Дарья Донцова - Домик тетушки лжи
Я призадумалась:
– Двадцать пять.
– Вот, могли бы серебряную свадьбу справить!
– Мы бы давным-давно развелись, – засмеялась я, – а так дружим. Впрочем, никогда не горели желанием вступить в интимные отношения.
– Это верно, – хмыкнул Дегтярев, – знаешь, я баб боюсь, ну пугает меня перспектива увидеть на кухне некую особу, которая начнет жарить котлеты и звать меня Шуриком. И потом, как посмотришь кругом! У всех не жены, а оживший кошмар.
– Не тоскливо без семьи?
– Я давно считаю вас родственниками, – разоткровенничался Дегтярев, – ты вроде как сестра, а Кешка с Машкой – племянники. Все ведь свободное время провожу с вами.
– Вот и переехал бы совсем, – предложила я, – дом огромный, места хватит.
– Ну, – замялся Александр Михайлович, – мне бы очень не хотелось, чтобы в наших отношениях что-то менялось, потому я и пришел пошептаться.
– Случилось чего?
– Ну, в общем, пойми меня правильно, извини, коли что не так, – занудил приятель.
– Ты влюбился?!
– С ума сошла, – подскочил толстяк, – в моем возрасте.
– При чем тут года? И вообще «любви все возрасты покорны», классик сказал.
– Ладно, – решился полковник, – если ты полагаешь, что мы после стольких лет безмятежной дружбы должны пожениться, изволь, пойду навстречу твоему идиотскому желанию, хотя предвижу, какие мерзкие разговоры о ментах, польстившихся на богатую даму, поползут по министерству. Но, коли хочешь, пожалуйста. Только извини, я отношусь к тебе по-братски и боюсь, не смогу…
Я, забыв, что на мне сверху только один кружевной лифчик, резко села в кровати, не снимая одеяла с ног. Полковник деликатно отвернулся. Я схватила футболку, висевшую на спинке кровати, натянула ее и сказала:
– На фиг ты мне нужен!
Александр Михайлович подскочил.
– Но весь вечер… Кеша сказал: иди к матери объясняться.
– О боже, – вздохнула я, – никаких чувств, кроме родственных, я к тебе не испытываю, просто тебе надо следить за здоровьем.
– И все?
– И все.
– Ладно, пойду спать, – ответил явно повеселевший полковник.
Он встал, потом пригляделся к изножью кровати.
– Что там болтается?
– Где? – лениво спросила я.
– Вот, из-под одеяла свисает, на грязный шнурок похоже.
Не успела я сообразить, что к чему, как Александр Михайлович резко наклонился. В следующую секунду моя правая нога дернулась и высунулась из-под одеяла.
– Ты спишь в джинсах и грязных кроссовках? – воскликнул полковник и нахмурился.
– Послушай, – обозлилась я, быстро пряча конечность под одеяло, – у каждого человека имеются свои привычки. Один обожает ковырять в носу, другой ест в постели и вытирает руки о простыню, а я сплю в кроссовках, да, я сплю в кроссовках, обожаю спать в кроссовках, могу проводить ночь только в кроссовках! Если уж хочешь знать правду, все четыре мужа бросали меня из-за этого пристрастия, им не нравилась жена, залезающая в кровать, обутая в спортивные ботинки. Хотя, если вдуматься, ничего плохого тут нет! Сущая ерунда!
– Но зачем ты спишь в «Адидасах»? – только и сумел вымолвить Дегтярев.
– Мне холодно! Страшно мерзну! Отстань!
– Ну-ну, – пробормотал Александр Михайлович, – спокойной ночи.
Вымолвив последнюю фразу, он ушел. Я в изнеможении откинулась на подушки – ну почему у меня всегда так? Вечно попадаю в идиотские ситуации.
Сон пропал окончательно, вернее, его и не было. Кое-как, сломав два ногтя, я разодрала шнурки, вылезла из джинсов и попыталась счистить с простыни ошметки грязи. Представляю, как обозлится завтра Ирка, когда увидит пятна. Впрочем, я скажу, что вечером нашла под одеялом Снапа, который заполз туда с вымазанными лапами. Ира любит ротвейлера и мигом замолчит.
Сев в кресло, я включила телевизор и, глядя на экран, по которому носились два мужика с лестницей, принялась думать о своем.
Было от чего тронуться умом. Полина – проститутка! Девочка по вызову! Нет, такого просто не может быть! Наверное, Соня наврала мне, чтобы выкрутиться… А если нет? Что тогда?
Я сидела с совершенно пустой головой, наблюдая за актерами. Теперь парни кидались друг в друга тортами. Приходится признать, я не знаю, кто убил Полину, более того, не понимаю почему или, если угодно, зачем? Кому выгодна смерть девушки?
Руки сами собой схватили телефон. Не слишком прилично звонить незнакомому человеку в три часа утра, но Молоков сутенер, следовательно, сейчас у него в самом разгаре рабочий день. Такого человека нужно ловить ночью, утром и днем он спит. Соня дала мне номер мобильного, он начинался с тех же цифр, что и мой, – 792.
