Дарья Калинина - Из мухи получится слон
Сашка выдал мне по полной программе. И вдобавок придумал кое-какие новшества, к которым я не была готова. Заметив, что я подкрадываюсь к своему шару, он ловко подставил мне подножку. Естественно, я не удержалась на ногах и врезалась в стол. Стол пошатнулся, шары поменялись местами, а Саша невинно заметил мне, что нельзя так по-свински напиваться с одного бокала. Я гордо заявила, что партия окончена.
— Пойду проветрюсь, — и ушла.
Жарко было в самом деле до одурения. Топили в этом шалмане на совесть. Я прошла к бару и взяла кружку пива. В уголке недалеко от входной двери стояли уютные парные диванчики. Я решила, что на них будет прохладнее, чем в любом другом месте зала. Я села на одну половину, готовясь получить максимум удовольствия от своего пива. Вокруг полумрак, спинки у диванов высокие, и о том, что я здесь не одна, я поняла только тогда, когда услышала два мужских голоса. Их обладатели устроились на другой половинке диванчика.
— Агент уже осмотрел квартиру?
— Нет. Он еще возится.
— Кто она такая? Откуда взялась там?
— Черт ее знает. Много раз все проходило прекрасно, а тут она свалилась как снег на голову. Ася говорит, она выскочила из-за поворота и первая проскочила. Аська ничего не могла поделать в одиночку. Ведь девчонка, конечно, была с напарником. Слишком нагло держалась, чтобы быть одной. Она взяла их, а Аська только глазами хлопала. Хорошо хоть, что смогла ее выследить. Теперь надо прошмонать ее вещи. Здесь у нее ничего не нашел. Если Агент ничего не найдет у нее дома, значит, она носит с собой.
— Она не могла передать?
— Передать могла только в самом здании. Возле метро мы сели ей на хвост, Аська клянется, что на улице никто к ней не подходил.
— Если она кому-то передала, то ее ждали, а за нами следили. Мы слежку не заметили. Тогда мы все в полной жопе. Ему уже рассказали?
— Еще нет. Если ничего не найдем до завтра, придется рассказать.
— Как эта девчонка выглядит?
— Невысокая и стройная, волосы до плеч, кожа смуглая, сама симпатичная. Одета в голубые джинсы и коричневую кожаную куртку с капюшоном. Сейчас она с высоким светловолосым парнем. Я столкнулся с ними нос к носу в дверях.
«Ну мужик дает, — восхитилась я про себя, — да такие приметы подойдут к каждой третьей девице. Сейчас все в коже, а цвет волос вообще меняют каждую неделю».
Но следующая часть их разговора была уже значительно интереснее.
— Пойдем, покажу тебе ее. Только будь осторожнее, не пялься, а то может заметить и сбежит, — сказал первый мужик.
— Ты так говоришь, будто сам не знаю.
Я решила, что мне тоже не повредит поглазеть на ту, которая им так здорово насолила. Ведь получается, что они пасут ее вдвоем, третий обыскивает квартиру, а четвертый вырисовывается где-то на горизонте. И еще не забыть про таинственную Аську, которая тоже появлялась на сцене.
Я последовала за этой парочкой. Со спины они выглядели вполне безобидно. На бандитов похожи не были. Ни тебе стрижки под ноль, ни раздутых от анаболиков тел, ни мощных золотых цепей на шеях. Никаких внешних атрибутов бандитизма не наблюдалось. Все вместе мы обошли помещение по периметру, заглянули во все темные уголки, и было видно, что они начинают нервничать. Начали встревоженно переглядываться, вертеть головами во все стороны и недоуменно пожимать плечами. Было похоже, что они ее не находили. Наконец, один сбегал на улицу и вернулся оттуда окончательно расстроенным. Другой заглянул в гардероб и появился оттуда с еще более печальной миной. Они встретились, оделись, быстро поговорили, выбежали на улицу. Было похоже, что навсегда.
Я ужасно огорчилась. Мне очень хотелось поглядеть на их подругу. Должно быть, она была ловкой штучкой, если сумела заставить столько человек бегать за ней. Но как она сумела удрать отсюда? Эти двое, следившие за ней, сидели лицом к выходу, и если они не слепые, то выйти незаметно ей не удалось бы. Вещи ее должны были быть в гардеробе, который тоже находился в поле зрения заинтересованной парочки. Если вещи за нее получил кто-то другой, то выйти она могла только через служебный ход.
Наверное, моей парочке пришла в голову такая же мысль, потому что они ворвались с улицы и пронеслись мимо меня с безумным видом прямо к бару, где принялись что-то настойчиво выпытывать у барменши и охранника. К ним присоединилась официантка и тоже начала отрицательно трясти головой. Но парочка была очень настырной и не покупалась на дружные отнекивания остальных. Они сунули охраннику в руку нечто, очень напоминавшее денежную купюру. После этого оба нырнули за стойку. Больше я не имела счастья их видеть этим вечером.
