Дарья Калинина - Семь непрошенных гостей
- Очень странно, - выразила свое недоумение Мариша.
- Знаете, за годы работы я и не такое повидала, - вздохнув, ответила директриса. - Но могу вам сказать, что содержание за Аню всегда было очень щедрым.
- А как же игрушки на день рождения или к Новому году? Этот человек, похожий на нотариуса, никогда их не привозил?
- Только деньги в запечатанном конверте, - сказала директриса. - Да! Именно в конверте! Надо же, как же я могла забыть!
- Что забыть?
Ведь почему я решила, что этот человек нотариус! - воскликнула Альбина Сергеевна. - Он же привозил деньги в конверте, на котором стояла печать нотариальной конторы и личная печать нотариуса!
- Какого? - заволновались подруги. - Какого нотариуса?
- Сейчас постараюсь припомнить его фамилию, - прикрыла глаза Альбина Сергеевна. - Забавная такая фамилия. Надо же, не помню! Надо же, какая жалость! Не помню! Конечно, в архиве могли остаться конверты с его фамилией, но архив-то наш сгорел...
- Мы знаем, - сдержанно ответили подруги. - Постарайтесь вспомнить фамилию этого нотариуса. Это может быть очень важно.
- Да, да, конечно! Что-то такое, связанное с едой. Кулебякин? Булочкин? Нет, все не то. Что-то из области выпечки.
- Пирожков?
- Тортов?
- Кексов?
- Ватрушкин?
Подруги принялись наперебой предлагать различные варианты. Но Альбина Сергеевна лишь отрицательно качала головой.
- Вспомнила! - воскликнула она внезапно, когда подруги дошли до Тарталеткина и остановились в полном изнеможении. - Вспомнила! Крендель его фамилия! Да, сколько лет прошло, а я помню. Совершенно точно, Крендель.
- Вы уверены?
- Знаете, хотя у меня и богатый опыт работы, но не так уж часто деньги поступают таким странным образом, - призналась подругам директриса. - Поэтому я невольно заинтересовалась. Такая таинственность всегда невольно привлекает внимание. Ну так вот, имя и отчество этого нотариуса уже сейчас не вспомню, если когда-то и знала. Но фамилия его была Крендель! В этом я могу вам поклясться.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Добравшись до Юлиного дома, подруги принялись обзванивать все нотариальные конторы. К концу дня итог их поисков оказался неутешительным. Нотариусов по фамилии Крендель в городе не оказалось.
- Как же так? - расстроилась Мариша. - Я так рассчитывала, что если уж неизвестный опекун Ани обращался к этому нотариусу по поводу содержания девочки, то и наследством занимался он же.
- Логично, - признала Юля. - Я бы тоже пошла к уже знакомому нотариусу по такому серьезному поводу. Но, видимо, старичок уже давно отошел от дел или вовсе помер. Сколько лет прошло с тех пор, как Аня закончила школу?
- Да, - пробормотала Мариша. - И заметь, комнату ей выделили как сироте. Опекун не позаботился об отдельном жилье для Ани. А почему?
- Возможно, у него изменилось материальное положение, - предположила Юля. - Все-таки девяностые годы. В стране начиналась перестройка, передел собственности.
- Или тот человек просто умер, - предположила Мариша.
- Могло быть и так, - согласилась Юля. - Или просто он считал, что свой долг перед Аней выполнил. И теперь она может отправиться в свободное плаванье самостоятельно и без его поддержки. Как ни крути, а ребенка этот человек не любил.
- Почему?
- Да потому что маленькой девочкой этот опекун ни разу не поинтересовался! - ответила Юля. - Передавал на ее содержание деньги, и все.
Ладно, - вздохнула Мариша. - Любил или не любил, об этом подумаем потом. Что нам сейчас-то делать? Мы обзвонили все нотариальные конторы в городе. Но такого нотариуса не нашли. А фамилии клиентов они не разглашают. Так что нам и не узнать, где получала Аня свое наследство, если вообще его получала.
- К тому же мы не знаем фамилии Анькиной бабушки, - сказала Юля. - Она клиентка нотариуса. А Анька всего лишь была вписана в завещание.
- Вместе с сестрой, - пробормотала Мариша и призадумалась.
- Знаешь что, - продолжила рассуждать Юля. - Этот нотариус вполне мог быть уже тогда, в девяностых годах, человеком пожилым. А деньги в конверте с его печатью привозил, допустим, помощник.
- И что?
- А то, что Крендель мог уже давно отойти от дел, отправиться на пенсию. А на телефонах в приемных чаще всего сидят молоденькие девочки. Откуда им знать, кто работал в их конторе десять, или пятнадцать, или тем более двадцать лет назад?
