Дарья Донцова - Третий глаз-алмаз
Осторожный стук в боковое стекло заставил меня вздрогнуть, я повернула голову, увидела толстую бабу в сером халате и спросила:
– Что вам нужно? Хотите прогнать меня со стоянки клуба? Ничего не выйдет, мой сын адвокат, поэтому я знаю, что территория без забора…
– Могу рассказать вам о Гинзбург, – перебила тетка, – вы предлагали Андрюшке сто евриков. Если дадите их мне, я разузнаю подробности.
– Отлично, но сначала информация! – не растерялась я.
– Ишь, хитрая! Бабки вперед!
– Как вас зовут? – решила я навести мосты.
– А тебе зачем?
– Не могу же я просто так вручить вам купюру? Где гарантия, что вы меня не обманете?
Баба скривила губы.
– Гарантии выдают в мастерской по ремонту сапог. Людям надо верить на слово. Я хочу заработать – тебе нужны сведения. Деньги вперед!
Я протянула ей ассигнацию.
– На. Но имей в виду, не вернешься через полчаса, я пойду за тобой в спорткомплекс.
Тетка щелкнула пальцами и неторопливо ушла. Минут через десять я разозлилась на себя. Дашутка, ты феноменальная идиотка! Ну разве можно вот так просто отдать деньги человеку, которого видишь впервые в жизни? Пропали мои сто евро!
И тут баба неторопливо вышла из здания и приблизилась к машине.
– Узнали? – обрадовалась я.
– Я человек слова, никогда людей не подвожу!
– Ближе к делу. Где Гинзбург?
– Она тут не бывает.
– Но дома четко сказали про спортзал!
– Наврали!
– А ты правду говоришь?
Собеседница со вкусом чихнула.
– Аллергия пришла, небось на твои духи. Честному человеку жить легче, я не ты. Елизавета Сергеевна Гинзбург, домохозяйка, живет на Рублевке, она?
– Да, – кивнула я, – верно.
– Карточка члена у ней есть, но сюда она не ходит, раза два заглянула, я по компу посмотрела, – деловито пояснила «шпионка», – все посещения учитываются, у нас бонусная система, чем больше ходишь, тем дешевле членство на следующий год.
– Зачем приобретать абонемент и не пользоваться им? – удивилась я.
Тетка усмехнулась:
– У вас, богатых, свои причуды.
– Значит, Лизы сейчас там нет?
– Не-а! И вчера не было, и неделю назад, и три месяца тоже!
– Интересно, где она? – пробормотала я.
– Ей можно позвонить! – резонно заметила баба.
– Дома ответили, что она занимается спортом.
– Звякни на мобильный.
– У меня нет ее номера, – призналась я.
– Похоже, вы очень близкие подруги, – отметила информаторша.
Я попыталась выкрутиться.
– Лиза часто меняет сим-карты.
– Ваще-то мне по барабану, зачем она тебе нужна, – мирно продолжила тетка, – двести евро, и я посмотрю в компе циферки. Ну? Решай живее, у меня обед заканчивается.
– Можно рублями? – спросила я.
– Тоже неплохо, – царственно одобрила баба, – с вас восемь тысяч!
– Странный курс! – не удержалась я.
– Не хочешь – не плати, – с вызовом заявила служащая фитнес-центра.
Мне, как и всем людям, крайне неприятно быть объектом шантажа, но подскажите другой выход из угла, в который меня загнала предприимчивая тетушка в сером халате? Конечно, можно поискать Лизиных знакомых, но это долгий путь. Я вынула кошелек.
– Жди, – пряча вожделенные бумажки в карман, приказала вымогательница, – я не подведу!
И не подвела. Получив бумажку с номером, я тут же его набрала, раздался гудок, потом нервное:
– Слушаю.
– Лиза?
– Да, кто это?
– Даша Васильева.
– Кто?
– Неужели ты забыла? Мы вчера вместе ездили к Мерзкому.
– Тише! Я помню! Что тебе надо? – перешла на шепот Гинзбург.
– Поговорить.
– Это невозможно.
– Но почему? Речь идет о Варе!
– Она убита.
– Еще есть надежда.
– Нет. Барбара мертва, – сухим тоном ответила Лиза.
– Тело нашли? – задала я бестактный вопрос.
– Нет.
– Значит, есть надежда, – повторила я.
– Нет.
– Лиза, ты где?
– Неважно.
– Нам очень надо побеседовать.
– Нет.
– Лиза!
– Нет.
– Пожалуйста, не вешай трубку! Вероятно, Варя просто ранена… Владимир спрятал девочку…
Из трубки донеслись всхлипывания.
– Оставь меня в покое. Не лезь! Варя умерла! Разразился скандал! Сегодня «Желтуха» напечатала огромную статью! Юрий рассвирепел! Он узнал про меня и Владимира… меня… заперли… он… я… Юра… увез…
Всхлипывания перешли в рыдания.
– Муж лишил тебя свободы?
