Ирина Потанина - История одной истерии
Объявив происшедшее диверсией, подстроенной судьбою лично против меня, я решила считать дальнейшие трепыхания бесполезными. Если уж всевышним силам пришло в голову не позволить мне найти Ксению, то нечего и пытаться. Конечно же, осознав, что отец переезжает, Ксения поспешила покинуть своё укрытие. Теперь она может быть, где угодно.
Я еще раз задрала голову и зачем-то показала чердачным окошкам кулак.
— Ну, Ксюша, ну погоди! — в голос проговорила оглохшая от дискотеки, а потому не вполне управляющая громкостью собственной речи, я, — Я найду тебя, Ксения! Вот увидишь, найду! Для твоего же, Ксениевского, блага!
— Не кричите! — сухим выстрелом раздался низкий женский голос. Я вздрогнула. От угла дома отделился человеческий силуэт. Короткая мальчишеская стрижка, темные напряженные глаза, смотрящие исподлобья и в то же время с вызовом, большая дорожная сумка, перекинута через плечо, — Ради Бога, прекратите кричать…
Сомнений быть не могло. Передо мной стояла Ксения Шумилова. Я ошарашено замерла. Закрыла глаза, потом открыла снова. Ксения не исчезала. Не отрывая взгляда от её лица, я потянулась в сумочку за сотовым телефоном.
— Подождите, — я вдруг почувствовала, что Ксения очень нервничает, — Не звоните пока никому. Мне нужна помощь. Мне нужна конфиденциальная помощь. Понимаете?
Я закашлялась. Скорее, чтобы потянуть время и сообразить, что же нужно говорить, чем по причинам здоровья.
— Да… Конечно… — до меня, наконец, начало доходить, что передо мной вовсе не призрак и не преступница, а напуганная девушка, просящая о помощи, — К сожалению, я оставила машину дома. Предлагаю пройтись пешком ко мне в офис. Здесь недалеко.
— Нет-нет, — быстро проговорила Ксения, — Я к вам не пойду…
— А куда ты пойдешь? — мягко спросила я, — На чердак теперь тебе не попасть…
— Откуда вы знаете про чердак? — за все время нашего разговора, Ксения ни разу не пошевелилась. Каждая мышца напряжена, руки в карманах, ноги на ширине плеч… Короткая кожаная курточка, ботинки на очень массивной подошве. Странная девочка. Очень странная. — А, Киллер, — она догадалась сама, — Мне нужно было предполагать, что он проболтается.
— Он думал, что спасает тебя, — зачем-то вступилась за Ди-Джея я, — Мы с Тигрой сказали, что за тобой охотится злобный маньяк…
— Почти угадали.
— Ксюша, не будем же мы вечно стоять здесь? У меня дома сейчас никого нет. Муж поехал навестить отца… Останется там ночевать. Мы сможем спокойно поговорить… Пойдем.
— Черт! — выругалась Ксения и, кажется, смирилась, — На чердаке у отца было так удобно жить. Надо было ему затеять этот переезд именно сейчас. Хорошо, я пойду. Но учтите, я поверила вам. Вы говорили о благих намерениях… Если обманете — Господь вам никогда не простит…Ночами являться буду. В кошмарах. Понятно?
Я невольно шарахнулась, отчетливо ощутив волну отчаянного сумасшествия, исходящую от Ксении. Не люблю связываться с психами. Их непредсказуемость, как правило, губит любые надежды, а эмоциональность лишает возможности рассуждать здраво. Знаю по себе.
— Вы боитесь меня, — вдруг заметила Ксения.
— Боюсь, что мы не поладим, — честно ответила я, — Подобное обычно отталкивается.
— Подобное чему?
Удивленный взгляд Ксении подстегнул моё кокетство, и я решила пояснить:
— Подобное друг другу. Я тоже люблю являться в кошмарах.
Кажется, сумасшествие девушки было напускным. Потому как теперь оно моментально улетучилось, предоставив место самой банальной и уместной в данном случае подозрительности.
— Извините, а вы удостоверение мне не предъявите? — Ксения уже готова была идти, но теперь снова насторожилась. Она остановилась с таким упрямо-напряженным видом, что складывалось впечатление, будто она изо всех сил цепляется подошвами за землю.
— Ты действительно думаешь, что я из милиции? — мягко спросила я, понимая, что зря настроила девушку на недоверие.
— Нет. Про милицию я Киллеру наврала, чтобы вам на глаза не попадался. Я из окна видела, что вы к отцу в офис пошли. Понимала, что вы его потом разыскивать станете. Но ведь у частных сыщиков тоже должны быть какие-то удостоверения…
— Послушай, не будь ребенком, — оборвала уже повышенные нотки её тона я, — Ты говоришь, что знаешь, кто я, узнаешь меня в лицо, и тут же требуешь документы, подтверждающие личность… Это глупо.
