Дарья Калинина - Ночь любви в противогазе
Придуманная ею самой легенда требовала от Мариши просто невероятных жертв!
— Сейчас еще только пять, — взглянув на часы, ужаснулась она. — Четыре часа без сна мне ни за что не выдержать!
Глаза у Мариши слипались. Да еще и голова страшно разболелась. Принять бы таблетку болеутоляющего и заснуть хоть на пару часиков! Ни о чем другом Мариша сейчас не могла и думать. Но кажется, никаких лекарств у нее с собой не было. Последнюю таблетку но-шпы она приняла на прошлой неделе. И с тех пор постоянно напоминала себе пополнить запас медикаментов у себя в сумке и постоянно забывала это сделать. А ведь всего и дел, что завернуть в ближайшую аптеку и купить самые необходимые лекарства!
В сумке ничего не оказалось, как Мариша и предвидела. Алина все еще плескалась в душе. А без хозяйки лезть в шкафчики и рыться там в поисках средства от головной боли Мариша сочла неприличным. А между тем, голова болела все сильнее и сильнее. И вдруг, о чудо! Без всякой надежды на успех, ощупывая свои карманы, Мариша нашла у себя целую упаковку анальгина! Она даже не была вскрыта. И Мариша сразу же выдавила белую таблетку себе на ладонь.
Она сунула ее в рот, мельком удивившись незнакомому, какому-то сладковатом привкусу, и пошла искать воду. Запив таблетку, Мариша плюхнулась на диван, уверенная, что головная боль сейчас пройдет и она сумеет наконец ненадолго заснуть или хоть подремать.
Голова у нее и в самом деле перестала болеть очень быстро. Но и спать тоже почему-то совершенно расхотелось. Теперь Мариша чувствовала себя наоборот переполненной энергией. Ее буквально распирало от желания куда-нибудь пойти и что-нибудь сделать. Тяжесть в голове и ногах прошла абсолютно. И теперь девушка себя чувствовала так, словно не провела всю ночь в беготне и волнениях, а сладко спала в уютной постельке на замечательном ортопедическом матрасе. И встала полная сил и жизненной энергии.
Мариша просто не могла усидеть на диване. Она вскочила и помчалась на кухню, готовить им с Алиной завтрак. Кстати, есть ей совершенно не хотелось. Но зато хотелось много пить. Чай, кофе, молоко, сок. Чай с молоком. Кофе с соком. Что угодно. Но только много и прямо сейчас. Вся Маришина скованность от пребывания в чужой квартире испарилась в один момент. И Мариша теперь точно знала, что и где нужно взять, чтобы приготовить себе и Алине все эти напитки.
В таком состоянии, носящейся от плиты к столу, а от стола к шкафчикам, ее и застала Алина, вышедшая из ванной комнаты.
— Что с тобой? — удивилась она. — Ты в порядке?
— Да. Все просто замечательно!
— Просто ты так бегаешь. С тобой точно все в порядке?
— Слушай, я тут подумала об одной вещи.
— О какой?
— Ну, ты внешне такая красивая девчонка, и характер у тебя не вредный. Ты честная, открытая, целеустремленная. Тобой легко восхищаться.
— Ну и…?
— Почему у тебя при всем при этом и нету молодого человека?
Мариша сочла, что сейчас самый подходящий случай, чтобы завести разговор с Алиной на эту тему. Дольше тянуть просто нельзя. Ведь она еще когда пообещала Галине Николаевне, что выведает у ее дочери, что там за беда случилось у нее на личном плане.
Услышав вопрос подруги, Алина сразу не ответила. Сначала она медленно присела за стол. И поправив рукой влажную прядь волос, с печалью в голосе произнесла:
— У меня был парень.
— Да? И как его звали?
— Витя. Но я звала его Виталик. Мне так больше нравилось.
Мариша мысленно потерла руки. Так долго вынашиваемый ею разговор, похоже, наконец-то состоится! Алина не заподозрила подвоха. Не поняла, что Мариша действует по указке ее матери. Решила, что подруге просто интересна ее личная жизнь. И неожиданно Мариша поняла, что ей, в самом деле, интересно. Что у них там произошло с этим Витей — Виталиком, которого Алина, похоже, до сих пор любит?
— И куда делся твой Виталик?
— Он… Он сделал одну вещь, простить которую я ему не смогла.
— А что же он сделал?
— Он…
— Ну, говори, говори!
— Он… Он… Он поцеловался с моей подругой!
Алина выпалила и уставилась на Маришу, ожидая от той бурной реакции. Некоторое время Мариша осмысливала слова подруги. А потом спросила:
— Просто поцеловался?
— Да. Поцеловал ее при всех.
— И ты тоже это видела?
