Наталья Александрова - Бородатая женщина желает познакомиться
– Говорю тебе – странная контора! – морячок недоверчиво поджал губы. – Может, оно даже и к лучшему, что не устроилась… чаю-то еще не хочешь?
– Спасибо, я еще тот не допила!
– А я еще выпью стаканчик…
За разговором он выпил, по моим наблюдениям, литра полтора, и когда потянулся за чайником – тот оказался пустым.
– Ну, ты посиди, я сейчас приду! – и он отправился во внутреннее помещение за водой.
Воспользовавшись отсутствием сторожа, я оглядела помещение.
Теперь, зная его бурную историю, я заметила следы пребывания прежних арендаторов.
От похоронного агентства ничего не осталось, его наследие тщательно убрали, но мне показалось, что в помещении все еще стоит застарелый запах чего-то противно-приторного, смутно напоминающего о смерти и похоронах.
Неудивительно, что в такой атмосфере не выжил салон красоты!
Вот, кстати, в углу висит гламурное зеркальце в розовой лепной оправе, напоминающей розы с бисквитно-кремового торта. Это явно осталось от парикмахерской.
Возле стены стояла старомодная кушетка, обитая зеленой искусственной кожей. Все ясно – наследие «нервного доктора». На этой кушетке исповедовались перед ним богатые дамочки. Вот жмот – не мог для своих требовательных клиенток заказать кушетки подороже, в натуральной коже!
Там же, за кушеткой, я обнаружила новенькую кошачью когтеточку в виде финиковой пальмы, наверняка сохранившуюся от магазина «Кот в сапогах».
Я отодвинула когтеточку и заметила под ней какой-то листок, а когда нагнулась за ним, то под кушеткой увидела картонную коробку, а в ней, на самом дне, валялось несколько пластмассовых фигурок, похожих на те, что дети вынимают из шоколадных яиц. Фигурки изображали кота. Классического кота из сказки Шарля Перро – в сапогах с ботфортами и шляпе с пушистым пером. Очевидно, фирма использовала фигурки в качестве мелких призов или сувениров для покупателей. Все фигурки были с изъяном, в противном случае их бы не оставили на выброс. То у кота перо на шляпе отломалось, то краска на сапогах облупилась. А то вообще одна верхняя половина туловища.
Я вытащила из сумочки тот осколок, что нашла в кафе. Кошачьи сапоги идеально подошли к шляпе, только хвост куда-то потерялся. Как уж тот осколок попал в кафе, я понятия не имею, но ясно одно: я на правильном пути. Именно эта подозрительная юридическая коллегия направила Бориса с женой за границу. Стало быть, фальшивая Нелли работает на мифического дядю. Хоть я и небольшого ума, как утверждал бывший муж, однако сообразила, что никаким наследством в этом деле и не пахнет и Иван им нужен для каких-то своих явно криминальных целей. Ну уж нет! Этот номер у них не пройдет! Ивана я им так просто не уступлю! Хотя бы из-за того, что он теперь фактический хозяин Бонни, если Ивана убьют, пес останется круглым сиротой.
Я развернула листок, подобранный с пола.
Это была рекламная листовка зоомагазина «Кот в сапогах». Того самого, который арендовал здешнее помещение незадолго до юридической коллегии.
В верхней части листовки был изображен красавец-кот в роскошных сапогах с ботфортами, вышитом золотом камзоле и широкополой шляпе с огромным страусовым пером. В лапах нахальный кот держал фирменный пакет магазина со своим собственным портретом. Ниже шел рекламный текст, перечислявший основные товары, представленные в магазине. Здесь же был адрес и телефон – адрес того самого помещения, где я сейчас находилась.
И наконец в самом низу листовки была приписка:
«Для оптовых покупателей товар отгружается со склада по адресу: Удельный проспект, дом 3-а».
Эврика! Ивана наверняка держат на складе! Такое во всех фильмах показывают – заброшенный склад или неработающий завод или на крайний случай большой сарай – самое удобное место для того, чтобы держать похищенного человека. Туда никто не ходит, посторонних не пустит охрана, и можно незаметно провезти человека в грузовом автобусе – мало ли, товар какой.
– Ты чего это тут делаешь? – раздался вдруг прямо надо мной голос морского волка.
– Сережку уронила! – отозвалась я и поднялась, машинально спрятав листовку в карман.
– Нашла?
– Нашла! – я честно продемонстрировала ему сережку, предусмотрительно вынутую из уха.
– Это тебе повезло, что нашла! Тут давно не прибирались, как эта… юридическая контора съехала. Я хозяину говорил, чтобы прислал уборщицу, да он все отмахивается. Надо хоть мне самому палубу надраить, а то непорядок…
– Разве же это мужское дело? – проговорила я кокетливо, вставляя сережку на прежнее место.
