Карта Магеллана - Наталья Николаевна Александрова
Ученый покосился на него и проговорил:
— Ну да… но это не самое важное, эта карта представляет столько возможностей для науки… только подумайте — это единственный объект, доставшийся нам от древней высокоразвитой цивилизации! Изучая эту карту, можно сделать сотни открытий…
— Не самое важное, говорите? — промолвил боцман. — А по мне, так это очень важно. В море столько затонувших кораблей, и на многих из них лежат сокровища… при помощи этой карты можно заработать миллионы, даже миллиарды…
Он оглядел нас и добавил:
— Тут неподалеку затонул корабль «Серебряный альбатрос» с грузом золота и драгоценностей…
Тут он понял, что сболтнул лишнее, и прикусил язык.
А ученый вдруг побледнел и схватился за сердце.
— Таблетки! — прохрипел он и показал на флакон, который стоял на столе.
Боцман потянулся за этими таблетками, но тут корабль качнуло на волне, флакон упал на пол и закатился под стол.
Боцман опустился на четвереньки и безуспешно пытался достать флакон. А ученому стало совсем плохо. Он тяжело дышал, сильно побледнел и сполз на пол.
Наконец помощник капитана поднял флакон, достал из него таблетку и попытался вложить в рот ученого. Но тот уже потерял сознание.
Мы уложили его на койку и по рации связались с ближайшим портом.
К нам выслали вертолет с медиками, он прилетел через два часа и забрал ученого, который так и не приходил в сознание.
В этой суматохе мы, конечно, забыли про карту, а когда вспомнили — ее нигде не было…
Павел замолчал.
А я, не дождавшись продолжения рассказа, проговорила:
— История, конечно, удивительная. Хотя неправдоподобная. И я так и не поняла, какое отношение к ней имеет Аглая Михайловна. И кто эти люди с «Полярной звезды».
— Насчет «Полярной звезды»… я говорил, что на капитанском мостике нас было трое — я, помощник капитана и боцман. Так вот, боцман после той истории ушел с корабля, влез в какой-то криминальный бизнес и то ли сам разбогател, то ли связался с богатой женщиной, хозяйкой спортивного клуба и корабля «Полярная звезда».
Я вспомнила здоровенного мужика с бугристым затылком. Уж не тот ли это боцман?
— Дела у них идут неплохо, — продолжал Павел, — но ему, видимо, запала в душу история с живой картой, и он всеми правдами и неправдами пытается ее найти. Причем не гнушается никакими средствами.
Тут он не совсем прав, подумала я. Главную роль там играет эта самая баба, которая держит у себя в плену Аглаю Михайловну. Я вспомнила подслушанный разговор на фирме «Улисс». Точно, это она там всем заправляет.
— Ну а что насчет Аглаи Михайловны? Она-то какое отношение имеет к этой карте? То есть понятно, чего от нее хотят эти, с «Полярной звезды», но с чего они думают, что она что-то знает?
— А я не сказал? — опомнился Павел. — Аглая Михайловна Сундукова работала с тем самым ученым, с Солодовым, была его помощницей и ассистенткой. Кстати, он умер тогда же, вертолет доставил в больницу уже покойника.
— А карта? Что стало с картой?
Против воли эта история меня заинтересовала. Получается, что таким образом можно объяснить все странные события, которые случились со мной в последнее время.
— Когда после всей суматохи мы вспомнили про карту, то не нашли ее на столе. Тут пришел капитан, нас всех распушил, что занимаемся не тем, чем нужно… в общем, каждый человек на корабле должен заниматься своим делом, иначе нельзя, иначе порядка не будет. Потом мы пришли в порт, сдали груз, команду отпустили, помощник капитана тоже пошел с ними, а потом на него напали…
— Напали? Как это?
— Ну да, прямо в порту, когда возвращался. Какие-то двое отморозков, ну шпаны в любом порту хватает.
— И что с ним стало?
— Да ничего особенного, отбился поначалу, мужчина был крепкий, а потом наши ребята с корабля шли, погнали тех двоих.
Вернулся он, кое-какие царапины заклеил, в полицию решили не обращаться — сама понимаешь, не у себя дома, в чужой стране, хлопот потом не оберешься.
А он меня зовет потом и спрашивает: ты, мол, на корабле дежурил, так ничего не заметил? Нет, отвечаю, а что такое? А вот что, говорит. И показывает мне каюту.
А там черт ногу сломит, все перевернуто.
Не знаю, говорю, что и думать, вроде все тихо было и никто посторонний на корабль пройти не мог.
Это, говорит, я и сам понимаю. Тут я решился спросить, куда карта делась из рубки. А он и говорит, что карта у него и что не нравится ему все, что с тех пор происходит. И что карту эту он, как только в порт придем, сдаст в Географическое общество этой самой Аглае Сундуковой, он ее знает — женщина хорошая, умная и профессору умершему была очень предана. И больше мы про карту не говорили.
— А потом что было?
— А потом в Петербург пришли, поставили свою красавицу в док, там ремонт нужен был небольшой…
— Это ты корабль так нежно называешь?
— При чем тут нежность, это судно наше так называлось, «Морская красавица».
— Что-о?
— А что такого? Я и свою посудину в честь того корабля назвал… А ты что на меня так смотришь, будто привидение увидела?
— Морская красавица, говоришь? — мне понадобилось пять минут, чтобы прийти в себя, но голос все равно был чужой и хриплый. — А как звали этого помощника капитана?
— Его-то? Бакланов его звали. Евгений Бакланов.
— Вот, значит, как… — пробормотала я. — Вот почему все…
— Слушай, ты как вообще? — забеспокоился Павел. — Ты, может, переохладилась на воде? Трясет тебя чего-то, и побледнела… Может, тебе к доктору нужно?
— Ага, Степаныча вызови, он мне косточку привезет и корм лечебный! — отмахнулась я. — И не суетись, а послушай! Евгений Бакланов — это мой родной дядя, брат матери.
— Ну и ну! А я думал, кого ты мне напоминаешь? Иногда так повернешься, голову наклонишь…
Вот интересно, когда это он успел меня рассмотреть…
— А ты знаешь, что он пропал?
— Знаю, он на берегу совсем недолго пробыл, а потом его срочно вызвали на другое судно. А наше пока в доке стояло, экипаж тоже раскидало… В общем, больше я про него ничего не знаю. Но думаю, что карту он отдал Аглае Михайловне. А недавно у Серого отец умер, какие-то деньги ему оставил, мы купили посудину эту и решили заняться поисками утонувшего корабля. Узнавал я в Географическом обществе, там сказали, что Сундукова давно уволилась, долго мы ее искали, потом нашли, вроде бы поговорили, я сказал, что Бакланова знал когда-то… Ну, назначили встречу, она не пришла. А потом вдруг
