Дарья Донцова - Каникулы в Простофилино
Глава 23
Вадим не прожил после преступления и двух дней. Его доставили в невменяемом состоянии в больницу, где парень и умер, так и не придя в сознание.
Утром Антон Петрович ни свет ни заря помчался в отделение милиции вместе с адвокатом и Лидой, которая ночевала у Каркиных.
– Мой сын не мог убить девушку! – закричал отец, вбегая в кабинет следователя. – Да, он принимал наркотики… Но вы же не знаете!
– Чего? – мрачно осведомился Селезнев.
Антон Петрович рухнул на стул.
– Вадик по глупости сделал себе один укол, поддался на провокацию. Он мне честно все рассказал, только не назвал имени того, кто принес дозу. Понимаете, у мальчика было тяжелое детство.
– Да ну? – хмыкнул следователь.
Антон Петрович оперся о письменный стол локтями.
– Да, ребенку пришлось нелегко. Попытайтесь понять. Мы с Эльзой не можем жить вместе. Моя жена, Анна Семеновна, очень больна, у нее много лет назад диагностировали рак, сделали операцию, и с тех пор моя супруга существует под дамокловым мечом. Я не хотел, чтобы Эльза рожала, но она самостоятельно приняла решение, и младенец появился на свет. Господи, такой узел запутался! Я люблю Анну, у нас дочь Людмила. Оставить супругу не могу, Анна Семеновна тут же умрет. Но есть ведь и Эльза, у нас сын Вадим. Я люблю Эльзу тоже и не могу оставить ее. Она не открывала мальчику правду, он считает меня родственником мамы и общается откровенно. Именно мне Вадик и поведал тайну: некий человек предложил попробовать ему наркотики, просто так, из интереса. Вадика взяли на «слабо». Дескать, куча народа колется, а ты боишься. Поймите, он глупый ребенок, с тяжелым детством, считает себя безотцовщиной, вот и поддался на уговоры. С одного раза у него зависимость возникла!
Селезнев скривился.
– Эка невидаль! Я тут таких часто вижу, и все одинаковые истории твердят: схватились за иглу вследствие тяжелых испытаний. Только брехня это. Какие такие тяготы имелись у Вадима? Мать хорошо зарабатывает, отец помогает, дом – полная чаша, не голодал, собой не торговал, босиком в мороз не ходил, побоев не получал. Да не видел он горя!
– Вам не понять, – прошептал Антон Петрович, – вы не испытывали боли от отсутствия отца.
Следователь хмыкнул.
– Верно, я его не знал и не думал никогда о нем. Мать умерла, когда мне двенадцати не исполнилось, а тетка с племянником возиться не пожелала, в детдом сдала.
– Не о вас речь! – взвизгнул всегда корректный Антон Петрович. – О Вадике! Он не мог убить Полину! Конечно, вам хочется на мальчика все свалить, дело закрыть, руки умыть! Но он бросил героин!
Селезнев засмеялся.
– Ваш адвокат наметил неправильную линию поведения. Вадима взяли на месте совершения преступления, в наркотическом опьянении, в спальне Феоктистовой полно отпечатков его пальцев. Скажите, ваш сын лечился в больнице?
Антон Петрович замахал руками.
– Нет, конечно, частным образом.
– Назовите фамилию доктора, – потребовал следователь.
– Это неэтично, – уперся Каркин, – нарколог оказывал помощь приватно.
Селезнев кивнул.
– Хорошо, подождите в коридоре, а вы, девушка, останьтесь.
– Я? – удивилась Лида, до сих пор тише мышки сидевшая в углу.
– Да, – подтвердил милиционер.
Антон Петрович и адвокат вышли, следователь глянул на Капстынь.
– Вы ему кто?
– Коллега по работе, – ответила Лидия.
– Просто сослуживица или еще чего? – хмыкнул Селезнев.
– Да как вы смеете! – возмутилась Лида. – Кто дал вам право в чужих делах ковыряться? Мы просто давно работаем вместе, Антон Петрович начальник, я подчиненная.
– Работа у меня такая – в чужих делах ковыряться, – серьезно ответил следователь. – И я знаю: у хозяина со служащей иногда случается любовь. А ваш Антон Петрович еще тот тип – жена, любовница, дети от разных баб…
– Каркин ученый, – торжественно произнесла Лида.
– И что, они все ангелы с крыльями? – вздохнул Селезнев.
Капстынь задохнулась от негодования, а следователь продолжил:
– Раз посторонняя, то хорошо. Не люблю сам такое говорить.
– Какое? – вздрогнула Лида.
– Вадим умер, – рубанул Селезнев. – Передоз.
Капстынь ахнула.
– Ночью в больнице скончался, – мрачно пояснил следователь. – Отцу, конечно, хочется считать сыночка белым и пушистым, но он убийца. Просто повезло, что умер, смерть любого оправдывает. Идите и скажите Каркину…
– Нет! – вскочила Лида. – Сами говорите! Ишь придумали, за мою спину спрятаться… И зачем сейчас допрашивали бедного Антона Петровича?
