Наталья Александрова - Бородатая женщина желает познакомиться
Кроме того, в пыльной траве, между мной и зданием, валялось в живописных позах несколько бездомных собак.
Собаки были самые разные: здоровенный косматый пес неопределенной породы, мелкая шавка, отдаленно напоминающая болонку, серый дог с ободранным боком, явно знавший лучшие времена, черная уродливая собака, похожая на гиену из учебника зоологии, поджарый крупный пес с короткой рыжей шерстью…
Судя по его хозяйским замашкам, именно этот рыжий был здесь за главного. Увидев меня, он угрожающе зарычал, поднялся и двинулся мне навстречу.
Тут же вся его команда оживилась и потянулась следом.
Мне стало страшновато: оказаться один на один с целой сворой бездомных собак – удовольствие ниже среднего!
А они явно были хорошо организованы и беспрекословно подчинялись вожаку.
– Спокойно, спокойно! – проговорила я, отступая к забору. – Хорошие собачки, хорошие… я только заглянула к вам, я здесь вообще проездом… мы вообще не местные…
Рыжий пес медленно надвигался на меня, тихо рыча и угрожающе скаля желтоватые клыки. Остальные собаки шли за ним и, казалось, только ждали сигнала вожака, чтобы наброситься на меня и разорвать на мелкие клочки.
В общем, называется, сходила на разведку!
Мне хотелось броситься наутек, но в то же время я понимала – любое неосторожное движение, и вся свора кинется на меня…
И тут, в это страшное мгновение, за моей спиной раздался громкий треск. Что-то огромное, светло-песочное, проломило забор и пронеслось рядом со мной.
В следующую секунду я увидела Бонни, который стоял нос к носу с рыжим псом и обменивался с ним угрожающим рычанием.
Бонни был гораздо крупнее, но рыжий чувствовал за спиной поддержку своего сплоченного коллектива, и это придавало ему сил и решимости. В общем, трудно сказать, на чьей стороне была сила.
Бонни снова зарычал, но на этот раз мне показалось, что это рычание было не угрозой, а предложением перемирия и попыткой договориться по-хорошему. Рыжий ответил ему – тоже в другой тональности. Кажется, переговоры начались.
Я прижалась спиной к забору, постепенно успокаиваясь, и с живейшим интересом наблюдала за двумя собаками.
Они еще немного поворчали, причем мне показалось, что в этом ворчании прозвучало постепенно возникающее взаимное уважение, и, наконец, рыжий ритмично замахал пушистым, свернутым бубликом хвостом. И можете мне не поверить, Бонни тоже несколько раз вильнул своим хвостом! Я такого прежде никогда не видела.
Обычно его хвост, длинный и толстый, как пожарный шланг, без движения висит сзади.
Я вслушалась в звуки, которыми обменивались два пса.
Честное слово, я начала понимать собачий язык! Во всяком случае, Бонни явно испросил у рыжего разрешения пройти через его территорию, и тот ему милостиво позволил.
Рыжий отвернулся, деловито куснул себя за заднюю лапу (блоха, знаете ли) и неторопливо вернулся на прежнее место. И вся его разношерстная (в самом прямом смысле) команда также отступила, в прежних позах развалившись в траве под стеной здания.
Бонни оглянулся на меня.
Его взгляд говорил: «Ну, что же ты медлишь? Видишь, я обо всем договорился, так что мы можем продолжить то, зачем пришли!»
Я оторвалась от забора и подошла к Бонни, опасливо поглядывая на бездомных собак.
– Ты, конечно, молодец, – проговорила я, потрепав его по холке. – Но все же мы договаривались, что ты будешь слушаться. А я же тебе велела сидеть на месте и не соваться за забор!
Он ответил мне взглядом, который можно было перевести на человеческий язык примерно так: «Ну, эти люди! Иногда их так трудно понять! Просто как дети!»
Я устыдилась: ведь, если бы не он, какую-нибудь минуту назад меня вполне могли разорвать бездомные собаки…
Так или иначе, мы отложили выяснение отношений до более подходящего времени и приблизились к кирпичному зданию, стоящему в глубине пустыря.
Как я уже говорила, окна его были заколочены досками. Единственная дверь была закрыта, на ней, как ни странно, был установлен новенький кодовый замок. Я направилась было к этой двери, но Бонни забежал вперед, тихонько зарычал и взглянул на меня предостерегающе.
За последнее время я привыкла доверять его интуиции.
Впрочем, в данном случае это, наверное, была не только интуиция, даже не столько интуиция, сколько обыкновенное собачье чутье: Бонни чувствовал, что за дверью кто-то есть и этот кто-то вряд ли питал к нам дружеские чувства.
Я отступила от двери и вопросительно взглянула на Бонни.
Он лег на землю и пополз вдоль стены к дальнему углу.
Я решила последовать его примеру.
