Наталья Александрова - Молчание Курочки Рябы
Из огромной пасти торчали желтоватые оскаленные клыки. Чудовище громко заухало, спрыгнуло с пуфика, опершись на длинные руки, и подскочило к Лоле. Зубастая пасть раскрылась еще шире, и Лоле показалось, что еще секунда, и клыки этого кошмарного создания вонзятся ей в горло… Но вместо этого коричневые губы сложились в трубочку, и чудовище прокричало, как филин в глухой ночи.
— Маруся, познакомься с нашей гостьей! — проговорил появившийся в дверях Анатолий. — Оля, что с вами? Она совершенно безобидная!
— Бе…бе…безобидная? — проблеяла Лола, пытаясь вместе со стулом отъехать назад. — Эта горилла — безобидная?
— Маруся не горилла, — в голосе Анатолия прозвучала обида, — она шимпанзе!
— Да что вы говорите! — выдавила Лола, в ужасе глядя на огромную обезьяну. — А по-моему, это настоящее чудовище!
— Она очень умная и талантливая! — продолжал нахваливать свою обезьяну Анатолий. — Видели бы вы, как прошли наши американские гастроли! Как ей аплодировала публика!
— Я ей тоже готова поаплодировать, — дрожащим голосом ответила Лола, — только, если можно, на расстоянии…
Маруся тем временем вытянула руку вперед и ухватила Лолу за волосы.
— Ой! — взвизгнула Лола. — Отпусти сейчас же! Да заберите же своего Кинг-Конга!
— Маруся, не приставай к нашей гостье, — мягко пожурил обезьяну хозяин, — она еще не привыкла к твоим шуткам!
— И не собираюсь привыкать! — отрезала Лола. —Кроме того, мне очень дороги мои волосы! Если ваша Маруся снимет с меня скальп, я этого просто не переживу!
Обезьяна неохотно убрала руку, но не сводила с Лолы угрожающего взгляда.
— Умница! — умилился Анатолий. — Ну, вы, кажется, нашли общий язык! Я пока поставлю чайник, а вы тут поболтайте…
— Нет! — крикнула Лола в спину хозяина. — Не надо чая! Я заберу свою сережку и пойду! Не оставляйте меня с этим кошмарным, кровожадным созданием! Я боюсь!
— Она совершенно безобидна! — отмахнулся Анатолий. — Я очень быстро вернусь!
Лола повернулась к Марусе. Обезьяна широко разинула зубастую пасть и заухала.
Должно быть, так она смеялась.
— Постой! — быстро проговорила Лола. — Только не делай никаких необдуманных движений! Не делай ничего, о чем тебе потом придется пожалеть!
Маруся придвинулась поближе и положила огромную лапу на Лолино плечо. У Лолы было такое ощущение, будто ей на плечо положили рельс или многотонную стальную балку.
— Я поняла, — торопливо заговорила Лола, — ты ревнуешь ко мне Анатолия. Но я тебе клянусь, у меня нет на него никаких видов! Честное слово, он меня совершенно не интересует! Он совсем не в моем вкусе! Пойми меня как женщина!
Маруся недоверчиво ухнула, снова сложила коричневые губы в трубочку, однако убрала лапу. Лола облегченно вздохнула и потерла плечо.
— Ну как вы здесь — общаетесь? — проговорил появившийся в дверях Анатолий. — Вам удалось подружиться?
— Более-менее, — протянула Лола.
— Я же говорил, что она умница!
— А где моя сережка? — напомнила Лола о цели своего визита.
— Маруся, ты не видела сережку? — Анатолий повернулся к своей обезьяне.
Та соскочила на пол, отбежала в сторону, подобрала свою плюшевую копию и принялась ее укачивать.
— Маруся! — строго повторил хозяин. — Я знаю, ты куда-то ее спрятала! Брать чужое нехорошо! Отдай сейчас же сережку!
Маруся сделала вид, что ничего не слышит, и даже повернулась к хозяину спиной, продолжая торопливо укачивать свою игрушку.
— Маруся, как ты себя ведешь! — укоризненно произнес Анатолий. — Наша гостья может о тебе плохо подумать!
— Секундочку, — сказала Лола, — сейчас мы с ней поговорим, как женщина с женщиной!
Она опасливо приблизилась к Марусе, склонилась к коричневому волосатому уху и зашептала:
— Подруга, понимаешь, эта сережка дорога мне как память… если ты мне ее отдашь, я тут же уйду, и Анатолий останется в твоем полном распоряжении!
Честное слово!
Обезьяна недоверчиво покосилась на нее, почесала пятерней в затылке, вытянула губы трубочкой, подпрыгнула, перекувырнулась и, внезапно приняв решение, проковыляла к батарее. Засунув огромную лапу за радиатор, она недолго повозилась там и вытащила что-то маленькое. Горестно вздохнув, проковыляла обратно через комнату, остановилась перед Лолой и протянула к ней лапу.