– Самое что ни на есть мужское! – гаркнул бравый моряк. – На корабле каждый день палубу драят, а капитан платочком чистым проверяет. Если платочек запачкается – наряд вне очереди! На кухне картошку чистить или того хуже – гальюны убирать. Так что вахтенные стараются. Ни одна уборщица так не вымоет, как моряк! Ну что, чаю-то еще выпьешь? – добавил он, включая чайник в розетку.
– Да нет, я, пожалуй, пойду… – и я покинула пустующий офис.
Бонни встретил меня в дверях нервным подвыванием. Бросившись навстречу, он едва не сбил меня с ног, да еще и обслюнявил своим огромным шершавым языком.
– Бонни, веди себя прилично! – проговорила я, отстраняясь, и достала из кармана платок.
При этом на пол выпала скомканная листовка.
Пес неожиданно зарычал, отступил на шажок и уставился на листовку как на живое и очень неприятное существо. Шерсть у него на загривке поднялась дыбом.
– Что это с тобой? – Я подняла листовку, но Бонни зарычал еще громче и выхватил злополучную бумагу у меня из руки.
– Да что с тобой происходит? – пробормотала я.
Он уставился на меня в упор с таким выражением, что мне стало стыдно за свою непонятливость.
– Ты хочешь сказать…
«Ну конечно! – говорил его взгляд. – Наконец-то ты хоть что-то научилась понимать!»
– Да я и сама так думала… Значит, мне нужно ехать на Удельный проспект?.. Стоит взглянуть на этот склад…
«Не тебе, а нам!» – говорили выразительные глаза дога.
– Об этом не может быть и речи! – твердо произнесла я.
Бонни, цокая когтями по полу, обошел меня и лег возле двери, давая понять, что на этот раз без него я из квартиры не выйду. Он меня просто не выпустит.
– Но Бонни, ты слишком заметный… – пыталась я его переубедить.
Он в ответ на мои слова и ухом не повел.
И после этого говорят, что человек – повелитель природы! Да это слюнявое чудовище вертит мной, как хочет!
– Ну ладно, – проговорила я, когда поняла, что он просто не оставляет мне выбора. – Я возьму тебя с собой, но только уговор: слушаться меня беспрекословно! Не влезать ни в какие сомнительные истории! И не бегать за кошками и… гм… собаками женского пола!..
– Уа-у! – проговорил Бонни, поднимаясь с пола.
Это прозвучало как согласие, но по выражению его хитрой морды можно было понять, что он на самом деле думает: это еще вопрос, кто кого берет с собой и кто кого должен слушаться!
Удельный проспект идет вдоль путей Финляндской железной дороги. Частью он застроен постепенно приходящими в ветхость деревенскими домами, кое-где выросли, как грибы, новые жилые корпуса, то и дело сотрясаемые гулом проходящих электричек, но больше всего здесь разнообразных складов, гаражей и ангаров.
На заржавленных железных воротах я увидела аккуратную табличку с адресом: «Удельный пр., дом 3». Тут же масляной краской было крупно написано: «Кафель. Сантехника. Водопроводная арматура». Возле ворот дремала на скамейке тетка в ватнике.
– Бабушка, а где дом три-А? – осведомилась я.
Тетка открыла глаза и увидела нас с Бонни.
Выпучив глаза и широко открыв рот, она отшатнулась, едва при этом не свалившись со скамейки. Думаю, что не моя скромная особа произвела на нее такое сильное впечатление.
– Да вы не бойтесь, он смирный! – постаралась я успокоить ее. Бонни, в подтверждение моих слов, попытался приветливо улыбнуться. Надо сказать, выглядело это для неподготовленного человека страшновато.
– Смирный?! – переспросила тетка, обретя дар речи. – Да он меня сожрет и не подавится!
– Не волнуйтесь, он уже завтракал! Так где же дом три-А?
– Вон там! – Тетка махнула рукой куда-то влево, вскочила со скамейки и улепетнула в неприметную калитку.
Мы с Бонни переглянулись и бодро двинулись в указанном направлении.
Там, за высоким глухим забором, виднелось приземистое кирпичное здание. В заборе имелись железные ворота, но они были заперты, а в мои планы вовсе не входило сообщать о своем появлении. Подойдя к забору, я заметила, что одна доска расшатана и висит на одном гвозде.
– Бонни, подожди меня здесь, – сказала я своему верному спутнику. – Я схожу на разведку…
С этими словами я отодвинула в сторону болтающуюся доску и протиснулась за забор.
Передо мной оказался заросший бурьяном пустырь, посредине него – мрачное строение с заколоченными окнами.