— Ну, разумеется! — с раздражением произнесла Алина. — Разумеется, видела! Они стояли прямо напротив меня. И он поцеловал ее в губы!
— А… А зачем?
— Он был пьян. И потом клялся мне, что эта девица чего-то еще подмешала ему в спиртное, которое он пил. Вот у него и начались галлюцинации. Он принял ее за меня.
— Может быть, так оно и было?
— Еще чего! Эта пигалица была ростом мне едва ли по плечо. Черненькая. Вертлявая. И голос до того писклявый! Нас просто невозможно было перепутать. Ни под каким кайфом!
— Ну, не скажи, — пробормотала Мариша, чувствуя, как она просто не в силах усидеть на одном месте и бестолково мечется по кухне, переставляя различные предметы. — Наркотики — это сильная вещь.
— А почему ты вообще спросила про Виталика? — сердито спросила у нее Алина.
— А что? Он тебе все еще дорог?
— Ну, иногда я про него думаю, — призналась Алина. — Возможно, он и не врал мне, говоря, что перепутал нас с Азизой. Но все равно! Надо соображать, что делаешь!
— Это ты верно подметила. Думаю, произошедшее послужит твоему Виталику хорошим уроком. Ты не думала о том, чтобы простить его?
— Он мне много раз звонил с тех пор. Приходил даже. Помириться хотел. Цветы приносил, подарки дорогие. Идиот!
— Почему идиот?
— Потому что сам нищий студент. Живут они с родителями очень скромно. Золото и брильянты ему покупать просто не на что. Так ты представляешь, он, чтобы только сделать мне дорогой подарок, два месяца подряд ходил на железнодорожную станцию, разгружал там вагоны.
— Очуметь! — выдохнула пораженная Мариша. — Два месяца пахал ради тебя грузчиком? И ты его не простила? За один-единственный жалкий поцелуйчик?
— Ну, возможно, я слегка перегнула палку. Но ты меня тоже пойми! Мне было так обидно! И на глазах у всех! Все видели, что за тип мой Виталик! И как он меня «любит», что целуется прилюдно с другими девушками!
Теперь Мариша знала историю Алины. Но сочувствия она у нее не вызывала. Глупости какие-то! Детский сад. И напрасно Алина ругает своего Виталика идиотом. Она сама ведет себя ничуть не умней его. Парень же ей все объяснил. На первый раз его можно было бы и простить. Тем более, что он искренне раскаивался. И даже пошел на жертвы ради того, чтобы собрать деньги на подарок любимой. Если не врал, конечно.
— И что же он тебе подарил?
— Сережки.
— Красивые?
— Мне очень понравились! Такой резной листочек, украшенный капельками — брильянтиками.
— Но ты его не взяла? — проницательно заметила Мариша.
— Нет!
— И Виталик больше не приходил?
— Нет.
— Думаешь, он отнес твои сережки той противной Азизе?
При этом Алина вздрогнула, словно ее ударили. Видимо, подобный исход событий не приходил ей в голову. Наверное, она считала, что Виталик до сих пор сидит над отвергнутым ею подарком, льет слезы, страдает и мучается из-за их разрыва точно так же, как и она сама.
Но у Мариши были некоторые сомнения на этот счет. Тут одно из двух. Либо Алина так сильно напугала Виталика, что он просто не рискует к ней больше соваться. Например, Алина могла пригрозить ему физической расправой. Тогда этот Виталик какой-то малохольный получается. Настоящий мужчина не должен бояться того, что его поколотит любимая женщина.
Либо, что еще более вероятно, у этого Виталика уже давно другая подружка. И он нашел этим сережкам лучшее применение, чем пылиться на полке где-нибудь в шкафу или быть ежедневно омываемыми скупыми мужскими слезами.
— Как твоя голова? — спросила у нее тем временем Алина. — Прошла?
— Да! Представь себе, совершенно прошла! Никогда бы не подумала, что одна таблетка анальгина может сотворить такие чудеса!
— Таблетка анальгина? — настороженно переспросила у ее Алина. — А зачем ты ее приняла?
— Голова страшно разболелась после всей этой беготни, — пояснила Мариша, которой было очень приятно разговаривать с Алиной. — Но стоило мне ее принять, как голова моментально прошла. И в теле образовалась такая приятная гибкость и легкость!
— Но у нас дома нету анальгина, — удивилась Алина. — Ничего нет. Мама вообще противник всякого рода лекарственных средств. От всех болячек она пьет отвар ромашки. Таблеток у нас в доме не водится со времен моего детства.
— Анальгин был у меня с собой.
— Да? И ты купила его в аптеке? Но по дороге все аптеки были закрыты. И мы нигде не останавливались.
— Дай подумать, — на минутку остановилась Мариша. — Нет, в аптеке я его точно не покупала.