- Ну да, - кивнула Мариша. - Верно. Но нам-то что с этого?
- Надо поговорить с кем-то из старой гвардии нотариусов, которые работали еще при советской власти, - предложила Юля. - Фамилия Крендель - запоминающаяся. Вдруг нам повезет? И кто-нибудь вспомнит этого человека?
И подруги снова сели на телефон. Верней, попытались это сделать. Но их отвлек звонок Ильи. Он интересовался, как драгоценное здоровье Мариши. Девушка, которая совсем позабыла за всей этой суетой с расследованием, что ее мучает жесточайшая мигрень, удивилась такому вниманию со стороны своего поклонника.
- И что это ты такой внимательный? - кокетливо осведомилась она у него.
- Так тебе уже лучше? - обрадовался Илья. - Может быть, мы сможем сегодня встретиться? У меня дома, например.
- Дома? - задумалась Мариша. - А что там у тебя?
- Диски бы послушали, - находчиво предложил Илья. - И вообще... У меня же от отпуска остались какие-то жалкие деньки. Надо их использовать с толком.
- А что? Ты сегодня свободен? Тебя тренер с приятным женским голосом больше к себе не вызывает? - осведомилась у него Мариша и тут же пожалела о своих словах.
Илья страшно смутился. Это было слышно даже по телефону.
- Откуда ты знаешь? - сдавленным голосом произнес он.
- Слышала! - призналась Мариша. - Или ты думаешь, что я совсем глухая?
- Как твоя мигрень? - схитрил Илья.
- Ах, мигрень! - спохватилась Мариша. - Мучает! Просто терзает!
Ей показалось, что Илья даже обрадовался, что их сегодняшнее свидание откладывается. А ведь как пылал в начале разговора! Но стоило ей намекнуть на «тренера», как Илью словно ледяной водой окатили. Почувствовав, как ее грудь словно стиснула чья-то безжалостная рука, Мариша печально вздохнула.
«Об Илье ты подумаешь потом», - велела она самой себе. Уж лучше заняться расследованием.
На этот раз круг поисков девушек расширился. Ведь они разыскивали не конкретного нотариуса Кренделя, а любого его коллегу, работавшего в восьмидесятых-девяностых годах. Таких очень скоро набралось около десяти человек. Их звали к телефону, но, увы, никто из них не припомнил коллегу со смешной хлебобулочной фамилией Крендель.
Наконец подругам повезло. Трубку взял некий Авель Моисеевич, ветхий, судя по голосу, старичок, отличающийся тем не менее цепкой памятью.
- Крендель! - радостно воскликнул он. - Надо же! Давненько я не слышал этой фамилии. И что вам нужно от Кренделя?
При этом он странно хихикнул, словно его до сих пор веселила эта фамилия.
- Нам надо поговорить об одной клиентке, - произнесла Мариша.
- Не уверен, что она вам что-нибудь расскажет, - произнес старичок.
- Нет, нет, я понимаю, - запротестовала Мариша. - Она уже ничего не расскажет. Она умерла.
- Как? - ахнул старичок. - Умерла? Когда? Почему? Боже мой! Какое горе! Сашенька, где мои капли?! Быстро несите их сюда! Все! Боже мой!
- Не понимаю, почему вы так реагируете? - удивилась Мариша. - Вы лично знали Аню?
- Какую еще Аню? - воскликнул старичок, который, судя по звукам, активно заглатывал в этот момент все свои лекарства. - При чем тут ваша Аня? Боже мой, расскажите мне, как это случилось? Она болела?
- Вовсе нет, - растерялась Мариша.
Про себя она подумала, что просто удивительно, как старичка до сих пор держат в конторе. По ее мнению, он находился в глубоком маразме. А ведь сначала произвел такое благоприятное впечатление. Вот и верь после этого людям!
- Тогда что? - добивался от нее правды старичок. - Несчастный случай? Она переходила дорогу на красный свет?
- Понимаете, Аня...
Замолчите! - вдруг окончательно взбесился старичок. - Я спрашиваю вас о Крендель! Что с ней случилось? Как это произошло? Несчастный случай?
- Погодите-ка! - ахнула Мариша, до которой начала доходить комичность ситуации. - Так Крендель - это она? Женщина?
- И прекраснейшая из всех женщин! - пылко воскликнул старичок. - Обаятельнейшая женщина. Умница! Я ее обожал! Буквально обожал. Валялся у ее ног, умолял выйти за меня замуж.
- А она? - невольно заинтересовалась Мариша.
- Кто поймет сердце женщины? - вздохнул старичок. - Вот вы скажите мне, почему она предпочла мне - интеллигентному еврею с двумя университетскими дипломами - какого-то работягу с завода? Только потому, что он моложе меня на двадцать лет?
