Дарья Калинина - Ночь любви в противогазе
— Дай подумать, — на минутку остановилась Мариша. — Нет, в аптеке я его точно не покупала.
— Откуда же у тебя взялось это лекарство?
— Взялось… Да. Оно должно было откуда-то взяться. А! Вспомнила!
— О чем?
— Лекарство это я нашла в доме у Леопольда!
— Мариша! — ахнула Алина. — Зачем ты его взяла?
— А что? Покойнику этот анальгин уже точно не пригодится.
О том, что она прихватила чужое имущество, еще когда его хозяин был жив, Мариша решила умолчать. Определенно, у Алины слишком гипертрофировано чувство порядочности. Она все принимает слишком близко к сердцу.
— Нет, я не о том. Не стоило брать какие-то подозрительные таблетки у того страшного человека.
— Анальгин он и в Африке анальгин!
— Ты помнишь тот зеленый напиток, которым поили гостей в «Ждане»? В том напитке явно был подмешан какой-то наркотик!
— Ну, ты сравнила, — буркнула слегка струхнувшая Мариша. — Это же самая обычная упаковка с анальгином.
— Упаковка может быть и такая же, а вот само вещество явно необычное. Ты посмотри, как ты носишься. Глаза горят. Румянец. Не похоже, чтобы ты провела на ногах всю ночь. И когда я уходила в душ, ты едва передвигалась по квартире. А теперь…
— Теперь я летаю!
Эти ее собственные невольно вырвавшиеся слова заставили Маришу задуматься. А ведь Алина оказалась проницательнее ее самой! Действительно, такого эффекта обычное лекарство дать никак не могло. Уж она-то знает! Сколько глотала этого анальгина. И никогда подобной реакции за собой не наблюдала.
— Выходит, в упаковке из-под анальгина было что-то другое…? Наркотик?
— Покажи мне эти таблетки!
Мариша послушно вытащила их из кармана и протянула Алине. Одновременно она вспомнила про еще одну упаковку и достала ее тоже. Алина долго рассматривала, поднимала к свету и даже нюхала таблетки, но потом озадаченно призналась:
— Ничего подозрительного не замечаю.
— Я тоже.
— А на вкус как?
— Немного странный вкус. Я еще тогда подумала, что у обычного анальгина не может быть такого вкуса.
— Но на вид все, как обычно!
— Так на это и надежда! — воскликнула Мариша. — Очень удобная штучка. Положил себе в карман, ни один сыщик не заподозрит, что вместо дешевеньких таблеточек у тебя в кармане наркотик.
— А что ты чувствуешь?
— Прилив сил, — принялась перечислять Мариша. — Легкость в ногах! Мне кажется, я способна теперь таскать тяжести весь день. Ну-ка!
И чтобы проверить свою догадку, она тут же схватила стоящий на окне горшок с огромной монстерой и шутя подняла его в воздух.
— Обалдеть! — поразилась Алина. — Мы эту монстеру с мамой вдвоем переставляем. Да еще кряхтим всякий раз. А ты раз! И подняла! Потрясающе!
— Хватит потрясаться. Лучше думай, что мы будем делать со своим открытием?
— А что?
— Надо сообщить о нем следователю! Шутка ли, такая информация!
— Ты думаешь, эти таблетки как-то связаны с нашей историей?
— Не знаю, как и каким образом эти таблеточки связаны со смертью Тани Рябовой или Толика, и даже не уверена, что они вообще как-то связаны. Но вдруг?! Мы не должны упускать ни одного шанса!
Предложение Мариши ее подруга восприняла положительно. Вот только Алине нужно было отправляться на тренировку. И пришлось Марише тащиться к следователю одной. На всякий случай, еще на подходе к отделению, она оторвала еще одну таблеточку и положила себе в карман. Не для того, чтобы подсесть на этот наркотик, а по природной запасливости, на всякий пожарный случай.
Конечно, Мариша очень рисковала, идя к следователю. У того могли возникнуть вопросы по поводу того, что делала Мариша среди ночи в личных апартаментах Леопольда. Да еще учитывая, что самого Леопольда к утру нашли на полу его комнаты мертвым.
Но неожиданно для Мариши следователь оказался сама доброта. О смерти Леопольда он еще ничего не знал, и потому выслушал Маришу очень внимательно. И таблетки у нее взял, пообещав, что как только получится, сразу же присоединит их к делу. И что-нибудь обязательно придумает, чтобы послать их на официальную экспертизу.
— А когда вы их туда пошлете?
— Увы, этого я не могу вам сказать точно.
— Почему? — огорчилась Мариша. — Я думала, вы отправите это лекарство на проверку немедленно. Ведь это же улика!