– Разговор окончен, – процедил Селезнев.
– А вот я сейчас прямиком отправлюсь к вашему начальству, – зашипела Лида, – и жалобу напишу. Много интересного укажу: как объявили Вадима убийцей без правильно проведенного следствия и суда и… Нет, не верю я вам! Вадим жив! Почему меня надумали вмешивать? В коридоре адвокат сидит!
Не успел Селезнев охнуть, как Лида вскочила, распахнула дверь и крикнула:
– Евгений Михайлович, идите сюда.
Юрист немедля зашел в кабинет, а Капстынь выскользнула в коридор и встала около Антона Петровича.
Лидия замолчала и начала перекладывать на столе бумажки. Я подождала некоторое время, затем осторожно спросила:
– А дальше что?
Капстынь пожала плечами.
– Ничего. Мы с Антоном Петровичем никогда не беседовали потом на тему смерти Вадима. Я была случайно втянута в ситуацию, помогла Каркину в тяжелый момент и ушла в тень. Очевидно, Анна Семеновна оказалась не в курсе произошедшего, она возвратилась с курорта очень посвежевшей, веселой, никаких следов мучительных переживаний на ее лице так и не появилось. Эльза на некоторое время с работы исчезла, взяла отпуск, затем вернулась вполне вменяемая. О Вадиме она и раньше никогда не говорила, в тот момент тоже никаких подробностей о сыне сообщать не стала. Эльза крайне замкнутый человек, она ни с кем из коллег дружбы не водит, со всеми холодна. А вот меня после всего возненавидела. До смешного доходило – я во всех грехах, по ее мнению, виновата оказывалась. Например, погибли цветы на складе – такое случается, неприятно, но не смертельно, – а Эльза мигом к Каркину прибежала и доложила: «Капстынь виновата». Я к складу никакого отношения не имею, но Эльзе на здравый смысл плевать, она заявила: «Лидия в хранилище заходила и датчик температуры сбила». Каркин меня на ковер вызывает и вопрос задает: «Зачем ты приборы трогала?» Я спокойненько отвечаю: «Дело случилось пятого числа, я в отпуске была, в Турции отдыхала. Можете проверить». И подобное не один раз было!
– Эльза вас выжить хотела, – кивнула я. – В тяжелый момент приняла помощь, а потом оклемалась и сообразила: слишком много теперь Лида знает, от нее избавиться надо.
– Да, да, во все тяжкие пустилась, – подтвердила Капстынь. – Например, отняла у меня vip-клиентов.
– То есть?
– Я сижу в отделе обслуживания, – стала пояснять Лидия. – Дело хлопотное: растения заказчиком оплачены, следовательно, надо их в целости и сохранности привезти. Если некая пальма погибнет от неправильной транспортировки, то замена за счет фирмы. А некоторые экземпляры такие капризные! Чуть тряхнешь горшок – все, умерли. Ну и случилась у меня беда. Композитор Танкин оранжерею оборудовал, средь прочего заказал редкий кактус с цветком. А у нас лишь один такой имелся. Повезли к Танкину домой, доставили благополучно, а когда курьер горшок уже к подъезду нес, попал ногой в ямку, упал… Дальше продолжать?
– Не надо, – вздохнула я.
– Кактус погиб, – мрачно довершила Лидия. – И при чем тут я? Если уж разбираться до конца, то Танкин сам виноват – следовало предупредить о выбоинах! Но он, естественно, на фирму наехал, скандал устроил. Меня даже слушать не стал, хотя я пыталась купировать неприятность, пообещала через месяц доставить новый экземпляр. Вернее, два, второй в подарок за причиненное неудобство. Но нет, Танкин поднял крик, дал интервью в газетах, не постеснялся заявить: «Меня обманули! Огромные деньги взяли, а заказ не выполнили! Не пользуйтесь услугами фирмы Каркиных, в ней сидят мошенники!» Эльза воспользовалась ситуацией и понеслась к Антону Петровичу, а тот принял решение: мне отныне остаются только корпоративные клиенты, все «випы» поступают в распоряжение Эльзы. Вот как, – подвела итог Лидия, – раз, и откусила шматок, ловко у нее получилось. А недели две назад и на корпоративщиков рот распахнула. Представляете, прихожу на работу и узнаю: фирма «Брок» заказала доставку оранжереи в офис через Эльзу.
– Теперь, когда Каркиных нет, Эльза вас окончательно съест, – посочувствовала я.
Лидия прищурилась.
– Ха! Посмотрим, кто кого! Знаю кое-что интересное про нашу красавицу. И потом, кому фирма досталась, понимаете?
– Милочке?
– Верно, а дочка Антона Петровича Эльзу еще с детских лет ненавидит, – радостно зашептала Лидия. – Думаю, Милочка знает правду про то, что она долгие годы жила с Антоном Петровичем. И про Вадима ей тоже известно. Нет, Эльзе не царствовать. И правильно!
