Валентина Андреева - Платный сыр в мышеловке
— Неужели непонятно? — огрызнулась я. — Направлялся к тебе, но по дороге решил прихватить меня. В качестве живого щита против собаки. Ты, кстати, свою квартиру закрыла? Если нет, поставь на подзарядку мой мобильник.
Наташка опомнилась, швырнула зонт на полку и, прихватив мой телефон, выскочила в коридор. Я поплелась следом и прямо на пороге встала на страже ее жизни, здоровья и интересов. До тех пор, пока она не убедилась в отсутствии посягательств на ее жилище.
— Странное поведение у Годзилла, ты не находишь? — выглянув на лифтовую площадку, спросила она.
— Не больше, чем у других действующих лиц. — Осененная очередной идеей, я прошла к мобильнику, находящемуся на подзарядке, и решив, что с него достаточно — в стране напряженка с электроэнергией, иначе с чего бы ей без конца так дорожать, решительно отсоединила телефон от зарядного устройства. Занервничав, ввела неправильный пин-код и тут же взяла себя в руки.
Участковый Попов отозвался довольно неприятным голосом. Точно таким же был и сопутствующий ему фон. Кто-то визгливо грозился кому-то устроить Варфоломеевскую ночь. По всем правилам повторения истории, то есть в виде фарса: с тяжелым роком, барабанным боем, петардами, водяной пушкой и медными трубами в каждое ухо. Мысленно я согласилась, что выжить после такой ночи и вправду проблематично. Откуда-то приглушенно доносилось без конца повторяемое: «Попробуй!»
— Ирина Александровна, слушаю вас! — отвлек меня от жуткой картины Попов, и я немного замешкалась, забыв, с чего решила начать разговор. — Прекратить гвалт! — рявкнул участковый.
Вздрогнув, я поздоровалась и оттарабанила:
— Иван, у нас завис в воздухе вопрос о том, посылала ли Марина кого-нибудь вместо себя на свидание с нами? Помнится, вы категорически отрицали свое участие в этом посыле. Минут двадцать назад ко мне в квартиру пытался проникнуть тот самый тип, который преследовал нас от места запланированной с ней встречи и в метро. Даю ориентировку: бородатый, высокий, рост метр восемьдесят, не меньше…
— Я перезвоню! — прозвучало в ответ.
В ожидании звонка мы с Наташкой продолжали искать телефон Груниной, но безуспешно. Ненадолго расстроившись, подруга ожила, решив идти окольными путями, и оказалась права в том, что не всякая прямая короче кривой. Не прошло и десяти минут, как перед нашими глазами лежал номер домашнего телефона Александры.
— Не имей сто рублей! — радостно верещала Наташка, окончив разговор с Ольгой. — Сашка давным-давно сменила квартиру и номер телефона, зря рылась в прошлом. Ну, что? Звоним и назначаем Груниной встречу? Вроде повода нет… Ладно, по ходу разговора будет видно.
Набирая номер бывшей одноклассницы, Наташка сосредоточенно повторяла цифры вслух. Услышав в трубке отзыв, расплылась широченной благожелательной улыбкой и буквально заворковала, попросив позвать Сашеньку. Я расстроенно наблюдала, как быстро суживается у подруги поток благожелательности.
— Лучше бы у меня было сто рублей, — вздохнула Наташка, закончив разговор. Конечно, на них, с моей точки зрения, сейчас ничего не купишь, но все весомее, чем этот бесполезный разговор. Улетела Александра Грунина в туманную даль. За границу подалась, на Кипр. У них с мужем там фирма. Не раньше чем через полгода объявится.
— Интересно, знает ли она о том, что случилось с приятельницей? Если, конечно, случилось.
— Лично я этого не знаю. Ответила Сашкина домработница. Фига себе перемены! Была такой замухрышечной. В школе ко мне липла только потому, что на меня все ребята заглядывались. Ну вроде как я на нее тень своей славы второй красавицы отбрасывала. Первой учительница английского языка была. Я тебе говорила, что сейчас у Сашки фигура на мотоцикл похожа? Впрочем, не важно. Ты не подумай, что я завидую. Мало ли на свете мужиков с извращенным вкусом. Хотя физиономия у Груниной ничего. Косметики на ней, конечно, навалом, хоть лопатой сгребай, но Сашка ее не портит. Я так поняла, домработница с мужем у нее постоянно проживают. Вместе с какой-то собакой. Только не ясно, собака — это собака или человек собачьей натуры. Погоди-ка, я сейчас Ольге перезвоню — почему она мне такие новости о Груниной раньше не поведала? Когда у меня нервная система покрепче была.
Наташка вновь взялась за телефонную трубку, а я отправилась на кухню — перезвонить по мобильнику участковому. Что-то он тормозил с ответом. Неужели и ему вставили в уши медные трубы?
