Дарья Донцова - Инстинкт Бабы-Яги
— Что ты, Ритуся, внуки — это же радость, — совершенно некстати высказал свое, никого не интересующее мнение Сергей Прокофьевич.
— Молчи лучше, — процедила сквозь безупречные коронки жена, — давай бери эту идиотку, оттащим ее в спальню.
— Отчего она такая зеленая? — недоумевал папенька.
— Не знаю! — рявкнула маменька. — Позеленела от дури! Неси молча.
Когда родители унесли дочь, Миранда выскользнула за дверь.
— Интересно, — удивился я, — отчего Альбина стала зеленой?
Миранда захохотала:
— Ваня, я в ее супер-пупер-дезодорант-лосьон полпузырька зеленки вылила! А потом стала говорить, что в гостиной рыбой воняет! Она в ванную побежала и по себе жидкость размазала! Я думала, она испугается и к врачу кинется, про тебя забудет! Но вышло-то еще лучше! Видишь, я какая хитрая! Можешь на меня в любой ситуации положиться, всегда выручу!
Я посмотрел на раскрасневшуюся, совсем счастливую Миранду и предложил:
— Может, хочешь в «Макдоналдс» или в «Пицца-хат»?
— Не, — скривилась девочка, — я там всегда обедаю.
— Тогда пойдем в кино, купим поп-корн, вон, смотри афиша «Звездные Войны».
— Йес!!! — завопила спутница. — Ванька, ты суперский, я тебя обожаю!!!
Я ухмыльнулся и сказал совершенно искренне:
— А я тебя!
Глава 21
Нора выслушала мой отчет в «зимнем саду». Честно говоря, растения выглядели плохо. Большинство зеленых листочков пожухло, и в комнатке поселился крайне неприятный, чем-то знакомый резкий запах. В книгах Рекса Стаута ни слова не говорилось о том, что в оранжерее у Ниро Вульфа несло какой-то дрянью. Но, с другой стороны, автор ни разу не упомянул о том, что у его главного героя проблемы со здоровьем. А мне кажется, что обладавший завидным аппетитом толстяк, выпивающий каждый день не одну бутылочку пива, должен был иметь как минимум больную печень. Наверняка и у него в оранжерее стоял не только аромат орхидей, ведь пользовался же его садовник удобрениями.
— Ясненько, — Нора побарабанила пальцами по подлокотнику кресла, — наконец-то в деле забрезжил рассвет. Все предельно просто. Этот Леонид Михайлович решил убрать тех, кто отправлял снимки его оторвы доченьки за рубеж. Сначала Колпакова, потом Шергину, все складывается одно к одному. Эта девушка, любовница Колпакова, ну та, которую ты отправил в Омск…
— Галя?
— Да, она сообщила милиции номер машины, задавившей фотографа?
— Нет.
— Почему? Очень странно!
— В первый момент, когда автомобиль сбил Олега, Галя настолько перепугалась, что впала в ступор, практически ничего не соображала. Когда ее стали допрашивать приехавшие на место происшествия сотрудники ГИБДД и милиции, девушка только лепетала, что поругалась со своим кавалером, он выбежал на улицу и попал под колеса. Галя же не могла сказать правду про Леонида Михайловича, Соню и порноснимки, она побоялась, что ее сочтут соучастницей.
Элеонора вытащила свои вонючие папиросы.
— Можешь не объяснять мне очевидные вещи. Ежу понятно, отчего она не стала вводить милицию в курс дела, но номер машины-то почему не назвала?
Я пожал плечами:
— Она говорит, вспомнила его только ночью, приехала домой, мигом заснула и увидела вновь сцену несчастья. И номер! Пятьсот восемьдесят восемь!
Элеонора повертела в руках мундштук.
— Бывает такое, описано в учебниках по психологии. Вот что, Ваня, конечно, маловероятно, что этот Леонид Михайлович сидел за рулем собственной машины, да еще сам. Более того, я совершенно уверена, что автомобиль украли специально для того, чтобы убить Олега, но проверить не мешает. Выясню сейчас, кто его хозяин, а ты съездишь и посмотришь, что к чему. Подожди немного.
Кресло выкатилось в коридор, я остался сидеть в вонючем «садике». Дверь приотворилась, и появилась Ленка.
— Ушла Нора?
— Сейчас вернется. Скажи на милость, чем тут пахнет?
Домработница сокрушенно сказала:
— Опять, да?
— Что опять? — не понял я.
— Василий теперь гадит не в ботинки, а в кадки, — пояснила Ленка, — вот стервец! И еще, он начал почему-то в баретки всем «Вискас» запихивать! Вчера стала одеваться, ногу в сапожок засовываю, а там, мама родная, сплошные крошки от этой дряни. Ну что за животное такое!