— Никакая это в данный момент не улика, — с досадой отозвался следователь. — Улики в деле просто так с потолка не появляются.
— Они не с потолка. Они из дома Леопольда. Из его карманов!
— Ведь вы же понимаете, все должно быть зафиксировано документально. Мало ли, где вы взяли эти таблетки!
— Так я же вам говорю, я взяла их в ящике у Леопольда и у него в кармане!
— А где свидетели? Где понятые? Улика может быть присоединена к материалам уголовного дела только в том случае, если ее изъятие было произведено по всем правилам криминалистики. Иначе это уже не улика получается, а так… Ерунда на постном масле.
— Но ведь есть же независимая криминалистическая лаборатория!
— Есть. Но она не может претендовать на то, чтобы результаты ее исследований ставились в один ряд с теми, которые выдают наши эксперты.
— А нельзя ли как-нибудь договориться с вашими экспертами? Ну, вы же мне верите?
— Я-то вам верю. А толку-то?
— Ну, придумайте какой-нибудь обходной маневр.
— Я это и намереваюсь сделать. Но увы, если в ближайшее время мы не сумеем провести обыск в доме у Леопольда, то нам не удастся связать воедино его самого и эти подозрительные таблеточки.
— Хотите, я вам позвоню откуда-нибудь из телефона-автомата и сообщу о наркотиках, которые распространяет хозяин ночного клуба «Ждан»?
— Анонимный звонок не может служить толчком к производству уголовного дела. Знаете, сколько телефонных хулиганов развелось в последнее время? Если на каждый звонок реагировать, никаких сил не хватит!
Одним словом, визит к следователю оказался для Мариши малоутешительным. Официальное расследование, опутанное по ногам и рукам различными запретами и условиями, ничем не могло ей помочь. Приходилось, как всегда рассчитывать исключительно на саму себя.
Но кое-что в этом деле для Мариши уже вырисовывалось. Леопольд был близким приятелем спортивного чиновника господина Ибрагима. Того самого господина Ибрагима, который долгое время выдавал Таню Рябову за свою племянницу. Но при этом у Леопольда в любовницах долгое время состояла эта же Таня Рябова. А потом Таня Рябова стала протеже Ибрагима и вошла в спортивную команду, которую начала усиленно «топить».
— Не может быть, чтобы Ибрагим не знал, что Таня губит все старания девочек и Натальи Константиновны добыть себе медали и занять призовые места. А это значит, что Ибрагим сознательно пытался навредить команде синхронисток и их тренерше. Но зачем? Что он лично против них имел?
И еще один вопрос не давал Марише покоя. Кто и за что убил Толика? Если в случае с Таней Рябовой и Леопольдом все равно оставалось место для несчастного случая или какой-то застарелой болезни, которая проявилась так неожиданно и закончилась так трагически, то с Толиком было все просто и ясно. Его застрелили.
И сделал это человек, которому он доверял. Почему? Да очень просто!
— Никому постороннему Толик не открыл бы дверь квартиры. Не такой уж он был самонадеянный болван.
На самом деле Мариша понятия не имела, каким был муж Вики. Но полагала, что в современном мире чужим людям открывают лишь законченные болваны и выжившие из ума идиотки. Вика бы, к примеру, так никогда не сделала. Кстати, еще и Вика! Возможно, она кое-что знала о делишках своего мужа. И возможно, именно поэтому она сейчас и подалась в бега. Именно потому, что боится, как бы ее не пристрелили, как дорогого муженька. Вот и прячется, бедняжка. И от милиции, и от людей, убивших ее мужа.
— Итак, что мы знаем про Толика? Толик имел любовницу. Но этой любовницей была не Таня Рябова. Хотя всем девчонкам в команде она наплела, что Толик ушел от жены именно к ней. Вика с Толиком после его ухода не общалась. И не знала, как на самом деле обстоят дела. Она сильно расстроилась, что с ней в команде очутилась такая змея. И ушла из команды, потому что ей была невыносима мысль о том, что рядом с ней ее счастливая соперница. А на самом деле, Таня Рябова с Толиком никогда любовниками и не были. Таня была любовницей Леопольда, а не этого Толика!
От всего этого голова шла кругом. Но Мариша попыталась угомонить ее.
— Что же это получается, — произнесла она. — Толик уходит от жены. Леопольд прознает об этом и дает своей любовницей отмашку — сказать, что Толик ушел от Вики не к кому-нибудь, а именно к ней, к Тане. Рябова усиленно муссирует эту сплетню. Узнав про это, Вика уходит из команды, «оголяя» ее. Таня, по настоянию ее дяди, который вовсе ей никакой и не дядя, а просто приятель ее любовника, занимает место Вики. И зачем? Зачем была нужна такая сложная многоходовка?
