Елена Логунова - Брак со стихийным бедствием
– Цаца!
Это сказал Белоснежка, Лось же сплюнул и вздохнул. Чувствовалось, что мои манеры ребятам сильно не нравятся и они делают над собой усилие, чтобы не послать меня в какое-нибудь другое место, еще более неуютное, чем эта детская площадка.
– Ладно, ближе к теме, – проворчал Лось. – Денег хлыщу не давайте. Зуб даю, с разбитой «Нексией» дело нечистое.
– А факты? – коротко спросила я.
– Факт то, что Пашка машины не угонял, – заявил Лось. – Никогда! Уж я-то знаю, кто у нас чем занимается.
– Он знает, – подобострастно взглянув на дружка снизу вверх, подтвердил Белоснежка.
Я сочла нужным возразить:
– То, что Павел Маврин прежде не занимался угоном автотранспорта, ничего не значит. Возможно, «Нексия» была его первым опытом. – Я помолчала и тихо добавила: – Неудачным…
– Да ни хрена! – Лось выругался и ударил кулаком по покрышке, на которой мы сидели, с такой силой, что я лично ощутила это как маленькое землетрясение, а щуплый Белоснежка аж подпрыгнул. – У нас, тетя, чтоб ты знала, четкая организация, каждый занимается своим делом. Я вот, например, если надо, морды бью…
– Он бьет, – плаксиво подтвердил Белоснежка, отчего-то потерев острую скулу.
Можно было подумать, что Лось бьет морды и если надо, и если не надо, причем далеко за объектами не ходит.
– А Белоснежка вот у нас каменщик, – не обратив внимания на реплику дружка, продолжил Лось.
Я с сомнением посмотрела на белобрысого задохлика. Какой из него каменщик? Одинарный силикатный кирпич весит около пяти кило, ему такие тяжести вовсе не по плечу! Этот доходяга и хлебный-то кирпич едва поднимет!
– Белоснежка ходит по пляжу и переворачивает камни, – объяснил Лось, заметив мое удивление. – Рано утром и поздно вечером, когда пляж пустой. Здыхи все время на пляже что-нибудь теряют – и деньги, и вещички, частенько даже ювелирка попадается.
Я кивнула. «Здыхами» местные за глаза называют отдыхающих, этот жаргон я знаю.
– Ну вот, а Пашка был кенгурушником, – продолжал Лось.
Я снова округлила глаза, и он досадливо объяснил:
– Ну, от слова «кенгуру»! Животное такое, с сумкой на пузе, не знаешь, что ли? Пашка был кенгурушником, то есть тырил сумки и кошельки. Ну, барсетки всякие, бумажники само собой. У него даже прозвище было такое – Бильбо! Догадываешься, почему?
По лицу Лося было видно, что в мою догадливость он не верит и уже готов разжевать мне смысл Пашкиной клички, но тут я его умыла. Романы Толкиена я читала неоднократно и в разных переводах, а мои собеседники небось только кино смотрели, причем только в пародийной озвучке.
– Догадываюсь, – сказала я. – Хоббит Бильбо происходил из рода Бэггинсов, в другом переводе – Сумкинсов.
– Смотри, знает! – кивнул Лось Белоснежке.
– Она знает! – привычно подтвердил тот.
– Ну, вот и думай своей головой, стал бы специалист по сумкам воровать машину? Это же совсем другой профиль.
– То же самое, как если бы офтальмолог взялся за операцию на сердце, – пробормотала я.
– Чего она сказала, я не понял? – встревожился туповатый Белоснежка.
– Я сказала, что логика ваших рассуждений мне понятна.
Белобрысый по-прежнему выглядел обеспокоенным, поэтому я выразилась максимально просто:
– Конкретно мыслите, пацаны! Но сомнения все-таки есть.
– А ты не сомневайся! – снова заговорил Лось. – Ты думай! Пашка с электричеством не дружил, проводки соединять не умел, какой из него угонщик? Это с одной стороны. А с другой, менты сказали, машину-то родным ключиком завели! Спрашивается, откуда у Пашки взялся этот ключик?
– Наверное, украл у владельца? – предположила я.
– Мог украсть, – неожиданно легко согласился Лось. – Ключи и разная прочая карманная мелочь – это тоже законная добыча кенгурушника. Но есть, понимаешь ли, одно «но»… Пашка два раза в день дела не делал!
– Он не делал! – поддакнул Белоснежка.
– Вы хотите сказать, что норматив Маврина составлял одну кражу в сутки? – уточнила я.
– Чего? – вякнул мелкий, тревожно сморщив мордочку.
– Того! – гаркнул Лось. – Правильно, такая Пашкина норма была.
– Ну и что? – Я нахмурилась, уподобившись лицом непонятливому Белоснежке.
– А то, что ментам мы, конечно, этого не сказали, но Пашка в ту субботу одну сумку взял еще днем!