Телефон Попова был занят, но я упорно ему названивала и своего добилась.
— У меня, между прочим, время ограничено! — запальчиво заявил он. — А вы непрерывно с кем-то болтаете.
— Время у всех ограничено, Иван, — спокойно ответила я. — Двадцатью четырьмя часами в сутки. Я тоже веду счет на часы. — Решив не накалять ситуацию, мирно поведала, что пыталась соединиться с ним. — Мне продолжать описание незваного типа?
— Продолжай… Ч-черт, ручка упала. Хусейнова, закрой дверь с обратной стороны! Сквозняк! Три минуты подождать не можешь? Ч-черт, блокнот свалился… А-а-а, блин, карандаш упал. Ира, ты на связи?
— Пока да. В надежде, что ты уже раскидал все, что можно, и перешел к стадии собирательства.
— Сейчас… Перешел. Давай рассказывай подробнее, что за тип метр восемьдесят.
И тут я поняла, что рассказывать-то мне нечего.
— Жуткий тип, Иван… Волосы темные, но не черные. Стрижка лохматая, не лысым ежиком. Борода на лице претендует на длинношестрное ворсовое покрытие. Лицо… противное. Нос не картошкой, прямой и стройный, хорошо подходит к… бороде. В смысле, плотно. Глаза… наглые, цвет не помню… Слушай, я тебе потом перезвоню — с Натальей посоветуюсь. Возможно, она его лучше запомнила. А ты звонил Марине? Если она его направляла…
— Марина на звонки не отвечает. У меня зародились определенные сомнения, которые следует проверить.
— Ее домашний телефон был на прослушке?
— Нет. Это я сразу проверил. Но сам аппарат с автоматическим определителем номера. Дело в том, что Марина, кажется, не появилась там, куда я ее направил на следующий же день после запланированной вами встречи.
— В пятницу. Значит, ты сам рекомендовал девушке укрытие, но не сам ее туда отвозил?
— Н-нет. Я не мог отлучиться со службы. Она поехала на своей машине. В последний раз, когда разговаривал с ней, точнее, звонил ей из ее квартиры, мне показалось странным, как она отвечала. И чем больше думаю об этом, тем больше уверенность: Марина находится совершенно в другом месте. И не по своей воле.
— Я помню, как ты расстроился. Девушка впервые разговаривала с тобой таким тоном. Возможно, кто-то контролировал ее разговор. И тон девушкой выбран специально, в расчете на твою сообразительность — поймешь, с ней не все в порядке. А какие еще основания думать, что Марины нет там, куда ты ее тайком отправил?
— Сейчас я не могу сказать ничего определенного. Занят. Да и нужными сведениями буду располагать только к вечеру. Перезвоню.
«Упустил девицу!» — поделилась я с мобильником своими мыслями и побрела к Наташке, продолжавшей чирикать по телефону с Ольгой. Во всяком случае, мне казалось, что с Ольгой. Свою ошибку поняла только тогда, когда подруга обозвала Ольгу Олежиком. Смысл разговора уловить было сложно. Наташка в основном только «дакала», причем с разной интонацией — то удивляясь, то восторгаясь, а то и осуждая услышанное. Затем Олежек сменился Венечкой, Тоськой, Юрием Аркадьевичем и «Декодером». На «Декодере» Наташка и закончила свой поход за новостями давно минувших дней. По добытому последнему номеру домашнего телефона беспокоить абонента не имело смысла. И я даже знала почему — Валерий Павлович Серегин находился в больнице, а не дома.
— Замкнутый круг, — пожаловалась подруга. — А я из него давно выпала. Ну оно и понятно, отсеялась раньше остальных, когда поступила в медучилище, вот школьные связи постепенно и оборвались. Представляешь? Грунина-то, оказывается, с ума сходила по Кириллову. Впрочем, все девчонки по нему с ума сходили. Дело не в этом. Она постоянно таскалась за мной хвостом, а я даже не подозревала о чувствах бедной нескладехи. Ведь ни словом не обмолвилась, мазохистка!
Наташка саданула кулаком по диванной подушке, уронила телефонную трубку на пол и ее же обругала — за неусидчивость. Я настолько разволновалась, что в тот момент, когда подруга за ней нагнулась, быстро отфутболила трубку к креслу — не время размениваться на мелочи.
— Фига себе!
Наташка медленно распрямилась, и в следующий момент я порадовалась, что ее реакция не носила взрывного характера.
— Ну ты даешь! Ушла на кухню представительницей среднего класса, а вернулась чокнутой миллиардершей.
Я легко с ней согласилась. Ни к чему сорить телефонными аппаратами, и, подойдя к трубке, тихонько пнула ее назад. Наташка подавилась вступительным словом к своей обвинительной речи, поскольку я приложила палец к губам, требуя тишины:
