Иоанна Хмелевская - Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс)
— Учитывая кризисное положение с мастерской, Зенон — последний в очереди на скамью подсудимых, — закончила я свой отчет.
— Вы уверены, что тогда, в ноябре, дверь запер именно он, а не… другой человек?
Я взглянула на излишне проницательного представителя властей сквозь рюмку с золотистым «яжембяком». Алкоголь всегда очень положительно сказывался на моих умственных способностях.
— Во-первых, тогда работал только он. Во-вторых, бесценные конкурсные материалы он бы никому не доверил. А в-третьих, он всегда последним покидает мастерскую и приходит на работу с самого утра, сразу после Ирэны. Она же в свою очередь с работы, как правило, уходит задолго до того, как все разойдутся. Зенон никак не мог не знать о существовании ключа, не мог не поинтересоваться, где он.
— Человек мог забыть…
— …так, может, ему напомнить?
— Не вздумайте это сделать, пани Иоанна! Вы и без того наделали дел, не хватает еще, чтобы стали действовать на свой страх и риск! Обещаете?
Ничего я не обещаю! Спиртное привело меня в расчудесное состояние, я сидела довольная и беззаботная, кокетливо покачивала головой и никаких обещаний давать не собиралась. Прокурор же был столь безукоризненно официален, что у меня не осталось ни малейших сомнений — дьявол действовал, охмурение прокурора шло на всех парах!
Поинтересовавшись результатами поисков милиции в наших унитазах, я услышала в ответ подробнейший обзор последних театральных премьер. О, значит, наверняка нашли там нечто чрезвычайно интересное! Естественно, я вцепилась в унитазы, как репей в собачий хвост, и не без пользы — оказалось, представитель правопорядка великолепно танцует.
Начиная с этого момента я работала не головой, а преимущественно ногами, ибо в ответ на каждый мой вопрос об успехах следствия прокурор срывался с места, застегивая среднюю пуговицу пиджака, и склонялся в вежливом поклоне. «Рыжий, рыжий, рыжий гриб, а попросту рыжик», — кричала в микрофон певица, и мы бодро отплясывали. «Не плачь, когда уеду», — умоляла певица, и мы кружились в сентиментальном вальсе. Я таяла, а прокурор вдруг недовольно пробурчал:
— Не выношу вальсы.
— Так зачем же тогда танцуете?
— Чтобы вы перестали спрашивать…
Из этого я сделала вывод, что представители правопорядка просто обязаны быть всесторонне образованными.
Может быть, я и не опоздала бы на следующий день на работу, если бы случайно не взглянула на сделанный мной вечером чертеж фасада котельной. Вот когда я поняла, что со мной явно не все в порядке! Занятая всецело своим личным расследованием, я совершила то, что нормальному человеку не под силу. Сделанный мной эскиз представлял одновременно вид спереди и сзади, а чтобы понять это, понадобилось не менее четверти часа. С подобным идиотизмом мне еще не приходилось сталкиваться. Это уникальное творение архитектурной мысли я прихватила с собой на работу, чтобы и коллеги порадовались.
Стоя у стола Ирэны, я копалась в куче бумаг, выискивая нужные, когда появилась Ядвига, опоздавшая еще больше меня, и прямиком проследовала в кабинет Зенона, чтобы представить начальству уважительные причины своего опоздания. Дверей за собой она не закрыла, все было слышно и видно.
— Пан инженер, у меня на ноге вскочил волдырь, — произнесла Ядвига проникновенным басом и сделала попытку сунуть под нос начальству свою костлявую ногу. — Вот он, видите?
С той поры, когда Веся распускала невероятные сплетни о якобы горячем платоническом чувстве, которое Зенон питал к Ядвиге, у последней сохранилась слабая тень надежды — а вдруг это правда? Поэтому, соблюдая в целом дистанцию, отделяющую начальство от подчиненных, Ядвига в то же время потихоньку кокетничала с заведующим.
Сидевший за столом Зенон машинально бросил взгляд на ногу и поспешил признать причину опоздания уважительной, лишь бы избавиться от Ядвиги, стоявшей перед ним в позе аиста и стучавшей пальцем по ноге. Свидетели выразительной сцены — мы с Ирэной и Збышек, сидящий в одной комнате с Зеноном, — были огорчены, что она так скоро закончилась.
Волдырь, выдуманный или настоящий, не помешает мне поговорить с Ядвигой. Надо расспросить ее о машине, номер которой был записан покойником. Взяв со стола Ирэны свои бумаги, я пошла следом за Ядвигой. К делу я приступила не сразу, а дипломатично начала со служебных вопросов:
— Как обстоит дело со светокопиями, пани Ядвига? Технические описания уже перепечатаны, можно отдавать в переплетную.