«Бип-бип-бип-бип», – неслось из трубки. Небось не слышит, сама сколько раз находила потом в окошечке сигнал «повисшего» звонка.
– Алло, – пробурчал хриплый голос, – кто там?
– Здравствуйте, Кирилл Олегович, – бодро провещала я, – ваш телефон мне дала Соня Кристалинская…
– О боже, – простонал мужик, – кошмар, зуб болит невыносимо, только заснул…
– Простите, – растерялась я.
Но Молоков, очевидно, взял себя в руки.
– Ерунда, слушаю.
– Мне нужно побеседовать с вами лично, когда можно приехать?
– Сейчас!
– Сейчас? В три утра?
– А что такого? – хмыкнул Молоков. – Вы не спите, да еще и меня ухитрились разбудить… Где находитесь?
– Коттеджный поселок Ложкино…
– А, Ложкино, знаю, вам по МКАД до меня пять минут, пишите адрес.
Интересно, кто из наших соседей заказывает у мужика девочек?
Понимая, что прилечь не удастся, я начала одеваться. Потом, покорившись обстоятельствам, открыла балкон, занесла ногу над перилами и услышала за спиной шорох! Вот кошмар! Кто-то из домашних полуночничает и решил заглянуть ко мне.
Я обернулась и увидела Снапа, медленно входящего в комнату.
– Черт тебя побери, напугал!
Ротвейлер завертел задом.
– Ложись и спи.
Снап сел у кровати. Я заперла дверь изнутри и вылезла наружу. Стоял отвратительный холод. Щелкая зубами, я донеслась до «Рено» и тихо-тихо, на первой скорости покатила к воротам. Уже нажав на брелок, при помощи которого автоматически раздвигаются створки, я оглянулась. Наш дом был погружен в темноту, только в моей спальне горел ночник, я забыла выключить свет.
Молоков жил в симпатичном кирпичном домике. Здание пряталось за железными воротами, охранник, очевидно, привычный к потоку гостей, молча пропустил «Рено». Я подрулила к крыльцу и нажала кнопку. Дверь распахнулась, на пороге стоял сам хозяин, одетый в джинсы и голубую водолазку. Сразу стало понятно: Кирилл не лгал про больной зуб. Правая щека мужика выглядела полнее левой.
– Вы Дарья? – вздохнул он и поморщился. – Проходите.
В шикарно обставленной гостиной Молоков сказал, открывая бар:
– Наверное, не станете пить коньяк?
– Нет, спасибо, лучше минеральной воды…
Кирилл открыл бутылку «Перье», отхлебнул из своего бокала и скривился.
– О боже!
– Так болит?
– Жутко, – простонал Молоков, – измучился до предела…
– Чего к врачу не пошли?
– Боюсь, – ответил мужик, – бормашину увижу и умру. Прямо в момент.
– Все равно придется идти…
– Ни за что!
– Заражение крови может произойти…
– Не-а, уже не в первый раз, – вздохнул Кирилл, – дней пять поболит и утихнет.
– Вы прямо пещерный человек, – возмутилась я, – сейчас придумали изумительные обезболивающие…
– Не, – тянул свое Молоков, – ни за какие баксы. Может, и больно не будет, только от страха скончаюсь. Все эти инструменты, крючки, палочки… Прямо камера пыток. Буду терпеть!
Я сочувственно вздохнула: если я кого и боюсь, так это стоматологов. Милейшая Танечка Рудых, которой я изредка разрешаю заглядывать в свой рот, один раз призналась:
– Обожаю, когда ты садишься в кресло!
– Почему? – удивилась я.
– А так орешь, так визжишь…
– Что же в этом хорошего? Извини, сдержаться не могу. Ведь не больно совсем! Воплю от страха.
– Знаю, – веселилась Танюша, – а больные в коридоре этого не знают и думают, будто я несчастной бабе челюсть пассатижами выламываю. Отпущу тебя, выгляну в коридор… Никого! Все смылись! Можно идти пить чай. Красота! Приходи почаще.
Так что я очень хорошо понимаю Кирилла. Впрочем, могу попытаться помочь мужику.
– Вы верите в колдунов?
Молоков проглотил коньяк.
– Нет, конечно, разве я похож на идиота? Почему вы спрашиваете?
– Видите ли, у меня была бабушка, очень своеобразная женщина. Все в ней было необычно, начиная с имени, бабусю звали Афанасия. Она курила, с удовольствием прикладывалась к рюмке, обожала компании, до самой смерти носила каблуки, словом, вела себя отнюдь не как пожилая дама. Более того, бабуля самозабвенно играла в карты, в преферанс. Надо отдать ей должное, делала она это великолепно, потому что обладала великолепной памятью и логическим мышлением. Иногда везение покидало ее, нам, например, пришлось переехать из центра в Медведково, потому что Фасенька ухитрилась проиграть гигантскую сумму… Но чаще она все же побеждала. Ее великолепно знали во всех московских квартирах, где шла крупная игра. Вот видите это кольцо?