— Действительно, — Ксения нервно улыбнулась. Быстро, одними губами. — Кажется, я совсем докатилась… Нервы, знаете ли. Не пугайте меня больше этими своими словечками.
— Какими?
— Ну, там, «люблю являться в кошмарах» и прочее. Я сейчас не предрасположена к подобным шуткам.
— Понятно, — покладисто согласилась я, — Пойдем. Не знаю, как насчет успокоения нервов, но горячий чай и вкусный ужин я тебе гарантирую.
— Я соскучилась за эти сутки без чая, — Ксения, кажется, оттаяла окончательно, — Тут вы верно подметили. Но Киллер обещал приволочь мне завтра электрочайник. Если б не этот чертов переезд! Теперь просто ума не приложу, куда деваться… Может, даже это и хорошо, что вы тут начали орать моё имя. Может, этим мне указывается верный путь. Подается знак, чтобы я доверилась вам… Нельзя же все хранить в себе. Да?
Просто удивительно, с какой легкостью эта девушка переходила в своих речах от возвышенных: «Господь накажет» и «Подается знак» к суетным кощунственным чертыханиям.
До самого дома мы больше не проронили ни звука. Покинув спасительный полумрак безлюдного переулка, Ксения заметно задергалась. Я шла на полшага впереди и вынуждена была постоянно оглядываться. При виде очередного полночного пешехода, Ксения резко замедляла шаг и цеплялась своими глазищами за его лицо. Словно ждала чьего-то появления, искала знакомые черты и лишь не находя оных, снова соглашалась идти дальше. Нервозность девушки передалась и мне. Теперь я тоже вздрагивала от малейшего шороха и чувствовала себя прескверно. В конце концов, я крепко сжала Ксюшину руку и взяла такой темп ходьбы, что девушка уже просто не могла себе позволить шарахаться от прохожих. Так мы добрались до дома.
— Рассказывай, — без предисловий начала я, тщательно заперев входную дверь.
Мы прошли в кухню и поставили чайник. Я вооружилась блокнотом и ручкой. Ксения, кажется, не возражала против моего записывания. Правда и говорить девушка не спешила. Напряженная, она смотрела прямо перед собой и молчала.
— Слушай, прекрати обниматься с этой сумкой, — не выдержала я, — Расслабься, успокойся. Ты пришла, чтобы все рассказать…
— С чего начинать? Что вы уже знаете?
— Ничего.
— Не могу же я начинать со всего сразу.
С первых же фраз стало ясно, что разговор не идет. Замкнутому человеку очень сложно бывает вытянуть из другого замкнутого человека какие-либо сведения. Ведь для этого стоит приоткрыться самому. Я же приоткрываться не собиралась. Из осторожности. На всякий случай. Словесно потоптавшись на месте еще несколько фраз, я решила немного сдать позиции.
— Я знаю, например, что записки с угрозами подбрасывала ты, — одновременно я пыталась и создавать видимость откровения, и давить на собеседницу, — Милицию я пока об этом не известила. Что ты на это скажешь?
— Спасибо, — лаконично ответила девушка, постепенно доводя меня до белого каления.
— Ксюша, ты пришла, чтобы о чем-то рассказать мне. Я слушаю. Зачем ты подбрасывала нам с Зинаидой записки?
— Чтобы предупредить, что беда близко, — Ксения держалась обеими руками за виски и была сейчас очень похожа на своего отца, — Ну и… чтобы выгородить Кирилла, конечно.
В голове сразу всплыл образ толстогубого сутулого парня с хищным взглядом и копной длинных черных кудрей. Этого Кирилла я видела в театре на репетиции. Чем он, интересно, не угодил Ксении?
— Тогда мне еще казалось, что его стоит выгораживать, — внезапно смятение сменилось на лице девушки упрямством, — И сейчас кажется… Я передумала, — Ксения резко встала, — Мне не нужна ваша помощь, детектив. Я сама во всем виновата и сама попытаюсь вытащить девчонок.
— Вытащить откуда? — я почти насильно усадила Ксению обратно за стол. Оказывать физическое сопротивление взрослой женщине у Ксюши пока не хватало наглости, — Почему Кирилла нужно выгораживать?
— Не спрашивайте, умоляю… Я все равно ничего не сумею объяснить. Я сама мало что понимаю. Знаю только, что нужно прекратить это безумие.
Эта девочка кого-то обвиняла и выгораживала, собственноручно бросала в беду и пыталась потом спасать, подбрасывала записки с угрозами, пряталась на чердаке, прибавляя отцу седины, доверялась частному детективу и тут же пыталась сбежать от него… Сомнений не оставалось — Ксения была не в себе.
— Успокойся, успокойся, — защебетала я, обдумывая, как бы незаметно для гостьи вызвать сюда Шумилова. В конце концов, моя задача была — найти его дочь. А лечит он её пусть сам. Я не психиатр. — Ты похоже, очень переволновалась за последнее время.
