Маргарита Южина - Под каблуком у синего ботинка
– Так почему же ты не подошла к матери?! Она ведь и жалкая была по твоей вине, и несчастная!
Девчонка отшвырнула подушку и, всхлипывая, заговорила:
– Ну и что? И подошла бы! Разве бы она позволила мне институт бросить и идти на работу? Разве я смогла бы сразу достать ей столько денег?! Вот сейчас я почти расплатилась с вами, приеду к ней на машине, с деньгами, и она сразу поймет, что я не просто ее кинула, а все время только о ней и думала. Мы будем хорошо жить. Я ей палец о палец не дам ударить.
– Ничего не понимаю, – рассеянно оглянулась Клавдия Сидоровна на мужа. – Но ведь она места себе не находит. Кстати, она знает, что ты в больнице?
– Нет, и не вздумайте ей об этом говорить. Она тут же примчится, а мне ее и порадовать-то нечем, – поспешно предупредила Белкина.
– А если ты просто скажешь, что любишь ее, что тебе никто не нужен? – подал голос Акакий Игоревич. – По-моему, любовь – это больше, чем деньги.
– Ты и мне тридцать лет это пел, – буркнула Клавдия.
Девчонка еще раз всхлипнула и вытерла глаза.
– Я уже выписываюсь на той неделе и сразу к матери. Не надо, чтобы она еще из-за больницы волновалась. И потом, подумает еще, что она мне только сейчас понадобилась, ну, когда я беспомощная… Нет, сейчас я точно знаю, как только выпишусь – и к ней.
Клавдия уже хотела уходить, но Акакий вдруг откашлялся и поинтересовался:
– Катя, я вас все время хотел спросить, с кем это вы разговаривали по сотовому телефону? Вы про какое-то убийство говорили, про завещание…
Белкина хмуро смотрела на Акакия некоторое время, потом уставилась на Клавдию Сидоровну.
– Это он про что?
– Про ваш телефонный звонок, деточка, – мило подсказала Клавдия. – Вы однажды говорили по телефону и думали, что вас никто не слышит. На самом деле вездесущий Акакий Игоревич имел честь вас подслушать.
Акакий чувствовал себя кем-то вроде матерого разведчика. Он даже пытался непринужденно облокотиться на спинку стула, но сидел на табурете и чуть было не кувыркнулся на пол.
– Я про телефонный звонок. Вы кому-то звонили, вероятно, не хотели, чтобы вас слышали, и поэтому спрятались на лоджии. А я тоже на лоджии прятался, хотел на голых… гм… на голых фактах строить дальнейшее расследование. Вот и получилось, что ваш разговор про убийство я слышал.
Девчонка вдруг закинула назад голову и заливисто расхохоталась.
– Господи!! Вот оно что! Да это я говорила со своей сокурсницей, Викой Степановой. Она не доучилась, выскочила замуж и уехала с мужем за границу. Она страшная собачатница и увезла с собой старую догиню, собаку. А теперь хочет заявиться в гости, но не знает, с кем оставить свое сокровище. Вот и хотела взять ее с собой. Но это же для старушки чистое убийство! Я ей так и сказала.
– Нет, вы говорили про завещание. Не станете же вы утверждать, что ждете, будто псина кинется писать вам завещание! – волновался Акакий. Ему было удобно пребывать в позе обвинителя и выставляться дураком не хотелось.
– Не завещание, а состояние, – терпеливо объясняла Катя. – Дело в том, что догиня страшно породистая. Ее щенки стоят немыслимые доллары, а псина так и не успела оставить подруге новый помет. Это просто глупо, я считаю, везти собаку, когда она там может успешно зарабатывать деньги. Хотя… Это только мое мнение.
Клавдия посмотрела на супруга, как больной на клизму.
– А почему же вы тогда спрятались от всех на лоджию? – не сдавался мужчина.
– Потому что у меня сотовый слабенький, дешевый. Он не везде берет, тем более заграницу. А на лоджии слышимость замечательная, – уже устало пояснила Белкина и вопросительно уставилась на Клавдию Сидоровну.
Матрона не стала испытывать терпения девчонки и поспешно поднялась.
– Хорошо, деточка, выздоравливай. Пойдем, горе мое, – легко подняла она супруга с табурета и вытолкала его за дверь.
– Ну что, все узнал? – ткнула она его под ребро, когда вышли из палаты. – «Странный разговор», «Странный разговор»! Девчонки про сук болтали, а тебе померещилось черт знает что! Только зря из-за тебя краснела! Да садись уже, сейчас к Сватовой поедем.
Глава 12
Лекарство от бессонницы
Акакий молча уселся за руль, и только когда подъехали к дому приемной матери Белкиной, он слабо пискнул:
– А зачем нам к ней?
– Сказать, что девчонка в больнице, что раскаивается, пусть бабенка успокоится.
– Так Катя же просила ничего ей не говорить.
