Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц
– Я сказала: могут возникнуть, – пояснила Регина Львовна, – вовсе не обязательно, что случится форс-мажор!
– Но вот Семен Юрьевич… – начал было я.
Регина Львовна не дала мне договорить.
– Я понимаю, он рассказал вам про те четыреста долларов. Но у нас приключилась уникальная ситуация, за все годы своей работы я не припомню подобной! Сейчас я объясню вам суть дела. Совершенно неожиданно, просто как снег на голову, свалилась комиссия, подняла все бумаги заочного отделения, просмотрела контрольные, тесты, курсовые и приняла решение перевести Катю Короткову на дневное. Им показалось, что девочка имеет явный талант, вот они и решили ее осчастливить, идиоты! Велели пригласить Катерину на заседание комиссии! И что мне было делать, а? Сказать, что девушка находится сами знаете где? Представляете последствия подобного заявления?
– Ну… – промямлил я.
– То-то и оно! – торжествующе ответила Регина Львовна, – пришлось мне Лену Рымскую к ним отправлять. Девушка блестяще справилась с задачей. Поблагодарила их за честь и отказалась. Объяснила, что вынуждена работать, дабы содержать парализованную мать. Кстати, это чистая правда. У Леночки очень больная мама! Все прошло хорошо, благо фотографии в личных делах просто отвратительные. Надеюсь, вы не думаете, что Лена выручала меня бесплатно? Пришлось ей заплатить четыреста долларов, это вполне умеренная сумма, учитывая сложность ситуации! Так что форсмажор редко, но случается.
Тут дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула девушка:
– Регина Львовна, все собрались, только вас ждут! Сергей Петрович сердится.
– Бегу, бегу, – засуетилась инспекторша.
С резвостью, которой никак нельзя было ожидать от столь тучной дамы, она вскочила, бесцеремонно вытолкала меня за дверь и, запирая кабинет, сообщила:
– У нас тут совещание небольшое, часа на полтора. Начальству делать нечего, вот оно и оправдывает свою зарплату, разводит ненужные говорильни. Подождите меня, если у вас нет со временем проблем, или подъезжайте завтра, если принимаете наши условия. Только имейте в виду, в УПИ у нас особых проблем не будет, а в других местах и нарваться можете. У меня сейчас девочка есть, так она сначала в другом институте училась. Там пообещали проблему решить, и… после первой же сессии ее отчислили. Всякое бывает, но мы люди честные!
Сунув ключ в карман, она пошла по коридору, а я присел на банкетку, стоящую у окна, вытащил сигареты, повертел их в руках, сунул назад и стал размышлять над услышанным. Семен Юрьевич не соврал, Катя на самом деле учится в УПИ, если только этот процесс можно назвать учебой. Чем же больна девочка, если отец вынужден покупать ей диплом таким макаром?
Посидев несколько минут, я вышел на улицу, выкурил с наслаждением сигарету и отправился на дневное отделение.
Первая пойманная мною девушка на вопрос: «Где можно найти Лену Рымскую?» – воскликнула:
– В столовке она, я только что там ее видела, идите в подвал.
Я спустился по ступенькам вниз и попал в толпу весело гомонящих студентов. Пришлось остановить очередную девицу:
– Лену Рымскую не видели?
– Вон она, кофе пьет.
– Где?
– Да вон там.
– Беленькая, в голубой кофточке?
– Нет, в красной. Эй, Ленк!
Очень худая блондинка, стоявшая у окна, повернулась:
– Чего тебе?
Я быстро подошел к ней:
– Вы Лена Рымская?
– Да, – настороженно ответила студентка, – а в чем дело?
– Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, частный детектив.
Лена взяла мою визитную карточку, внимательно изучила ее и с недоумением воскликнула:
– Ну и что?
– Мне очень надо поговорить с вами, где-нибудь в тихом месте.
– Пойдемте присядем.
– Здесь очень много народу.
Лена глянула на крохотные часики на запястье.
– Сейчас тут никого не останется.
Не успела она вымолвить эту фразу, как резко и противно зазвенел звонок. Я вздрогнул от неожиданности и поймал себя на том, что приготовился бежать на занятия. Лена захихикала:
– Опоздать боитесь?
Я улыбнулся:
– Вот уж не думал, что этот звук всколыхнет во мне забытые рефлексы.
– А вы где учились? – полюбопытствовала девушка. – В школе милиции?
Я изумился до крайности:
– Нет, конечно, с чего вам это в голову пришло? Я oкончил Литературный институт.
– Да ну? И детективом работаете?
– Жизнь странная штука, – философски заметил я, – никогда не знаешь, куда она повернет.
– Это точно, – подтвердила Лена, – только вы небось со мной встретиться захотели не для того, чтобы о смысле жизни пошуршать?
