Иоанна Хмелевская - Колодцы предков
– Я и сам задумывался, – с горечью произнес Марек. – Кажется, я догадываюсь, но не уверен...
– Они копали каждый день понемногу, – подсказала Люцина.
– Ты что! – обиделась моя мамуся. – Я же разравнивала песок!
– Вот именно, на этом разровненном было маловато следов, – пробормотал Марек.
– Вы думаете?.. – оживился Сташек Бельский.
Тетя Ядя внезапно издала взволнованный крик.
– Слушайте!... Это можно проверить!... Я же каждый день фотографировала!...
Пленка тети Яди рассеяла сомнения сержанта. Скрупулезное изучение всех кадров и разглядывание отпечатков через лупу продемонстрировали необычайное коварство противника и одновременно тупость всех родственников. Преступники копали не одну ночь, а две, и двух ночей оказалось достаточно. Первый раз они постарались положить колесо от трактора точно также, как оно лежало, но количество камней вокруг ямы немного возросло, не создав заметной разницы.
– Разложили равномерно, – подтвердил Марек. – На их месте, я бы и сам так сделал. У них было две корзины. Тот, что внизу нагружал, а верхний разносил по одному камню. Вот, здесь видно... Положил здесь... И здесь... Очень ловко...
– Как же ты не заметил! – с упреком крикнула Люцина.
– Как я мог заметить? Я же не считал эти камни поштучно! Если бы свалили в кучу, я бы сразу заметил! Но все равно я должен был обратить внимание на отсутствие следов, три следа собаки и все! А куда делись коровы и люди?.. Надо было заглянуть под колесо, не знаю, что со мной случилось... Я же предупреждал, что с вами становлюсь идиотом!
Моя мамуся и Тереза обиделись на него. А Люцина, наоборот, обрадовалась.
– На этот раз мы поменяли настоящие сокровища на пятьдесят тонн зерна, – сказала она со злорадным смехом. – Все-таки больше, чем петух, есть какой-то прогресс...
Франек посмотрел на нее, как раненная лань, но Люцина забыла о милосердии:
– Уборка прошла на славу, этого тебе не забыть, – безжалостно продолжала она. – Все благородно делали свою работу, каждый на своем участке, мы там, а они здесь. Подсмотрели, как моя сестра разравнивает землю, это была замечательная идея, принесли с собой грабли и тоже все заровняли. Это облизанный Капуста все выдумал, я уверена! Крупный мошенник!
– Нашла чему радоваться! – сердито фыркнула Тереза. – Интересно, что он придумал, чтобы переехать границу...
Про это мы тоже скоро узнали. Из пропускного пункта в Швечеке пришла информация, значения которой мы не могли оценить сразу, ее страшный смысл доходил до нас постепенно. А когда дошел, нам стало страшно.
Джон Капуста переехал границу вчера примерно в двенадцать тридцать, как раз тогда, когда Сташек Бельский приступил к дипломатичной обработке Хани Дудковой, и за два часа до того, как пропускной пункт получил приказ о необходимости задержать вышеупомянутого Капусту. В момент получения приказа Джон Капуста уже находился в Западном Берлине, где либо пребывает до настоящего времени, либо улетел самолетом, поскольку ни на одной другой границе ГДР больше не появлялся. Милиция ГДР проверила все это достаточно быстро и очень любезно, не отдавая себе отчета в том, какие страшные вести приносит.
Кроме всего, еще немного и этот Джон Капуста переехал бы через границу вообще без проверки. В туристский период границу ежедневно пересекают тысячи автомобилей, проверяются только подозрительные, а никто не сообщал, что желтый форд, неоднократно приезжавший в Польшу и ничем себя не скомпрометировавший, именно теперь подозрителен. Чисто случайно в фольксвагене, ехавшем перед фордом, разболтались дворники, владелец фольксвагена где-то потерял гаечный ключ и владелец форда одолжил ему свой. Нетерпеливо ожидающий их отъезда таможенник осмотрел не только салон форда, в котором на заднем сиденье лежал только маленький чемоданчик, но и багажник, из которого Джон Капуста вынимал гаечный ключ. В багажнике лежал красивый набор инструментов, небольшая канистра и очень грязные покрышки. Больше ничего. Таможенник исключает, что этот форд мог перевозить контрабанду объемом с большой шкаф.
– Ничего не понимаю, – недовольно сказала Тереза, прослушав известия с границы. – Он проехал в полдень и ничего с собой не вез. В таком случае, может это вообще был не он?
– В том, что это он сомнений нет, – твердо сказал сержант Бельский.