– Ой, молчи уже, а? Ты что, не понимаешь? Молодые, они же еще такие глупые. Вон, Таня Осипова просто так заделалась утопленницей, а теперь Катерина лежит в больнице, а мать небось всю подушку промочила слезами.
Благородный порыв Клавдии Сидоровны разбился о запертую дверь.
– Чаво звонишь? – высунулась из соседней двери маленькая сухонькая старушка. – Не видать разе, чо нету никого!
– А Сватова Елена Адамовна не знаете где?
– Дык на работе, время-то само рабоче. Она поздно придет-то. Она завсегда затемно домой-то ворочается. Может, передать што?
– Я тут ей записочку черкну, вы уж передайте, пусть по этому телефончику позвонит. Это про ее дочь известия, – пояснила Клавдия и выдернула из своей записной книжки листок с написанным номером.
Старушка сгребла листок морщинистой ручкой и полюбопытствовала:
– А нешто с Катькой беда приключилась?
– Нет, сейчас уже не беда. Скорее, радость будет для Елены Адамовны.
– А, ну, коль радость, так передам, отчего радость-то не передать, – бормотала старушонка, запирая дверь.
Домой Распузоны вернулись в самом лучшем расположении духа. Все же было приятно, что такая славная Белкина оказалась совсем непричастна к своре неизвестных бандитов. И матери ее опять же сообщение оставили. Нет, денек сегодня был прожит по-доброму.
Клавдия даже отлично накормила мужа, а супруг искренне похвалил стряпню своей хозяйки. И даже звонок в дверь вызвал у хозяев радостную улыбку – после хорошего дня самое милое дело посидеть с хорошими, добрыми гостями.
На пороге стояла Аня, а за ее спиной маячил ненавистный зять.
– Ой, – криво усмехнулась Клавдия Сидоровна. – А у вас никак экскурсия по зоопаркам города!
– Мам, ну чего ты! При чем здесь зоопарки-то? – вытаращилась на нее Аня.
– Ну как же, пришли посмотреть на глупого пингвина. – Клавдия Сидоровна никак не могла простить зятю его отзывы о ее умственных способностях.
– Мама, прекрати. У нас такое… Такое… – Аня направилась в комнату, не забывая тянуть за рукав мужа, и, упорно всхлипывая, расположилась на диване.
Акакий Игоревич, пользуясь случаем, потихоньку приволок начатую бутылочку беленькой и скукоженный кружок колбаски.
– Мам, ты не представляешь, – задрала голову кверху Аня, чтобы быстрее высушить набежавшие слезы. – Я вчера вечером возвращалась домой… по работе вызывали… иду себе мимо гаражей, ну знаешь, у нас гаражи возле дома? Так вот, иду себе мимо и вдруг!.. – У Ани задергались плечи. – На меня нападают сразу четверо! Хватают за руки! Рвут сумку! Куда-то тянут!
– Ссильничать хотели, по себе знаю, – сочувственно пробормотала мать.
– Не перебивай, – шикнул на нее Акакий, опрокидывая рюмочку. – Ну и что там дальше?
– А потом… Мама, ты не представляешь! Потом из-за кустов выскочил Володя и прямо-таки разбросал негодяев в разные стороны! Вот! – гордо возвестила Аня.
Клавдия Сидоровна, однако, такому повороту событий не возрадовалась и на шею спасителю не кинулась. Мало того, она грозно уставилась на зятя, и ее понесло:
– Это ты! Мерзавец! Это из-за тебя моя дочь шатается по ночам одна!! Если бы ты оставил ее в покое, она давно бы уже вышла замуж за обеспеченного Жору!! Да!! И не ходила бы на работу! Ни утром, ни вечером!!
– Мама! Но он спас меня! Он всех бандитов раскидал!
– Раскидал?! Да они просто со смеху попадали, глядя, как твой худосочный супруг размахивает костями! Уйди, Владимир, с глаз моих! Видеть тебя не желаю, клещ! Анюта, доченька, успокойся. Не плачь, мы с тобой знаешь, какого принца найдем – ты у нас никогда ходить по ночам не будешь, только будешь разъезжать на «Мерседесах».
Анюта уставилась на мать абсолютно сухими глазами и попыталась еще раз вразумить родительницу:
– Мама, ну как же ты можешь! Он же мой муж, спас меня из сложной ситуации… В конце концов, он просто отец Яночки!
– Единственное его достоинство! – парировала мать. – Ты, Аня, давай-ка, выпроваживай этого спасателя. А я, пожалуй, всерьез возьмусь за твое воспитание.
– Ой, какие гупешки! – вдруг уселся Володя на пол возле аквариума. – Клавдия Сидоровна, а что, вот эта штучка у вас до сих пор жива? Ну вон та, с синим хвостом?
– Какая штучка? – присела Клавдия рядом, забыв про все на свете. – А вот эта! Да что ей сделается, жива. Она, правда, старенькая уже, а ты не знаешь, сколько лет гуппи живут?
Неожиданно Володя отыскал самую слабую струнку тещи и теперь дергал за эту струну, как хотел.