Ползать в грязной траве мне совершенно не хотелось, но я хотя бы пригнулась как можно ниже и в таком сомнительном виде двинулась за Бонни. При этом у меня был единственный повод для радости: я надеялась, что меня не увидит никто из знакомых, да и вообще никто, кроме десятка бездомных собак.
Таким манером мы с Бонни преодолели метров десять и оказались возле одного из заколоченных окон. Тут Бонни затормозил и поднял морду, взглянув на меня очень выразительно. Голос он на этот раз не подал, чтобы не выдать наше присутствие.
Я поняла его взгляд, выпрямилась и осторожно заглянула в щель между досками, которыми было заделано окно.
В первый момент я ничего не смогла разглядеть – за окном было темно. Но постепенно мои глаза привыкли к полумраку, и я увидела полупустую комнату. В дальнем углу, на драном тюфяке, неподвижно лежал человек.
Приглядевшись, я узнала Ивана.
Глаза его были плотно закрыты. Он то ли спал, то ли был без сознания.
Мое сердце забилось от жалости к нему, в носу защипало. Я должна, я просто обязана спасти его! Я схватилась за одну из досок, попыталась дернуть…
Бонни предостерегающе зарычал. Потом он слегка прихватил меня зубами за ногу.
– Ты что! – раздраженно прошипела я, отпихнув назойливого пса… и тут я увидела, что Иван в комнате был не один. Возле двери на табуретке сидел хмурый тип в облегающем черном свитере, на плече у него висела кобура с пистолетом.
Видимо, что-то услышав, этот тип поднялся с табуретки и направился к окну.
Я опустилась на корточки и прижалась к самой стене.
– Что там? – донесся из комнаты приглушенный голос.
– Да что-то послышалось… – ответил ему второй голос, прямо над моей головой. – Наверное, собака зарычала… до чего эти собаки надоели! Потравить бы их…
– Ты что! – отозвался первый голос. – От этих собак большая польза! Они постороннего человека близко не подпустят! Если не порвут на куски, так лай поднимут, так что мы заранее услышим… лучше любой охранной системы!
Выходит, в комнате, кроме Ивана, не один человек, а двое! Хорошо, что Бонни меня предупредил, а то, вместо того чтобы спасти Ланского, я бы сама попала в лапы к его похитителям…
– Надоело торчать в этой мышеловке! – раздраженно проговорил человек у окна. – Чего мы ждем?
– Нам за это хорошо платят! – оборвал его напарник. – Так что будем ждать, сколько нужно! Хоть неделю!
– Неделю?! Да ты что! Я тут за два дня от безделья с ума сойду! Сидим, как собаки на цепи…
– С ума ты вряд ли сойдешь, тебе сходить не с чего! А насчет недели – это я так сказал, для примера. Инга сказала, что к вечеру документы будут и транспорт…
– Какой транспорт! – прошипел человек у окна. – Что у нас, тачки нет, что ли?
– Слушай, Лелик, ты меня уже достал! – напарник повысил голос. – Точно у тебя с головой плохо!
– Фильтруй базар! – голос стал глуше, видимо, Лелик отошел от окна. – Фильтруй базар или я тебе язык укорочу!
– Сам фильтруй! А лучше помалкивай, если туго соображаешь! Как ты его на простой тачке вывезешь?
– Как-как? В багажнике!
– Ага, в багажнике! Далеко ты его в багажнике довезешь? В лучшем случае до первого мента! А нам его ты помнишь, куда доставить нужно… туда нечего и соваться!
– А как же тогда?
– Увидишь, – напарник хохотнул. – Инга – умная баба, она все отлично продумала…
– Не верю я ей! – проворчал Лелик. – Никогда бабам не верил! От них одни неприятности…
– Она тебе платит, и платит неплохо, так что будешь делать все, что она велит!
В это время хлопнула дверь, и в комнате послышался женский голос, в котором я без труда узнала голос той самой женщины, которая выдавала себя за Нелли Ланскую. Значит, на самом деле ее зовут Инга. Хотя кто знает? Скорей всего она представилась этим мелким бандюганам не своим именем…
– Ну что, орлы, не скучаете? – бодро осведомилась она.
– Да вот этот умник на стенку уже лезет, – нажаловался на Лелика напарник.
– Сидим в четырех стенах, как кролики в клетке… – проворчал Лелик. – Долго еще здесь мариноваться?
– Ты смотри у меня, чтобы без фокусов! – процедила Инга. – Подумаешь – нервная барышня! Всей работы – возле сонного олуха несколько часов посидеть. В одиннадцать «Скорая» подъедет, погрузите его – и все, поедем! Отпустила бы вас на все четыре стороны, да пока без вас не управлюсь! Так что вам только до темноты пересидеть. Ты, Сивый, за Леликом приглядывай, чтобы он чего не выкинул… что я, зря вам такие деньги плачу?