— Ты бы лучше придумала, что делать с испорченными растениями, — прервал я ее заунывные жалобы.
— Так я выкидываю их, — пояснила Ленка, — вона, листья сбрасывают, а Нора расстраивается так! Прям жалко смотреть! Дались ей эти метелки! Можно же букетов накупить, искусственных, и расставить кругом, красота!
Ага, как на кладбище. Не успел я донести до Ленки эту мысль, как вернулась Нора и, сердито сказав: «У тебя на кухне что-то подгорает», выставила ее в коридор.
— На, — она протянула мне записку, — машина с таким номером зарегистрирована на Мальцеву Олесю Викторовну, проживающую в Москве. Я оказалась права, автомобиль объявлен в розыск, но ты все равно съезди к женщине да узнай, что к чему, идет?
Последний вопрос был задан чисто для проформы, потому что Нора, естественно, не стала дожидаться моего согласия. В самом великолепном настроении, напевая себе под нос какую-то песенку, она вынеслась в коридор. Я вздохнул и начал набирать указанный телефон.
— Алле, — раздался из трубки детский щебет.
— Можно Олесю Викторовну?
— Ма, тебя! — заорал ребенок.
Очевидно, мать разозлилась, потому что я услышал далекий голос:
— Скажи, что меня нет! Ну сколько раз тебе объяснять, Женя! Завтра заказ сдавать! Времени на болтовню никакого!
— Мама ушла, — мигом сообщила врунишка.
— Женя, скажи маме, что я звоню по поводу заказа, — не растерялся я.
— Ма, — вновь закричала девочка, — это заказчик!
Послышался грохот, потом легкий вскрик, шорох, а затем слегка запыхавшаяся женщина недовольно произнесла:
— Слушаю.
— Я хочу сделать заказ, — осторожно сказал я.
— Размер? — коротко поинтересовалась Олеся.
— Ну… — забормотал я, мучительно соображая, что ответить, — а какой вы посоветуете?
— Я же не знаю, для чего он вам, — парировала собеседница, — все зависит от того, куда пойдет.
— Может, я просто подъеду?
— Давайте сначала сразу определимся с размером, — не дрогнула женщина, — сейчас у меня много работы, если очень большой, я не возьмусь сделать, а маленький могу.
— Совсем крошечный, — быстро сообщил я, — десять сантиметров.
— Сколько? — возмутилась она. — Вы издеваетесь? Или в домик для Барби заказываете?
— Нет, конечно, — я попытался выкрутиться, — это предназначается совсем для другого. Очень хорошо заплачу, сразу, долларами, полностью, до выполнения заказа.
— Ладно, — сдалась Мальцева, — приезжайте.
— Когда можно?
— Да хоть сейчас! Весь день буду дома.
Примерно через два часа, попав во все возможные пробки, я стоял в маленькой прихожей, украшенной африканскими масками. Помещение выглядело мрачно, будь у меня собственная квартира, ни за что бы не согласился оформить ее таким образом. Да еще все стены были увешаны дикими коврами самой невероятной расцветки. Чудовищный красно-черный палас, сильно смахивающий на попону, которую набрасывают на лошадь, тянущую катафалк, лежал на полу, голубой — висел на стене.
Девушка лет двадцати, открывшая мне дверь, весьма нелюбезно указала на вешалку и сказала писклявым, детским голоском:
— Пальто сюда, ботинки сымите, тапки в ящике.
Мне не очень-то нравится пользоваться грязной, засаленной обувью, которую надевали другие люди, поэтому я сказал:
— Можно я так пройду? В носках.
— Нет, — сердито поджала губы девица, — напачкаете, у нас повсюду ковры, авторская работа, эксклюзив, а тут вы с носками.
Пришлось покориться судьбе и натягивать на ноги нечто серо-зеленое, больше всего напоминающее полотняные бахилы, которые во времена моего детства выдавали посетителям в музеях.
Квартира казалась нескончаемой, я шел и шел по извилистому коридору, дивясь на диковинный интерьер. По стенам развешаны ковры, на полу ковры, на дверях ковры… Просто юрта безумного кочевника, гордящегося своим богатством. Интересно, сколько часов в день они убирают? Может, не ложатся спать ночью, а все пылесосят, пылесосят… Несмотря на обилие ковровых изделий, в воздухе совершенно не ощущался запах пыли.
— Сюда, — велела грубиянка и пнула дверь.
Все сразу стало на место, я понял, какие заказы берет Олеся и отчего вокруг такая необычная обстановка. Посреди широкого пространства высился громоздкий станок. Мальцева ткала ковры.
— Это вы звонили? — спросила женщина, вставая с низенькой табуреточки. — Хотели палас размером десять сантиметров?
— Разве такие заказывают? — я прикинулся дурачком.
Олеся убрала с лица легкую темно-русую прядку и улыбнулась.
