Жизнь как квест - Елена Казанцева
И тут мы переходим к обсуждению девичника и мальчишника.
Скоро свадьба. Но из-за последних событий мужчины предлагают нам провести свои вечеринки в одном заведении, просто в разных залах. НО Римма категорически была против. После долгих споров пришли к консенсусу, что будем праздновать в ночном клубе, а мальчишки в ресторане. Амир тут же зарезервировал нам отдельный зал, хотя нас всего четверо: Римма, я, Катька, да жена Вячеслава Полина.
Лучше бы мы согласились праздновать вместе.
Глава двадцать восьмая
Проснулась я от того, что что-то больно упиралось мне в ребро. В голове пронеслось, что сегодня моя постель слишком жесткая. И в этот момент мне на лицо упала чья-то рука, от испуга я подскочила и захлопала глазами. Пришлось потрясти головой, от чего та сильно заболела. Зазвенело в ушах, задвоилось в глазах. Изображение плавно поплыло куда-то в сторону, и я чуть было не упала.
Я сидела на деревянной скамейке, чуть в стороне тут же спала Катька, а прислонившись к стене, сидела Римма с закрытыми глазами. Комната, в которой мы оказались, была странной. Три стороны каменные, покрашенные в зеленый цвет, а на четвёртой стороне были решетки, через которые был виден коридор с окнами. По тому, как светлели окна, можно было предположить, что наступал рассвет.
Где мы? — просипела я.
— Кажется в ментовке, — прошелестел голос Риммы, она открыла глаза и села удобнее.
— Как мы тут оказались? — удивленно тяну я, оглядываясь по сторонам.
— Не помню точно, но, по-моему, мы с кем-то дрались и разбили стеклянную перегородку, — Римма тоже оглядывается по сторонам. — Катька!
Катя просыпается и потягивается, и так как она, впрочем, как и мы, совсем не помнит, что спит на скамейке, то с грохотом падает на пол.
— Опа, чё это было? — Катя, сидя на полу, с интересом рассматривает стены.
— Катя, как мы оказались в клетке? — шёпотом спрашивает Римма.
— Где? — кажется, до Катиного мозга информация пока дойти не может. — Ой, чего-то мне плохо девоньки, кажется, вторая бутылка текилы была лишняя.
— А где Полина? — вдруг вспоминаю я.
— Не зна-ю-ю-ю, мы ее потеряли? — икая, говорит Катька.
— По-ли-на… — зовем мы…
— Харэ орать, — рявкает кто-то невидимый из другого конца коридора.
Мы испуганно замолкаем. Полина не откликнулась, мы делаем вывод, что ее с нами нет. Тогда где она? От страха бегут мурашки по телу. У Полины маленький ребёнок, вдруг с ней что-то случилось.
Вдали слышится шум и знакомые голоса. У нас автоматически головы втягиваются в шеи от испуга. Мы не помним, что натворили, как попали сюда, и сейчас наши мужчины идут за нами.
— Эти? — к клетке подходит пожилой полицейский и тычет в нас палкой.
В клетку заглядывает Кирилл. У него серьезное лицо, брови сведены к переносице.
— Эти, — утвердительно кивает он.
— Тогда пошли оформлять, — кивает полицейский, и они уходят.
— Э-э-э-э-э, что это сейчас было? — пытается выдавить из себя Катька.
— Ох, и получим мы нагоняй от Амира, — шепчет Римма, я впервые вижу, что она испугалась.
— Прорвемся, — Катька сжимает кулак и машет им куда-то вверх.
Как мы прорвемся, может, и прорвемся, но голову нам точно Амир с Кириллом оторвут. А пока нам плохо, нещадно болит голова, во рту — пустыня Сахара, мутит. Как в плохом кинотеатре, перед глазами скачет картинка, и штормит.
Через полчаса появляется Кирилл, Амир, Вячеслав и пожилой полицейский. Тот гремит ключами и отпирает клетку: На выход, красотки!
Он командует не зло, даже подмигивает нам, и от него пахнет коньяком.
Наши мужчины молчат, губы у них сжаты, смотрят сухо, словно уголовниц из тюрьмы встречают. Хотя почему «словно», так и есть. Еще не понятно, на каких условиях нас отпустили. Ведь если нас закрыли по статье за хулиганство, то впереди суд.
Нас ведут по коридорам. Впереди идет Амир, в руке он держит какие-то бумаги, мне так и хочется попросить его передать их мне, я ж все ж юрист. Но он идет, даже не оборачиваясь, позади процессию замыкают Кирилл и Вячеслав.
На выходе нас уже ждет три внедорожника черного цвета, такие большие, что за глаза я их зову йети-мобили.
Все девчонок садят в один из, за рулем водитель.
— А вы? — осторожно спрашиваем мы.
— Мы будем позднее, — получаем в ответ, и нас увозят.
Только возле дома мы вспоминаем про Полину, на душе становится плохо, кошки скребут — это легко сказано.
Но к нашему удивлению, на кухне, как ни в чем не бывало, сидит Полина и пьет чай.
— Девчонки, я так за вас переживала, когда узнала, что за вами полиция приехала, и вас забрали, сразу мальчишек набрала, — щебечет Полина. А мы дружно выдыхаем и берем по бутылке воды из холодильника. Молча пьем и садимся за стол.
— Полин, что там было? — первый вопрос задает Римма.
— Что за фигня, почему нас повязала полиция? — второй вопрос Катюхин.
Я молчу, лучше выслушать того, кто хоть что-то помнит.
— А вы что, ничего не помните? — удивленно спрашивает Полина.
Мы переглядываемся и начинаем по кусочку восстанавливать тот вечер.
Точно помним, как приехали к клубу, где нам была заказана вип комната, но менеджер что-то напутал с заказом, и нас привели в брутальную комнату, явно рассчитанную на мальчиков. Стены были отделаны дубовыми панелями, мягкие кожаные диваны и кресла, хромированные столы. Везде пепельницы на подставках. Нам накрыли стол, принесли бутылку шампанского в ведерке со льдом. Через полчаса внесли огромную вазу с букетом белых роз. Было кисло и скучно. Римма сидела молча, о чем-то думала и печально смотрела на розы. Мы пытались рассказывать смешные случаи из жизни и анекдоты. И тут Катя предложила: А давайте закажем бутылку текилы?
Все согласились. Официант принес на подносе нарезанный дольками лимон, соль и открытую бутылку текилы. Расставил перед нами маленькие стаканчики, ободок которых был покрыт солью, для напитка и удалился.
Я точно помню, что мы первую порцию «намахнули» сразу, потом пили как гусары с руки, а потом…
Провал.
— Я вам говорила, не налегайте на текилу, так вы еще пузырь виски заказали, — грозит нам пальчиком Полина.
— К-к-какой пузырь виски, мы что ещё и виски пили? — почти в один голос спрашиваем у Полины.
— Нет, виски выпили стриптизы, — машет рукой Полина.
— У нас стриптизёры были? — тут вопрос задаю только я, похоже