На огромной коричневой ладони лежала Долина сережка — золотой полураспустившийся бутончик, в глубине которого покоился крошечный бриллиант.
Маруся снова печально вздохнула, сжала ладонь — видимо, ей очень не хотелось расставаться с сережкой! — но потом приняла окончательное решение и отдала украшение хозяйке.
— Спасибо, подруга! — с чувством проговорила Лола. — Не беспокойся, все будет, как мы договорились!
— Вот видите, какая она умница? — с гордостью произнес Анатолий. — А у меня уже чай готов…
— Спасибо, но я очень спешу, — заторопилась Лола.
— Ну всего несколько минут!
— Нет-нет… — и она закончила загадочной фразой, — я дала Марусе слово…
Директора фирмы «Реконструкция — А» с утра не было на рабочем месте. Он проводил совещание, но не по вопросу промышленного строительства, а по другому, более важному делу.
Валентин Пономарев сидел на диване в квартире своей любовницы, помощницы и вдохновительницы. Не той пухленькой недалекой блондинки, что проживала вместе с матерью на улице Павлика Морозова, та была нужна Пономареву, чтобы отвести глаза бывшей жене. Этой же он в свое время увлекся. Она была похожа на Аллу, ему всегда нравились высокие стройные женщины с белой кожей, даже имена были у них похожи — Алла и Алина. Только Алла была от природы рыжеволосой с удивительными зелеными глазами — этакая ундина. А та, другая — темноглазая брюнетка. Это она, прочитав письмо, навела его на мысль, как сделать так, чтобы всем стало хорошо. Всем, кроме бывшей жены Аллы. Но о ней Пономарев старался не думать. В конце концов кто-то должен платить по счетам! Так пускай это будет не он. То есть он-то должен заплатить, он задолжал большие деньги. Но для чего рискует Алина? Она говорит, что хочет ему помочь, однако, глядя в ее черные непроницаемые глаза, Валентин очень в этом сомневался. Вот и сейчас, наблюдая за ней исподтишка, он видел жесткое выражение лица и поймал себя на мысли, что боится Алины.
Однако бояться ему сейчас следует не ее, а головорезов Васи Черного, тот дал три дня сроку. Конечно, за три дня кардинально ничего не изменится, но если будут в их деле какие-то подвижки, можно уговорить подождать с деньгами.
— Давайте подведем итоги! — нарушила молчание Алина. — Господин доктор, чем вы нас порадуете?
Третьим в комнате был жгучий брюнет с горящими глазами. Брюнет был очень маленького роста, почти карлик и отзывался на фамилию Ряпушкин.
Доктор, если можно его так называть, встрепенулся и заговорил, сильно заикаясь:
— Д-думаю, что фр-рустрация достигла максимального уровня, еще немного — и наступит кризис. Больная жаловалась мне на потерю сна и аппетита — это хорошие признаки. Надо еще немного усилить давление — и желаемый результат будет достигнут! Думаю, что дней через пять можно…
— Пять дней? — закричал Пономарев. — Вы с ума сошли!
— У нас нет времени, — подтвердила Алина. — Доктор, назначаем операцию на сегодня.
В глазах Ряпушкина мелькнуло сильное беспокойство, он вскочил на ноги и забегал по комнате.
— Не забудьте подстраховочные материалы, — насмешливо напомнила Алина, — помните, у вас нет права на ошибку. Все должно пройти, как задумано.
— Думаю, что ничего дополнительного не понадобится… — почти прошептал Ряпушкин дрожащими от страха губами, — я провел с больной необходимую работу — гипноз, внушение… симптом страха усилился…
«Ситроен», на котором ехала Алла, остановился на перекрестке, и в эту секунду у нее зазвонил мобильный телефон.
Незнакомый, как будто простуженный женский голос выпалил:
— Это Алла?
— Да, а в чем дело?
— Валентин Пономарев… ему стало очень плохо… мы вызвали «скорую», но он просил вас приехать… очень просил…
— Что с ним? — заволновалась Алла.
— Кажется, сердце… я в этом не понимаю…
— А вы собственно кто?
— Я бухгалтер в фирме… он к нам приехал, и ему стало плохо… если вы не можете…
— Я приеду! — решилась Алла. — Говорите адрес!
По тому адресу, который назвала ей незнакомка, оказалось мрачное промышленное здание с железными воротами. Водитель подкатил к этим воротам, и в эту самую минуту из-за угла вылетели красные «Жигули» и крылом задели «Ситроен». Тут же из «Жигулей» выскочил долговязый парень и завопил:
— Ты, блин, куда смотришь? Разуй глаза! Видишь, я еду!
— Ты парень что — сдурел? — водитель, он же по совместительству охранник, выбрался из машины и двинулся навстречу наглецу.
