Дарья Калинина - Семь непрошенных гостей
- Да, - кивнула Елена Валерьевна. - Может быть, я и сумею вам помочь. Что же, давайте заглянем в компьютер. А если у вас и после этого останутся какие-то вопросы, то вы всегда можете дождаться Альбину Сергеевну. Но она вернется только часика через полтора.
- Полезли в компьютер! - одновременно произнесли подруги.
- Сейчас, - ответила Елена Валерьевна и подошла к плоскому монитору, таинственно поблескивающему звездной пылью. - Как фамилия вашей подруги?
- Борзова, - быстро произнесла Юля. - Анна Борзова.
- Борзова, Борзова, - забормотала Елена Валерьевна, шаря по файлам. - И какого она года выпуска?
- Девяностого, - ответила Мариша, взглянув на титульный лист из выпускного альбома Аньки.
- Да! - радостно воскликнула Елена Валерьевна, на которую вид выпускного альбома произвел самое благоприятное впечатление. - Есть! Как хорошо, что в свое время Альбина Петровна настояла, чтобы мы перенесли все сведения о детях в этот компьютер. А то бы сейчас ничего про вашу Аню узнать не удалось.
- А в чем дело? - насторожилась Мариша.
- Весь архив сгорел, - пояснила ей Елена Валерьевна.
- И давно сгорел? - насторожилась еще больше Мариша.
В прошлом году, -- ответила Елена Валерьевна. - И, конечно, дела всех детей, которые вышли из нашего интерната в девяностом году, тоже сгорели. Тогда базы данных на жестких дисках не хранили, хотя компьютеры уже были. Но все равно по старинке, все по старинке делали.
- А почему сгорел архив? - не унималась Мариша.
- Да кто же знает? - пожала плечами Елена Валерьевна. - Пожарные сказали, что проводку замкнуло. Только с чего, непонятно. Проводка в том помещении совсем новая была.
- Что вы говорите? - тихо пробормотала Мариша, которой все больше и больше не нравился этот странный пожар, вспыхнувший почему-то именно в архиве.
- Нам еще фирма, которая эту проводку делала, потом неустойку выплатила и ремонт заново сделала, - продолжала Елена Валерьевна. - Так что мы ничего не потеряли, но документы, конечно, сгорели. Да бог с ними. Тут ведь все есть.
И она постучала по стеклу монитора, на котором как раз появился нужный файл.
- Вот и ваша Аня, - сказала Елена Валерьевна, открывая файл. - Сейчас посмотрим. Судя по всему, она отлично успевала в учебе. У нее есть несколько наград по изобразительному искусству и лепке. Но... да, очень странно. В графе опекуны стоит прочерк.
- Как же так? - заволновалась Мариша. - Разве такое может быть? Если у ребенка нет законных опекунов, разве государство не берет на себя заботу о таком ребенке?
- Верно, - подтвердила Елена Валерьевна. - Берет. И в случае с Аней так и получилось... Официальным опекуном была назначена ее воспитательница - Анна Георгиевна. Именно с ней и жила девочка до своего совершеннолетия.
- Мы можем поговорить с этой женщиной? - быстро спросила Юля.
- Увы, - развела руками Елена Валерьевна. - Анна Георгиевна была нашим заслуженным педагогом. Но несколько лет назад она скончалась.
- Ее убили?
- Бог с вами! - испугалась Елена Валерьевна. - Нет, Анна Георгиевна скончалась в весьма преклонном возрасте в своей собственной постели во сне. Врачи поставили диагноз - обширный инфаркт.
- Значит, с ней мы поговорить не сможем, - заключила Юля. - А те дети, с которыми вместе в одной «семье» воспитывалась Аня. Они ведь живы?
- Да, конечно, да!
- Вы можете дать нам их адреса?
- Пожалуйста, - кивнула Елена Валерьевна. - Я и сама хотела вам предложить то же самое.
Получив адреса этих бывших воспитанников «Светлого детства», Мариша снова решила вернуться к теме опекунства над маленькой Аней. Ей казалось, что тут еще есть много темных пятен.
- Так вы сказали, что официальным опекуном Ани стала ее воспитательница. Анна Георгиевна была богата?
- Нет, вовсе нет! С чего вы взяли?
- Вы сами сказали, что за детей в вашем приюте платили. И платили хорошие деньги. Так кто же платил за Аньку, если ее законная опекунша была не богата?
- Ну... - замялась Елена Валерьевна, - ну, понимаете, бывают же разные ситуации.
- Вы ведь сами говорили, что в ваш интернат сироты, за которых некому платить, никогда не попадали, - наседала Мариша, чувствуя, что Елене Валерьевне еще есть что сказать.
