Элизабет Питерс - Напиши мне про любовь
— Придется поверить на слово. Да, это риск. Как и все остальное в жизни.
— Мне надо подумать.
И Мередит погрузилась в размышления. Жаклин покосилась на вход в Буковый зал, где билетерша проверяла билеты. Девочки-подростки кучковались сбоку.
— Почему они не заходят? — поинтересовалась Жаклин. — Тебя ждут?
— Смеетесь? — Мередит хмыкнула. — Билеты на конференцию стоили триста баксов. У большинства из нас нет таких денег. Мы собрали взносы, чтобы Лори смогла туда попасть.
— Лори должна была покупать билет? — удивленно переспросила Жаклин.
— Завтра днем будет бесплатный прием для поклонников, — пояснила Мередит. — Чай с печеньем и беседа с тетушкой Хэтти.
— Значит, часть ваших взносов идет тете Хэтти? Я угадала?
— Половина. Точнее, они идут в национальный фонд. Догадываетесь, кто его ответственный секретарь?
— Как же я раньше не сообразила? — пробормотала Жаклин. — Старая шельма своего не упустит.
— Сделаем так, — решилась Мередит. — Если я увижу Лори, то передам, что вы хотите с ней поговорить. Она иногда у меня ночует. Но где Лори сейчас, я не знаю. Обычно слоняется поблизости, ждет, когда появится мисс Валентайн, если не бегает по поручениям тетушки Хэтти.
Слово «тетушка» было произнесено с нарочитой иронией, и Жаклин, чтобы сделать девчонке приятное, ответила одобрительным смешком.
— Поручения? — повторила она. — Что за поручения, Мередит?
— Да самые разные — сходить за кофе, отнести вещи Хэтти в химчистку. Не удивлюсь, если Лори чистит ей туфли и стирает белье.
— Я бы тоже не удивилась. — Сколь ни занимательна была беседа, а время поджимало. — Как ты думаешь, Лори может быть дома?
Тонкие губки Мередит изогнулись.
— У нее дома никого нет, кроме служанки. Предки в Европе, как обычно. Может, она и там, но вряд ли.
— Понятно. — Жаклин вырвала из тетради страницу и принялась быстро строчить. — Вот номер моей комнаты и телефон отеля. Мередит, это очень важно. Постарайся убедить Лори, что я на ее стороне.
— Ладно. — Мередит взяла записку. Жаклин снова порылась в сумке:
— Слушай, я не пойду на это мероприятие. Хочешь, отдам тебе свой билет?
— Вы не шутите?
Жаклин протянула ей билет. Несколько секунд Мередит пожирала его глазами, после чего благородно произнесла:
— Мы будем тянуть жребий. Спасибо.
— Желаю повеселиться!
Ни в одном из залов отеля Лори не было. Воспользовавшись служебным телефоном в вестибюле, Жаклин позвонила в люкс тетушки Хэтти. Трубку взял Макс Холленстайн. Когда Жаклин объяснила, зачем звонит, в его голосе тоже зазвучала тревога.
— Честно говоря, я боялся, что случится нечто подобное. Не далее как вчера пытался убедить Хэтти поговорить с родителями девочки, предупредить, что с ней не все в порядке, но...
— ...вы же знаете Хэтти, — закончила за него Жаклин. — Насколько я поняла, родители Лори все равно в отъезде. Вы ее сегодня не видели?
— Нет. Подождите, спрошу у Валери.
Жаклин услышала категорический ответ мисс Валентайн, но Макс прилежно повторил его:
— Она говорит, что не видела Лори со вчерашнего вечера. Чем я могу помочь?
— Сейчас, пожалуй, ничем. Но если вдруг ее увидите, задержите и сразу же позвоните мне.
Простившись с Максом, Жаклин перешла к телефону-автомату и заглянула в справочник. На Пятой авеню фамилия Туппер значилась лишь единожды. Жаклин набрала номер.
После нескольких гудков она повесила трубку и на мгновение замерла в нерешительности, но затем определилась с выбором. Необходимо проверить все места, куда может отправиться Лори, тем более что их по пальцам пересчитать. И как ни обидно расходовать время, придется заглянуть домой к девочке.
Такси она поймала весьма эффектно — решительно проследовала в начало очереди перед отелем и, взмахнув удостоверением почетного карабинера перед носом супружеской пары, нырнула в машину.
Когда такси притормаживало у очередного светофора, Жаклин принималась строчить в своей тетрадке. Застать Лори дома она не рассчитывала, а потому хотела сочинить записку поубедительнее.
Здание с видом на Центральный парк подтвердило слова тетушки Хэтти, что родители Лори — люди состоятельные. Некоторые квартиры в этом величественном старинном доме переходили из поколения в поколение и стоили поистине астрономические суммы. Соответственно строгой была и охрана, но респектабельная внешность Жаклин вкупе с бойким враньем позволили ей миновать охранника и очутиться в лифте прежде, чем он сообразил спросить название школы, в которой она якобы работала учителем.