– Да.
– Хочешь, я приеду и помогу тебе?
– Нет! Я не дома!
– А где?
– Не знаю, не видела. Умоляю! Оставь меня, сами разберемся. Юра может приехать в любую минуту!
– Ты дома?
– Нет, нет!
– Чем я могу помочь?
– Никогда больше мне не звони, забудь! Я виновата в смерти дочери. Ее похитил и убил мой любовник. Извини, что ты оказалась замешана. Все! Ой! Господи, как больно!
Из трубки полетели частые гудки. Я, напуганная последним вскриком Лизы, посидела пару секунд в оцепенении, потом решила набрать ее номер, но вовремя остановилась. Похоже, Гинзбург попала в большую беду, кто-то вошел в комнату и ударил Лизу. Надо немедленно найти ее, звонить ей никак нельзя. Лизе удалось незаметно прихватить с собой мобильный, он включен и является единственной возможностью установить местонахождение бедняжки.
Я схватилась за телефон и набрала номер.
– Дегтярев, – тихо ответил полковник.
– Ты где?
– На совещании.
– Немедленно выйди!
– Не могу.
– Почему?
– Отстань, – прошипел Александр Михайлович.
– Речь идет о жизни и смерти.
– Если кто-то умер, ему уже не помочь, – еле слышно ответил толстяк, – а если жив, то может подождать полчаса!
– Полковник Дегтярев, – прозвучал вдалеке чей-то властный бас, – похоже, вы один не выключили мобильный. Ваше мнение по Приходько?
– Предполагаю, нам необходимо… – начал отвечать Александр Михайлович, и связь прервалась.
Я стала перелистывать список контактов. С толстяком разберусь вечером, где же номер Женьки? Ага, вот.
– Привет, Дашута, – бодро сказал приятель.
– Рада, что твой телефон определяет мой номер.
– Я еще мелодию поставил, – похвастался Женька, – звук надвигающегося поезда. Когда раздается «у-у-у», я знаю – Дашута на проводе.
– Мило, – одобрила я, – хотя, думаю, мне бы подошло нечто другое, допустим, мелодия «От улыбки станет всем светлей».
– Чего надо? – деловито осведомился Женька. – Полковник на совещании.
– Жень, я знаю, что у вас есть программа, которая может установить местонахождение мобильного телефона. Она засекает сигнал и дает адрес, так?
– В принципе, да, – ответил осторожный Женька.
– Ты можешь ею воспользоваться?
– В принципе, да!
– Тогда, пожалуйста, выясни, где сейчас находится абонент…
– Я не работаю с компом. Придется идти к Гоше.
– Так сходи!
– Пойми, мы не частная лавочка.
– Знаю.
– В принципе, невозможно вот так, с бухты-барахты…
– Ладно, спасибо, – буркнула я.
– Эй, ты обиделась? – занервничал Женька. – В принципе, не на что!
– Я понимаю, ты сотрудник бюрократической системы, колеса которой начинают вращаться только после приказа начальства.
– Верно, – обрадовался Женька, – в принципе, да!
– Ну, пока, – сказала я.
– Звони, если что надо! В принципе, я всегда помогу.
– Непременно! Кстати! Вы с Люсей собирались в сентябре в Париж?
– Ага, – радостно подтвердил приятель, – купили тур! У нас годовщина свадьбы.
– Все документы, в принципе, ты оформил?
– Конечно!
– Не боишься?
– Чего?
– В прошлом году вы с Дегтяревым по приглашению Жоржа Перье ездили во Францию. Все расходы взяла на себя принимающая сторона, комиссар устроил вам командировку.
– Было дело, а что?
– Ты решил, в принципе, оттянуться, портье в гостинице дал адресок девицы, ты отправился туда один, без Дегтярева, и попал в полицейский рейд. Ажаны, в принципе, вылавливали проституток. Помнишь?
– Ща, погоди, я в коридор выйду, – зашипел Женька, – вот уж не знал, что ты в курсе! Ерунда вышла. Я и в мыслях не имел Люське изменять. И потом, разве это измена, с проституткой?
– Давай оставим в стороне твои отношения с супругой, – фыркнула я, – французы законопослушные люди, бюрократы, а ты иностранец, нарушивший закон. Где-то в недрах соответствующего комиссариата лежит протокол, тебя могут не пустить в Париж. Представляешь реакцию Люськи, когда она узнает причину отказа?
Глава 24
– Что делать-то? – растерялся Женька. – Я об этой глупости и думать забыл!
– А бумажки лежат, – добавила я масла в огонь, – ждут своего часа!
– Вот перекись марганцовки!
– Можно, конечно, в принципе, попросить комиссара Перье, – голосом кота Матроскина продолжала я, – он способен помочь. Сам знаешь, иногда из архивов пропадают документы, компьютер сбой дает, это несовершенная машина, тупая железяка. Ткнет человек пальцем не в ту кнопку, и бац! Стерлось!