Да, - снова подтвердила Елена Валерьевна. - Но, видите ли... Иногда... Иногда случалось, что опекун, который платил деньги, хотел остаться неизвестным.
- Разве это возможно? - удивилась Мариша.
- Если человек платил достаточно, то почему бы и нет? - пожала плечами Елена Валерьевна и, видя недоумение подруг, попыталась объяснить.
- Понимаете, - сказала она, - иногда у ребенка все же имеется хотя бы один родитель, который помнит о нем и оплачивает его содержание. Хотя, возможно, законным порядком он и не был признан его опекуном, но...
- Почему? Почему не был признан опекуном?
- Возможно, он сам этого не хотел.
- Но почему?
- Допустим, потому что одновременно он имел еще и законную семью, от которой старательно скрывал появление внебрачного отпрыска, - ответила Елена Валерьевна.
И подруги поняли, что это вполне реальная причина.
- Да и времена тогда были совсем другие, - поспешно произнесла Елена Валерьевна. - Это сейчас оплата проходит только по квитанции, а квитанцию в банке принимают только по паспорту. А тогда вообще считалось, что обучение для сирот у нас бесплатное. Но много ли можно было себе позволить на дотации государства?
И она сердито посмотрела на подруг, словно они были виноваты.
- Вы не думайте, мы ведь не собираемся никого осуждать, - сказала Юля. - Мы просто хотим узнать про Аню и того человека, кто платил за ее содержание все эти годы.
Вот я вам и объясняю, что в те времена все заведующие, кто хотел более или менее безоблачного детства для своих воспитанников, старались изо всех сил, чтобы обеспечить им счастливое детство. Важно, чтобы за содержание ребенка поступали деньги, а уж от кого именно - дело десятое. Лишь бы. ребенка обеспечить всем необходимым. Видимо, поэтому, - кивнула Елена Валерьевна, заметно успокаиваясь, видя положительную реакцию гостей, - у нас в Аниной анкете и не сохранилось имени человека, который оплачивал ее обучение и содержание.
- Но что-нибудь об Ане вы еще нам можете сказать?
- Полагаю, ее антропометрические данные, с которыми она поступила к нам, и перенесенные ею в детстве болезни, вас не заинтересуют? - вздохнула Елена Валерьевна. - А больше тут ничего нет. Хотя постойте! Вот тут есть какой-то адрес. Да, как я уже говорила, ваша подруга поступила к нам из другого детского дома. Он тоже находится в нашем городе, только в Красногвардейском районе. Может быть, там вам смогут чем-нибудь помочь?
- Сначала мы дождемся Альбину Сергеевну, - решила Мариша.
Появившаяся через час директриса оказалась маленькой, кругленькой, но чрезвычайно энергичной дамой лет шестидесяти, производившей в первый момент обманчивое впечатление беспомощной простушки. Но уже через минуту знакомства становилось понятно, что силе характера этой женщины может позавидовать и рота солдат.
Несмотря на возраст, на память директриса не жаловалась. Да, она отлично помнит эту девочку. Она вообще помнит всех своих выпускников.
- Знаете, детей у нас не так много. И к каждому успеваешь привязаться. Вы говорите, ее убили? Надо же, какое горе! Такая молодая! Но, к сожалению, по поводу полученного ею наследства я ничего не могу вам сказать. Я не знаю ничего о родственниках этой девочки.
- И все же как с оплатой, которую вносили за ее содержание?
- Оплата за содержание Анечки Борзовой всегда поступала в срок, но анонимно, - ответила директриса. - Ее привозил мне мужчина. По всей видимости, нотариус. Деньги всегда находились в запечатанном конверте. Держался этот мужчина очень официально. И мне за все это время ни разу не удалось его разговорить. Этот же человек предупредил меня о том, что к нам переведут новую воспитанницу, деньги за которые я буду получать своевременно.
- Подождите! - удивилась Мариша. - А как же всякие форсмажорные обстоятельства? Вдруг бы ребенок тяжело заболел и понадобилось связаться с его родными? Был у вас телефон на такой случай? И как вам вообще следовало поступать в этом случае?
- Это была целиком и полностью наша забота, - покачала головой директриса. - Человек, плативший за Анечку, никогда не навещал девочку. И оплатой ее содержания исчерпывал свою заботу о ней. Никаких телефонов или вообще каких-либо координат он мне не оставлял.
- Очень странно, - выразила свое недоумение Мариша.
- Знаете, за годы работы я и не такое повидала, - вздохнув, ответила директриса. - Но могу вам сказать, что содержание за Аню всегда было очень щедрым.