Я окинул взглядом пустую столовую.
– Лена, я хорошо знаю, как вы зарабатываете деньги.
– Вы о чем? – Она прикинулась святой простотой. – Естественно, я пытаюсь подработать, на стипендию не проживешь.
– Я никогда никого не осуждаю, – быстро сказал я. – Регина Львовна говорила, что вы вынуждены содержать больную маму.
Внезапно Лена покраснела так, что у нее на глазах появились слезы.
– Кто такая Римма Львовна? Вы меня с кем-то путаете?
– Регина Львовна, – я терпеливо поправил ее, – инспектор заочного отделения, понимаете теперь, что я знаю про контрольные работы и про то, как вам пришлось изображать девочку Катю Короткову.
Лена схватила со стола салфетку и стала комкать ее. Я молчал. Внезапно Лена отшвырнула измятую бумажку.
– Все равно я не пойму, о чем вы толкуете, но даже если вы и знаете что-то, то зачем ко мне заявились? Все дела решает Регина Львовна, ясно?
Я вынул из кармана бумажник.
– Лена, вы ведь живете трудно?
– А кому сейчас легко?
– Позвольте мне помочь вам, вот, так сказать, вам на булавки!
Леночка глянула на зеленые купюры, быстро схватила их и сунула в карман.
– Мама у меня пятый год лежит, – оправдывалась она, – парализовало ее, сплошное мучение, на одни памперсы состояние улетает, знаете, сколько один стоит? Двадцать пять рублей, а в день штуки четыре надо. А еще лекарства всякие, еда, тут на все согласишься, лишь бы выжить. Может, кто другой и сдал бы мать в дом престарелых, только я не могу, пусть уж дома лежит. Ладно, спрашивайте, но имейте в виду, никаких бумаг я подписывать не буду и на официальные допросы не пойду. Это частная беседа, а ее, сами знаете, к делу не пришьешь! И не надейтесь, что я стану сейчас за ваши денежки, спасибо вам за них, разоблачать Регину. Мне тут еще год учиться, да и платит она побольше вашего.
– Леночка, – ласково сказал я, – мне совершенно все равно, на каком поле вы с милейшей Региной Львовной собираете золотые дублоны. Речь не об этом. В вашем институте училась Ира Медведева…
– Ага, – перебила меня Лена, – она пропала, еще зимой. Села к кому-то в машину, а ее изнасиловали и убили.
– Откуда вы знаете? – насторожился я.
– Да девчонки говорили, – ответила Лена, – я точно не знаю, что с Ирой приключилось, она тут ни с кем особенно не дружила, очень гордая была.
– Меня наняли расследовать дело о пропаже Иры, единственный человек, который может пролить хоть какой-то свет на эту загадочную историю, – ее родная сестра Катя. Та самая девушка, вместо которой вы предстали перед комиссией.
– Вот уж не знала, что они родственницы! – воскликнула Лена. – И чем же я могу помочь?
– Вы же, наверное, перед тем, как изображать Катю, встречались с ней? Подскажите, где она живет? Не скрою, у меня создалось впечатление, что ее прячут.
Лена сказала:
– И рада бы оказать вам услугу, да не получится. Катю я ни разу в жизни не видела, контрольные за нее пишу, доклады, курсовые, да и диплом ваять придется. Когда Регина Львовна велела мне на комиссию идти, я испугалась даже. Если чего, меня моментально выгонят, а Регина Львовна всегда выкрутится, с нее как с гуся вода.
…Решив, что ей не следует принимать участие в спектакле, Леночка осторожно предложила:
– Как бы беды не вышло! Может, привезти сюда эту Катю?..
– Не пори чушь! – нервно воскликнула инспекторша. – Это совершенно невозможно! Девчонка находится в психиатрической лечебнице, она ненормальная.
Очевидно, Регина Львовна была очень напугана проверкой, поэтому и ляпнула правду про Катю. Лена страшно удивилась:
– Сумасшедшая? Зачем же ей диплом?
– Господи, – всплеснула руками Регина Львовна, – а нам-то какое дело? Деньги платят, и хорошо! Катин отец, тоже, похоже, со съехавшей крышей, надеется, что дочь вылечат, найдут какое-то лекарство, и она здоровой станет, тут и дипломчик пригодится, а на работу он ее пристроит!
– Ну и глупость, – фыркнула Лена, – знания-то у нее не появятся из воздуха!
– Мне без разницы, – одернула ее инспекторша, – а тебе на комиссию надо идти, двести баксов получишь.
– Двести? – не удержался я.
– Ну да, – подтвердила Лена, – пару сотен, а что?
– Нет, ничего, – улыбнулся я, вспоминая, как наглая Регина Львовна без тени смущения назвала мне в два раза большую сумму.
