Дуглас Нельсон - Крадущийся кот
— Я бы хотела сказать то же самое о себе, — добавила Молина.
— Вот как? — Темпл догадывалась, что ее сейчас заманят на крючок, на леску, на удочку… и затем на сковородку, но не могла сдержать любопытства.
Молина постучала большим плотным конвертом, который держала в руке, по стеклу, покрывающему стол. Было совершенно непонятно, зачем покрывать стеклом такую старую, потертую, исчерканную ручкой, изрезанную ножом и покрытую кругами от чашек с кофе столешницу.
— Я не нашла ни одной фотографии Макса Кинселлы. Ни единой. Удивительно таинственная личность от начала и до конца.
Темпл постаралась не хмыкнуть над последней фразой.
— В «Голиафе» есть целая куча его фотографий — восемь на десять для пресс-релизов, плюс огромное количество снимков с шоу.
Молина покачала головой:
— Теперь их там нет.
— Да не может быть, лейтенант! Я лично видела эти фото. Я сама их ксероскопировала и раздавала в газеты — Макс не отличал пиар от Пуэрто-Рико. Может, департамент по связям с прессой не посмотрел в своем архиве?
— Они смотрели. И я смотрела. Фотографий нет.
— А как насчет афиш, которыми был завешен весь холл?
— Их нет. Исчезли.
— Да вы шутите! Эти афиши люди коллекционируют. Город был ими заклеен! Макс же звезда. Он бы не мог выступать на лучших площадках Лас-Вегаса, если бы не был ею.
— Теперь звезда погасла, — Молина, похоже, постаралась скрыть нотки торжества. — И дело не только в отсутствии фотографий. Он вообще не оставил никаких следов — ни получения водительских прав, ни фамилии в школьных архивах, ни сведений о трудоустройстве… Человек-невидимка из ниоткуда. Как вы это называете? Эфемерный, — произнесла она со вкусом. — Это, кажется, означает, что все эти так называемые звезды сегодня здесь, а завтра — в заднице? Очень подходящее описание мистера Фокусника Макса. Похоже, кто-то — кто-то! — постарался изъять все эти документы. Вуаля-труляля.
Темпл приложила ладонь ко лбу. Она чувствовала себя жутко, но не стала принимать предписанный тайленол, потому что собиралась вернуться в «Голиаф» и приняться за работу. Итак, от Макса не осталось даже фотографий. Может быть, он ей просто приснился.
Молина подалась к ней, существенно понизив голос:
— Вы звонили в группу психологической поддержки?
— Да, звонила! Довольны? Я пойду туда на следующей неделе.
— Отлично, — Молина отодвинулась от нее и выпрямилась. — У вас точно не осталось ни одного снимка, хотя бы паспортного размера?
Темпл подняла на нее глаза:
— Вы будете использовать его против Макса.
— Если мы его поймаем, возможно, этим спасем его от гораздо больших неприятностей.
Темпл откинулась на спинку жесткого, неудобного стула. У нее болела голова, и все прочие части тела тоже. И от этих тяжелых новостей, которые она узнала о Максе — да и о себе самой — тоже было больно. Она подумала, что еще сегодня утром возненавидела бы себя за то, что призналась в этом.
— У меня есть афиша, — сказала она. — Постер. Плакат. Я уверена, что их должно быть еще много у разных фанов. Людям нравится коллекционировать постеры.
— Великолепно, — Молина встала с таким видом, как будто сделка была уже завершена и подписана кровью, и ей пришло время двигаться — возможно, назад в преисподнюю. — Я заеду за постером вечером. Часиков в семь?
Темпл вяло кивнула. Кивок отдался в голове. Да уж, сегодня вечером она точно никуда не выйдет из дома. Да и что может сравниться с наслаждением лицезреть железную леди полицейского департамента Лас-Вегаса?
— Лейтенант, вас к телефону! — крикнул мужчина из соседнего кабинета.
С быстрым прощальным кивком Молина устремилась туда.
Темпл взяла свою сумку и заглянула в нее, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Сегодня она чувствовала себя столетней старухой и не доверяла ни своему телу, ни мозгам в самых простых житейских вещах.
Жуткие криминальные рожи мелькали на задворках ее сознания. И зачем она согласилась опознавать этих уродов! Ей бы пришлось увидеться с ними снова только в суде.
Неподалеку от нее голос Молины прогремел на весь полицейский участок:
— Что?!.
Темпл посмотрела в ту сторону. Молина, склонившись у стола, быстро-быстро записывала.
— Ясно, — услышала Темпл. — Во сколько утром? Сейчас буду.
Она бросила трубку и отдала какой-то приказ мужчине за соседним столом. Тот вскочил, схватил куртку цвета хаки и связку ключей от машины. Молина рассовывала по карманам, как кенгуру, свои записи, ручку и блокнот. Она заметила, что Темпл на нее смотрит.