– Так, секундочку, давайте подумаем…
Я сосредоточилась и забормотала вслух, словно игрок в передаче «Кто хочет стать миллионером?», решающий интеллектуальную задачку перед полным залом недоброжелательных и завистливых зрителей:
– Пашка крал по одной сумке в день, не больше. В субботу днем он как раз одну сумку и взял. Значит, другим сумкам в тот день с его стороны уже ничто не грозило… Ну и что? Второй раз он ведь не сумку украл, а автомобиль! Сами говорите, машины он до тех пор не угонял, значит, на этот счет у него никаких правил еще не было!
– Ладно, оставим машину. А как же ключи от нее? Хозяйские ключи! Если Пашка их свистнул у хлыща, значит, это была уже вторая добыча кенгурушника за день! Не по правилам! – уел меня Лось.
– Может, ключи от машины были в той самой сумке, которую Пашка украл днем? – предположила я.
– А вот это вряд ли! Дневная-то сумка была женская! – победно объявил Лось.
– Вы ее видели?
– Нет, саму-то сумку никто из наших не видел, Пашка кожгалантерею домой никогда не пер, выбрасывал сразу, зачем ему рисковать? Но зато Люська в субботу вечером получила от Пашки подарочек из той сумки – классный мобильник.
– Люська – это подружка Маврина? – машинально спросила я. – Ага, значит, Пашка сумку выпотрошил и выбросил, а деньги и ценности прихватил, и сотовый телефончик тоже… Только разве можно по сотовому с полной уверенностью определить, кому он принадлежал – мужчине или женщине?
– По-твоему, найдется мужик, который заведет себе мобильник в виде пудреницы? – хмыкнул Лось.
– Пудреницы?! – от волнения я подскочила, едва не опрокинув трепетного Белоснежку. – Такая круглая золоченая коробочка, раскладывающаяся, на крышке сердечком выложены стразы?
– Сама ты зараза, – обругал меня обиженный Белоснежка.
Как меня только сегодня ни обзывали, но мне все было нипочем, особенно сейчас, когда я получила такую важную информацию!
– Парни, я вам чрезвычайно признательна и страховая компания тоже, – добавила я, вспомнив свою «легенду». – Будьте уверены, вы не зря мне все это рассказали!
Я уже устремилась в арочный проем между покосившимся турником и накренившейся шведской стенкой, когда Лось остановил меня вопросом в спину:
– Так это… Хлыщ страховку за машину не получит?
– Не страховку он получит, а несколько лет строгого режима! – с уверенностью пообещала я.
– Класс! – Лось и Белоснежка на радостях ударили по рукам.
Таким образом, можно было считать, что я удалилась с детской площадки под аплодисменты публики.
Улица, на которой я оставила машину, была уже пуста и ничто не мешало продолжить движение. Я проехала через весь поселок – много времени это не заняло, населенный пункт был из тех, которые на карте запросто можно перепутать с мушиным следом.
Жизненный центр поселка находился не посередине, а на том краю, что ближе к морю. Вблизи набережной полукругом выстроились магазинчики, ресторанчики, кинотеатр весьма запущенного вида и еще более обшарпанное здание поселковой администрации. Ни одно из этих заведений меня не интересовало. Оставив машину на пустой стоянке за кинотеатром, я обошла заведения торговли и общепита по непрезентабельным задворкам и вышла на торную тропу, ведущую прямиком к нужной мне лазейке в заборе.
На территорию комплекса я проникла совершенно беспрепятственно. Охранник, скучавший в некотором отдалении у стратегически важного пункта – пивной палатки, скользнул по мне равнодушным взглядом и отвернулся. Нисколько на это не обидевшись, я целеустремленно прошагала к жилому корпусу, вошла в холл и приблизилась к стойке дежурного администратора.
Повезло: сегодня дежурила моя знакомая, Валентина. Я, правда, вспомнила ее имя только благодаря бэйджу, а вот она меня, видно, крепко запомнила, потому что без всяких подсказок вспомнила:
– Елена! Снова вы?
Прозвучало это не слишком приветливо. Опомнившись, Валентина постаралась компенсировать свои неласковые слова профессионально-любезной улыбкой.
– Вы к нам на отдых?
– Увы, нет, – с искренним сожалением вздохнула я. – Я тут проездом, вот решила заскочить к вам, кое о чем спросить.
– Надеюсь, это «кое-что» не связано со Скалой Ревнивицы? – Валентина снова нахмурилась и сделалась нелюбезна. – Мне не хотелось бы беседовать на эту тему. Меня лично и весь наш коллектив очень утомили расспросы милицейских товарищей.
– Да, милицейские товарищи порой бывают ужасно утомительны, – согласилась я, вспомнив, ясное дело, капитана Лазарчука. – Но я к вам совершенно по другому поводу. Скажите, пожалуйста, жильцы из соседнего номера после нашего отъезда не отдавали вам или горничной детскую игрушку?