– Он проехал, – сказала Люцина, – но он ли украл? Он ли здесь крутился с этим гробовщиком?
– Никто другой в расчет не принимается, – с той же убежденностью проинформировал Марек.
Пришлось им поверить. Начинания Джона Капусты тем более казались непонятными. Я начала рассчитывать.
– Подождите, допустим он выехал отсюда в два часа. Ехать ему было... километров шестьсот. Фордом, да еще утром, получается семь часов, пусть восемь, наверняка он ехал без остановок. С двух до двенадцати тридцати...
Я посчитала на пальцах.
– Десять с половиной часов. Пусть десять. Он не только успел, но и имел два часа форы...
– Ну, хорошо, – остановил меня разнервничавшийся Михал. – Но что он сделал с сокровищами? На границе же их не было!
– Не было... Но отсюда вывез...
– Это просто, – сказал Марек. – За эти два часа он их где-то оставил. Ты уверена, что у него были эти два часа?
– Если он хорошо ехал, то даже два с половиной...
– Ему не нужны были два часа, – пренебрежительно прервала Люцина. – Достаточно было десяти минут. Договорился с сообщником, перегрузили в другую машину, и все. Он был бы идиотом, если бы вез это с собой.
Сташек Бельский и Марек посмотрели на нее, Сташек с выражением почти полного отчаяния, Марек – без всякого выражения.
– Исключено, – произнесли они одновременно, после чего Марек добавил. – У него не было никакого сообщника, и речи быть не может.
– Откуда ты знаешь?
Все время, пока меня здесь не было, я посвятил проверке его контактов. У него много разных знакомых, но ни одного, которому он мог бы доверять. Отпадает.
– В таком случае, он действительно все оставил. Если нам удастся туда попасть...
– Поехали туда! – с большим оживлением предложила моя мамуся.
– Куда?!..
– Туда, где он все оставил!
– А можно узнать, где это?
– Там где он ехал. Вы же сказали, что знаете как он ехал...
Три человека издали одинаковые по интонации стоны. Михал Ольшевский неожиданно поддержал мою мамусю:
– Мы можем подумать! – с задором предложил он. – Мы ведь знаем направление! На запад! От этой трассы куда-то вбок!..
Через пятнадцать минут стол Франека был обложен всеми доступными нам картами отечества во главе с моим автомобильным атласом. Случайно при мне оказалась и автомобильная карта Европы, у Сташека Бельского – автомобильная карта Польши одним листом, а Ендрек вытащил школьные карты своей сестры. Где-то на трассе от Воли до границы Джон Капуста, располагая двумя с половиной часами преимущества, должен был свернуть с шоссе в сторону, спрятать награбленное и вернуться. Мы сравнили время езды и расстояния и пришли в ужас. Если он отказался от отдыха и приема пищи, то мог отклониться с трассы на целых восемьдесят километров! Восемьдесят километров на юг или на север, в любом месте всей дороги от Воли до границы, а это не меньше шестисот километров.
Я подсчитала на бумаге, потому что начала путаться в нулях. Восемьдесят в две стороны – это сто шестьдесят, умножить на шестьсот...
– Девяносто шесть тысяч квадратных километров, – объявила я. – Не знаю успела бы свора гончих псов обнюхать столько за одно поколение. Во всяком случае, я не в силах. Спрятать он мог везде. И наверняка место подобрал заранее.
– Так точно! – с нажимом подтвердил Сташек Бельский. – Отсюда забрал, ничего не вывозил, доверенного человека не имел, значит спрятал где-то по дороге. В присмотренном месте, а мы уже знаем, что он путался по всей Польше...
Только теперь страшная правда дошла до нас во всей своей красе, все опустили руки. Три четверти загадки были разгаданы великолепно, таинственный преступник раскрыт, мотив известен, личность злодея тоже, пропало только наше наследство, найденное с таким трудом! Бесценные сокровища пошли ко всем чертям, а его получение без участия негодяя Капусты оказалось невозможным...
Михал Ольшевский, бледный, сгорбившийся и почти близкий к плачу, немного подергал волосы на голове, после чего заломил руки. Из всей семьи он один знал настоящую стоимость похищенного. Найденная в ящичке копия позволила ему прочитать стершиеся в оригинале строчки, и теперь не было способа заставить его примириться с утратой.
– Что же делать, скажите, что же делать?! – горестно застонал он. – Мы же не спросим его, где он все это спрятал, он сюда теперь и носа не сунет! К нашим границам и не приблизится! Что делать?!..
– Ехать за ним, не раздумывая предложили Люцина.
– Сумасшедшая – сердито произнесла Тереза.