— Вы на машине?
— Да. Водить я еще кое-как могу.
— Вы собирались в «Голиаф»?
— Да, планировала. У меня там дела.
— У меня тоже. Давайте мне ключи. Я попрошу ребят подогнать вам машину позже. Пойдемте живо.
Гемпл с трудом поднялась, слегка качнувшись на каблуках. Наверное, сегодня нужно было от них отказаться, но она не могла: каблуки — это символ.
— Что случилось, лейтенант?
Молина оглянулась через плечо на второго детектива, который следовал за ними по пятам.
— Еще одну стриптизершу убили. Давайте быстрее.
Двое детективов устремились вперед — они не собирались дожидаться реакции Темпл. И ее саму не собирались дожидаться, точка.
Темпл вскинула сумку на здоровое левое плечо и поспешила за ними, чувствуя себя Дороти, бегущей по дороге, вымощенной желтым кирпичом в своих серебряных башмачках, повинуясь приказу загадочной Волшебницы Северной страны. Ей не доставляла удовольствия перспектива встречи в «Голиафе» с еще одной Глиндой.
А Черныш Луи может, допустим, изображать Тотошку.
Необходимость успевать за длинноногими копами вызвала у Темпл новый приступ головной боли. Она почти не обращала внимания на закоулки гаража полицейского участка, через который они пробегали, а ведь в другое время она бы умерла от любопытства, разглядывая все вокруг.
После спешного подъема по лестнице на три этажа, компания достигла верхней парковки. Второй детектив, явно находившийся в подчинении у Молины, сел за руль белого «форда». «Эта машина как раз подходит к авторитарному стилю Молины», — подумала Темпл.
Молина стремительно уселась на переднее пассажирское сиденье. Темпл кое-как открыла заднюю дверь и влезла — ой!.. — внутрь. И они понеслись.
— Сирены не будет? — спросила Темпл в тишине. Молина развернулась на сиденье:
— Женщина умерла. Пять минут роли не играют. Зачем нужны сирены?
Темпл покраснела и откинулась на сиденье, отгоняя от себя неприятные мысли о том, что за субъекты сидели на этом месте до нее: проститутки, воры, торговцы наркотиками и растлители малолетних. Но машина выглядела незапятнанной. Может быть, в ней перевозили исключительно граждан с незапятнанной репутацией.
— Темпл Барр, — наконец, пояснила Молина своему спутнику. — Работает в городе пиарщицей на фриланс.
Имеет склонность находить трупы. — Она мотнула головой в сторону водителя: — Сержант Уэйн Диндорф.
Таким нехитрым образом представив их друг другу, Молина отвернулась, так и не объяснив, почему пригласила — или приказала? — Темпл поехать с ней.
— Тело найдено в девять утра, — сказала она вполголоса, вводя коллегу в курс дела. — Никого из участников еще не было — поздно встают, наверное, — так что никто ее не опознал.
Она бросила взгляд на часы, и водитель, правильно поняв этот жест, увеличил скорость.
«Ни фига себе, — завистливо отметила Темпл. — Одно крохотное движение запястья, и мужик, как миленький, жмет на педаль!» Ей стало интересно, как мужской коллектив уживается с Молиной, и сколько труда ей стоило получить это место, и как она поддерживает нормальные отношения с мужчинами, которые претендовали, или считали, что могут претендовать, на должность лейтенанта.
Ослепительные башни «Голиафа» издали блестели, точно выпавший снег, испещренный полосами золота и крови.
«Форд» подъехал прямо ко входу и остановился под козырьком маркизы. Сержант показал подбежавшему швейцару в римских сандалиях свой полицейский жетон, и тот отскочил, только юбочка взлетела. Машина осталась там, где стояла.
Дверцы хлопнули, детективы, не теряя времени, устремились вперед. Темпл была вынуждена спешить за двумя уверенными, целеустремленными, а главное, длинноногими людьми. Кому нужен Луи в роли Тотошки? Она сама прекрасно справлялась с этой ролью.
Толпа расступались перед ними, словно морские волны перед Моисеем.
Молина привела спутников прямиком к залу для приемов, где репетировали стриптизеры. Закрытые двери стерегли нервные парни из охраны отеля. Темпл узнала их еще издали. Охранники в казино всегда ходят в штатском и вечно выглядят, как иранские спецслужбы — зловещими, бдительными, с орлиным взором и таким выражением лица, что сразу понятно: эти не остановятся ни перед чем и сделают с вами что угодно, если будет необходимо. Если бы они выглядели по-другому, несчастные игроки не стали бы продавать последнюю рубашку, чтобы быстренько расплатиться с долгами.