— А я откуда знаю? — благодушно отозвалась Ядвига. — Когда вы мне их давали?
— Да уже две недели назад. Позавчера истек срок.
— Так, может, и готовы. Ладно, как пойду туда, узнаю. Но не сейчас, позже. А если торопитесь, то сами сходите.
Америку открыла! Всем известно, если торопишься — сходи сам. И вообще, проще самому все сделать, чем сто раз напоминать тем, кто обязан это делать по должности. Я-то как раз не торопилась, но ведь надо же о чем-то говорить.
— Никуда я не пойду, светокопии входят в ваши обязанности, так что будьте любезны… И вообще, если вы и к домашним своим обязанностям так же относились, не удивляюсь, что ваш бывший муж не платит вам алименты.
— Ну и глупости говорите, — по-прежнему благодушно ответила Ядвига, видимо очень довольная, что так здорово уладила вопрос с опозданием. — Не платит, потому как негодяй и подлец, но я этого так не оставлю.
Дипломатия себя оправдала, теперь можно отбросить ее и приступить непосредственно к интересующему меня вопросу.
— Сколько же должен вам этот подлец и негодяй?
— Семьдесят восемь тысяч двести злотых, — удовлетворенно произнесла Ядвига. — И отдаст до последнего гроша!
— Откуда же столько набежало? — удивилась я, быстренько прикинув в уме: в соответствии с существующими ставками такая сумма наберется не меньше чем за десять лет, а девочке Ядвиги было не больше трех.
— И набежало! — с вызовом произнесла Ядвига. — Включая мое приданое и…
Она не успела докончить, так как в дверь просунулась Веся и велела ей немедленно идти к Ольгерду.
— Что этому старому хрычу от меня понадобилось? Приготовьте ваши технические описания, прихвачу, когда пойду в лабораторию.
И она отправилась к главбуху, оставив меня в состоянии величайшего изумления. Чего угодно можно было ожидать от этой женщины, но никак не приданого.
Вынужденная временно прекратить розыскную деятельность, я решила взяться за работу. Простой в работе, вызванный смертью Тадеуша, нанес большой вред нашей мастерской, и теперь Зенон свирепствовал. Приходилось отрабатывать два потерянных дня. В нашем отделе дым стоял коромыслом.
— Ну куда ты суешь свой дымоход, куда? — ворчал Януш. — Мне что же, для твоего удовольствия умывальник за окно вывесить?
— Глядите на него, только на свет народился! — яростно наступал Стефан. — Не знает, что в котельной должен быть дымоход! Я что, носом буду дым выпускать?
— А хоть бы и ушами! У меня и без того метраж ниже нормы. Даже не надейся, и одного сантиметра не отдам! Можешь выехать на лестничную клетку!
— Ни в коем случае! — встрял Владя. — У меня там распределительный щит, на первом этаже. Придется тебе выходить через верх.
— Нет, совсем спятили! — вопил Стефан вне себя. — По-твоему, мне лестницу в дымоходе устроить? И ленточкой перевязать?
— Теперь я с ума сошел, а как сам занял единственное свободное место между зданиями, так молчал? А мне куда теперь прикажешь деваться с проводами? А когда свою паршивую вентиляцию в мою коммутаторную впихнул, так это ничего?
— Ты ко мне с претензиями, ко мне? — не уступал Стефан. — Вон к кому цепляйся! — указал он на Януша. — Этот тип отвечал за внутреннюю планировку, а ему до лампочки, что там внутри, даже не посмотрит! Ему все едино, лампа на шнуре висит или унитаз! На вентиляционной вытяжке шкаф встроенный присобачил, холера!
— Ну ладно, тихо! — рявкнул Януш, в котором, кажется, заговорила совесть. — Ладно, найду я тебе место для твоей трубы. Ишь какую трубу размахал, слон, а не дымоход!
— А мне надо гнездо! — напомнил Владя.
— Так свей себе! — огрызнулся Януш. — Дайте мне минутку покоя, может, что и придумаю.
Каждый из нас попытался заняться своей работой, но разве у нас можно спокойно работать? На сей раз помешал Януш. Сначала он согнал с места Янека и его стол придвинул вплотную к столу Лешека. Смерил расстояние, подумал и немного отодвинул. Янек стоял рядом, с интересом наблюдая за его действиями.
Потом наступила моя очередь.
— Встань! — потребовал Януш.
Я послушно встала, предполагая, что и с моим столом будут экспериментировать, но Януша интересовал не мой стол, а я сама. Обойдя меня кругом, Януш что-то пробормотал себе под нос, а мне бросил:
— Не пойдет! Садись!