Зато я увидела одиноко блуждающего среди столиков и автоматов Сашку, который держал в каждой руке по кружке с пивом, а в зубах сжимал тлеющую сигарету. Он периодически ставил одну из кружек на ближайший столик, чтобы стряхнуть пепел на пол, а потом продолжал свои бесцельные блуждания. Я проделала в уме кое-какие нехитрые мыслительные операции и пришла к выводу, что он ищет меня. И не ошиблась.
— Как хорошо, что ты нашлась! — счастливым голосом воскликнул Сашка. Избавившись от одной из кружек, он сообщил: — Я перевесил твою куртку на свой номер, и теперь у нас один номерок на двоих. Имей в виду, если задумаешь исчезнуть. Иначе рискуешь не найти свою одежду. Ну пойдем.
И, ласково обняв меня за плечи, повел наверх, вручил кий и даже разрешил мне самой разбить пирамиду. От такого неожиданно милого обращения я забыла даже спросить, зачем он перевесил мою куртку.
Когда я возвращалась домой, тело мое пребывало в каком-то счастливом оцепенении. Чего я не могла сказать про свои мысли. Некоторые из них метались в голове так, что временами вылетали прочь, и я тут же забывала про них. Другие подпрыгивали, как акробаты на батуте. Поэтому я ничего не могла сообразить.
А между прочим, тема для размышлений была. Странностей за сегодняшний день накопилось предостаточно. Но повторяю, что я была не в том состоянии, чтобы призвать свои мысли к порядку. Ехала домой и тихо надеялась, что родной кров поможет мне обрести четкость и стройность моим мыслям.
В мое отсутствие в моем доме побывали гости. Очень аккуратные гости. Они ничего не разбили, нигде не напачкали, мебель не двигали, посудой не пользовались, в ванне не мылись. Следов их визита я бы и не заметила, но полезла в кладовку за банкой клюквенного варенья и нашла там свои джинсы для работы в саду. Джинсы лежали возле стены. Они и с утра лежали возле стены, но в другом положении. Я стала искать другие новшества в обстановке. Они немедленно нашлись.
Я никогда не задвигаю ящик серванта до самого конца, а сегодня он оказался плотно задвинутым. На туалетном столике царил беспорядок, но это был чужой беспорядок. Не тот, который я оставила, уходя на свидание. Заглянув в шкафы, нашла там все тот же чужой беспорядок. Моя мама была единственным человеком, у кого есть ключи от моей квартиры. Но она не стала бы рыться в моих вещах или хотя бы оставила записку. Дескать, порылась. Ничего особенного, как и предполагала, не нашла. Целую.
Но на всякий случай я позвонила ей. Мама долго не подходила к телефону, я даже стала тревожиться. Потом я подумала, что она могла отключить телефон. Она часто так поступает, когда не желает общаться с внешним миром. Это проще, чем объяснять всем и каждому, почему она не хочет с ними разговаривать. Я уже приготовилась повесить трубку, когда мама подошла наконец к телефону. Мама, услышав мой голос, тут же сказала:
— Хорошо, что позвонила. Я как раз вспоминала о тебе.
— Я про тебя тоже вспоминала, — правдиво ответила я, — ты так давно не заходила ко мне в гости.
В ответ ожидала услышать что-нибудь вроде: «Как же. Я была у тебя сегодня в гостях и искала…» Но вместо этого услышала:
— Планировала зайти к тебе сегодня, но не получится. Заходи лучше ты ко мне. Завтра я дома. Мне должны звонить из Владикавказа по работе, поэтому сижу у телефона, как приклеенная.
Вот и все. Очень легко и просто. У меня в квартире был грабитель. Надо скорее проверить свои материальные ценности. Хотя чего проверять. Телевизор и музыкальный центр стоят в комнате на почетном месте, чтобы их не увидеть, нужно быть совсем слепым. Холодильник бурчит на кухне, как обычно. Деньги лежат в шкатулке возле зеркала вместе с документами, все в целости и сохранности. Хотя постойте, ведь тут же был мой студенческий билет, а теперь он пропал. Кому мог потребоваться старый студенческий билет?
Дело принимало совсем загадочный оттенок. В билете только и было ценного, что моя фотография. Стоп! Моя фотография. Это уже кое-какой след. Фотографии обычно берут, чтобы смотреть на них или показывать своим знакомым. Значит, кому-то хочется постоянно смотреть на меня и, может быть, даже радоваться при этом. Как же я умудрилась внушить похитителям фотографии такие сильные чувства и даже не заметила этого? А с другой стороны, почему им? Может, это только один человек. Мой тайный воздыхатель, который втюрился в меня настолько, что пошел на преступление, чтоб только раздобыть мою фотографию. В таком случае, он должен быть феноменально застенчивым человеком.