Служанка оказалась дома, просто ленилась подходить к телефону. Несмотря на наличие охранника в подъезде, квартира была оснащена множеством замков и засовов. И вновь сработало заявление Жаклин, будто бы она учительница Лори.
Дверь открыла женщина лет сорока в опрятном домашнем платье; ее жесткие черные волосы, заплетенные в тяжелую косу, были уложены вокруг головы. Явно пользуясь отсутствием хозяев, она сменила туфли на стоптанные домашние тапочки.
— Лори ньет дома, — объявила она. — Ми-истьер и ми-исис Туппер ньет дома. Оньи скоро вьернутся.
Речь была явно заучена наизусть. Как только Жаклин принялась расспрашивать женщину, запас английских слов иссяк. Она лишь качала головой, снова и снова повторяя зазубренные фразы.
Жаклин перешла на беглый, пусть не безукоризненный испанский:
— Где Лори? Я иметь нужду с ней поговорить. Это важная срочность.
— Сеньора, вы учительница испанского? — неуверенно протянула служанка.
— Я учительница английского! Эта юная особа не ходить в школу сегодня и вся неделя. В котором часу есть вероятность ее вернуться домой?
Служанка ответила весьма выразительно: закатив глаза и подняв плечи.
— Кто знает?! Странно у вас здесь все, в Америке. Никакого уважения к отцу и матери! В моей стране все иначе.
На рояле в гостиной Жаклин заметила большой студийный портрет, запечатлевший мужчину и женщину в вечерних туалетах. Их лица словно сработали с одной матрицы, и не потому, что они были похожи друг на друга, — нет, просто их растили, воспитывали и одевали одни и те же модные фирмы.
Жаклин вручила горничной записку, настоятельно попросив отдать ее Лори, как только беглянка объявится.
Визит не прошел впустую — теперь Жаклин яснее понимала суть проблем Лори. Очевидно, это классический случай Гадкого Утенка, которого отвергли красивые и благополучные родители. Чем больше они пилили дочь насчет веса и внешности, тем больше Лори ела и опускалась.
Понимая, что без толку ловить такси в час пик, Жаклин побрела пешком. В седьмом часу она добралась до бара, где ее дожидался Джеймс.
— Ох, ну и денек! Ты связался с О'Брайеном?
— Нет, не застал.
— Черт возьми, Джеймс...
— А что я должен был ему сказать? Ты даже не сообщила, куда идешь и когда вернешься.
— И о нападении не заявил, да?
Джеймс опустил взгляд:
— Не хочу, чтобы у девчонки были неприятности.
— Черта с два! Тебе просто было стыдно, не хотелось признавать, что тебя уложила на лопатки семнадцатилетняя соплячка. Много бед выпало на мою долю за долгую и трудную жизнь, но нет ничего хуже мужского самолюбия. А ну, живо вставай!
Сдернув Джеймса с табурета, она вытащила его из бара.
— Отправляйся прямиком в полицейский участок, это на Западной сорок первой, неподалеку от Бродвея. Лучше пешком, так быстрее. Если О'Брайена снова не окажется на месте, оставь записку с просьбой позвонить мне. Но в любом случае заяви о нападении и подай жалобу.
— А я думал, ты сочувствуешь девочке. Ведь для нее это обернется уголовным делом. Неужели нельзя найти Лори как-то иначе?
— Быстро — нет. Даже если я заявлю, что она пропала, чего я не вправе сделать, полицейские будут тянуть несколько дней, прежде чем что-то предпримут. А в случае заявления о нападении и избиении они обязаны действовать немедленно.
— А почему это так важно?..
— Джеймс, ты идешь или нет? Если сам не понимаешь, объясню потом. Зайди ко мне в номер, когда побываешь в полиции.
— Так-то лучше. А что мы будем делать в твоем номере?
— Я буду ждать. А что будешь делать ты, мне без разницы, лишь бы не рассчитывал на мое участие.
Джеймс хитро прищурился:
— Пойду, если пообещаешь накормить меня ужином. Теперь твоя очередь.
— А я и не собиралась ужинать.
— Тебе никто и не предлагает.
— Ладно, так уж и быть, ужин за мной. Иди же!
— До встречи, — И, весело помахав на прощание, Джеймс удалился.
Некоторое время Жаклин смотрела ему вслед, и на губах ее блуждала двусмысленная улыбка.
3
К облегчению Жаклин, Сьюзен обнаружилась в номере целой и невредимой, без синяков и прочих отметин. Сидя перед зеркалом в белой нижней юбке и кружевном бюстгальтере, девушка явно прихорашивалась перед выходом.
