть в нашу машину ему не удалось — выстрел наделал много шума. Зато, обеспечивая преследование, проводил нас до самого дома. Оставалось выяснить, знаем ли мы, что перешло к нам от Елизаветы Марковны. Вечером в пятницу от меня потребовали вернуть то, что мне не принадлежало. Аналогичный звонок был Наташке, только волею судеб на него напоролся Борис. По-видимому, связи Серегина безграничны, иначе как бы он узнал номера моего мобильного и почему-то Наташкиного домашнего телефона.

Решив, что нам ничего не известно о предмете, подкинутом Елизаветой Марковной, после нашего прибытия домой Серегин влез в Наташкину машину и вытащил то, что искал. Встретиться с нами перед отлетом решил по одной простой причине: выяснить, насколько все-таки мы осведомлены о всей этой истории с убийством Кириллова и кладами. Встреча его успокоила. Правда, не так, как он планировал. Если он в настоящий момент в коме, ему вообще не о чем беспокоиться. А поспособствовал этому Годзилл. Может, это чудовище и есть единственный друг Кириллова, о котором он писал Наташке в «Одноклассниках»? Слишком молод для него. Или под своей бородой слишком хорошо сохранился? Как бы то ни было, дружбе и любви возрастные ограничения чужды.

Допустим, мы с изложением этой части истории правы. В таком случае, документы или ценности Кириллова находятся у Годзилла. Для нового этапа их поисков необходимо устранение этого бородатого молодчика. Вот его и попытались устранить в субботу. Только кто? Серегин на реанимационной койке прискакал? Сам себя погоняя капельницей… Накладочка получается.

Дальше Наташка рассуждала одна, а я занималась тем, что по частям громила в пух и прах наше сложносочиненное историческое видение событий. Без шума и пыли.

…Без шума и пыли. Вот как раз с пыли-то все и началось. Елизавета Марковна, приехав в Москву из-за границы, впрочем, неважно откуда, не могла проживать в квартире, покрытой толстым слоем пыли. Эта носительница аллергенов, помнится, в первый наш визит лежала на всем, демонстрируя полное отсутствие ухода. Это означало только одно: пожилая женщина заявилась в квартиру племянника незадолго до нас с Наташкой. Интересно, с какой целью? Пыль протереть? И вдруг так сразу засобиралась на кладбище? Счастливый человек! У нее нет маразма, а вот соображения хватает.

Я очередной раз догадалась, кто прятался в ванной комнате. Дай Бог, последний. Нельзя же без конца ошибаться и «пихать» туда кого заблагорассудится.

— А как иначе Годзилл мог себя вести? — достиг моих ушей Наташкин вопрос. — Да об этом даже участковый Попов талдычил. Какие-то две чумички стараются вытянуть насмерть перепуганную девчонку на свидание! А если они пособницы преступника? Охмурят девицу, увезут и сдадут прямо в лапы бандитов.

— Ты погоди вещать про нашу гнусную сущность, — перебила я подругу. — В истории с похищением Годзиллом документов из аэропорта есть одно «НО!». По звонку Елизаветы Марковны… Вроде как по ее звонку мы рванули на кладбище. И пока, ожидая ее, торчали у могилы покойных Кирилловых, кто-то, но не Годзилл, ему было некогда, обыскал нашу машину, устроив капитальный бардак. Если допустить, что Серегин изъял неведомый нам предмет в пятницу вечером — кстати, удобное время, почти все укатывают на отдых… Так вот, если допустить, получается, что он проводил обыск слишком аккуратно. Так, что даже ты не заметила. Такого просто не может быть, у тебя слишком наметанный глаз на установленный тобой порядок. И потом, эти пылевые наносы в Володькиной квартире. В последний раз их уже не было. Кто-то «выключивший» Годзилла постарался уничтожить свои следы.

Наташка насупилась. И что мне особо не понравилось — принялась обследовать подушечку с целью выявления торчащей где-нибудь нитки, за которую можно потянуть, оставив в итоге подушку без декоративного прикида. К моей вящей радости и ее глубокому разочарованию, поиски остались безрезультатными. Недолго думая, подруга зашвырнула подушку в кресло и процедила:

— Все так хорошо складывалось. Теперь после твоего вмешательства получается, что во всей этой свистопляске опять замешана куча народа. И среди них ни одного соратника.

— Я все-таки надеюсь на Годзилла. Больше не на кого.

— Давай выясним, в какой больнице лежит Тамарка. И проверим, так ли это на самом деле. Ты не поверишь, такое зло разбирает, как подумаю, что из нас пытались сделать… блин, тоже «стрелочниц»! Пожалуй, мы и вправду с Годзиллом товарищи по несчастью. Только у него оно свое, а у нас свое — одно на двоих. Первая любовь воистину несчастливая. Даже и не представляла, что аукнется через столько лет.

Наташка подошла к окну и отдернула тюлевую занавеску.

— Ты смотри! Все как всегда… Нет! Не все. Интересно, с какой стати детский садик ломают? Смотри, вон — напротив. Мест для малышей катастрофически не хватает, ясное дело, почему. Раньше мамаши предпочитали отсиживаться дома с детьми максимально возможный для сохранения стажа срок, а теперь, спустя пару месяцев после рождения чадунюшки, летят на работу. Ирка, помнишь, как в наше время преследовали тунеядцев? Вся страна вкалывала… правда, без толку. Основная масса народонаселения жила мечтами. О светлом будущем, например… Что-то меня на лирику потянуло. Пойду звонить по справочным. Можно с твоего аппарата? Мало ли… Вдруг Годзилл вернется. Встретим его нашим сплоченным коллективом. На всякий случай: у тебя скалка далеко?