Дарья Донцова - Инстинкт Бабы-Яги
Не понимая, что за забаву затеяла девочка, я решил на всякий случай поддержать плутовку и демонстративно подергал носом:
— Действительно, пахнет чем-то таким…
Альбина схватила тарелочку с мелко нарезанной сельдью, стоящую с краю стола.
— Вот, я не хотела, чтобы ее подавали. Сейчас вернусь!..
Миранда подскочила к двери и глянула в щелочку.
— Ага, — удовлетворенно сказала она, — все-таки пошла в ванную, сейчас начнет свой супер-пупер-дезодорант-лосьон по телу размазывать! Во здорово!
— Почему? — не понял я и потянулся к бокалу с водой.
— Не пей, козленочком станешь, — рявкнула девочка, отняла у меня бокал и сунула тот, что Альбина приготовила для себя, — вот отсюда хлебай сколько угодно.
— Почему? — Я продолжал пребывать в недоумении.
— Потом объясню, — отмахнулась Миранда и поставила отобранный у меня бокал возле прибора Альбины.
В ту же секунду в комнату вошла хозяйка, вместе с ней вплыл резкий парфюмерный запах, не такой душный и тяжелый, как от «Пуазона», но столь же малоприятный.
— Давайте доедим ужин, — весело прочирикала Альбина, — ты, Ваня, садись, а ты, Миранда, лучше ступай в кабинет, там работает телевизор…
— Можно мне еще покушать взять? — опустила глазки вниз мошенница.
— Конечно, бери.
— Можно я свет зажгу? Ничего не вижу при свечке!
— Хорошо, — сквозь зубы пробормотала хозяйка, готовая на все, лишь бы избавиться от докучливой девчонки.
Вспыхнула люстра, я увидел Альбину и вскрикнул:
— О боже!
— Мамочка! — заверещала Миранда. — Вы заболели!
— Что случилось? — подскочила Альбина.
— А туда глянь, — радостно посоветовала проказница.
Хозяйка подскочила к большому старинному зеркалу в тяжелой раме и заорала:
— Господи! Что со мной?!
Впрочем, Альбину можно было понять. Всю шею, плечи и часть бесстыдно обнаженной плоской груди покрывали неровные зеленые пятна самой причудливой конфигурации. Лицо оставалось чистым. Впрочем, ладони девицы тоже позеленели.
— Спасите! — прошептала Альбина и повалилась на диван. — Воды!
Я схватил ее бокал, протянул ей и сказал:
— Главное, не нервничайте. Ничего страшного, похоже на аллергию!
— А вот и нет, — немедленно вмешалась Миранда, — если аллергия, пятна появятся красные, а тут зелень проступила. Дядя Ваня, держитесь от нее подальше, может, она дико заразная!
Альбина одним махом опрокинула стакан и в изнеможении откинулась на подушку.
— Я знаю, что с вами! — вскрикнула Миранда.
— Что? — прошелестела Альбина.
Видно было, как она борется со сном, веки ее слипались, а язык, похоже, еле-еле ворочался во рту. Я только диву давался, глядя на странную реакцию. К тому же на Альбину нападала дикая зевота.
— Вы, наверное, плесенью покрываетесь, как гнилая колбаса, — заявила маленькая нахалка.
Альбина хотела было возразить, но тут веки ее окончательно сомкнулись, а изо рта донесся неэстетичный храп.
— Что это с ней? — изумился я. — Никак заснула?
— Ага, — кивнула Миранда. — Скажи мне спасибо. Подглядывала за вами из коридора. Знаешь, что она сделала, когда тебя к буфету за салфеткой отправила?
— Нет.
— Достала вот отсюда какое-то лекарство и в твой бокал кинула, я поэтому и поменяла воду, — пояснила девочка. — Интересно, что она задумала?
Я подошел к овальному столику, выдвинул крохотный ящичек и увидел пачку таблеток.
Ну и ну! Это же сильнейшее снотворное. Ну и Альбина! Значит, когда она поняла, что добром не получится уложить меня в койку, решила действовать обманом. Спасибо Миранде, если бы не она, это я бы сейчас храпел на диване. Вероятней всего, Альбина бы стащила с меня брюки, а с себя платье, прилегла бы рядом и стала поджидать родителей. Хорошенькое же пробуждение ожидало меня! Обнаженный, рядом с раздетой девицей, а над нами нависают разгневанная Маргарита Иммануиловна и Сергей Прокофьевич. Да мне и брюк натянуть бы не дали, прямо так, голого, повезли бы в загс.
Внезапно раздался тихий хлопок двери. Миранда без лишних слов юркнула под стол, болтающаяся до полу скатерть полностью скрыла девочку. Я быстро сел на диван возле лежащей Альбины и прикрыл глаза.
По коридору прошелестели осторожные шаги, так движется кот Василий, когда задумывает очередную пакость. Дверь в гостиную тихонько приоткрылась, Маргарита Иммануиловна заглянула внутрь и свистящим шепотом осведомилась:
— Биночка, как? Получилось? Можно звать папу?
Я открыл глаза:
— Добрый вечер, Маргарита Иммануиловна!
Дама издала совершенно неприличный визг, но уже через секунду попыталась взять себя в руки.
— Здравствуйте, Ваня, мне показалось, что вы… э… заснули.
— Нет, просто сижу в раздумье около Альбины. Очень рад вас видеть. Честно говоря, я нахожусь в глубочайшем недоумении. Мы очень мило ужинали, слушали музыку, потом Альбина на пару секунд отлучилась в ванную. Вернулась, позеленела, села на диван и крепко-крепко заснула. Сначала я испугался, подумал, ей плохо, но потом понял, она просто во власти Морфея.
— Ничего-ничего, — забормотала Маргарита Иммануиловна, нервно бегая глазами по сторонам, — с ней такое случается, Альбиночка девочка эмоциональная, тонко чувствующая. Чуть перенервничает и засыпает…
Я, вежливо улыбаясь, слушал лепет несостоявшейся тещи. Маргарита Иммануиловна, продолжая нести чушь о ранимой Альбине, приблизилась к дивану и заорала:
— Что это с ней?
— Где?
— Да вот, жуткие пятна.
— Я же только что объяснил вам, что она пришла из ванной зеленая.
— Я думала, это такое поэтическое сравнение, — продолжала, заикаясь, маменька.
— Нет, это — суровая действительность, — хмыкнул я, — вы разрешите откланяться? Альбина, очевидно, проспит до утра, не хочу мешать.
— Да-да, — пробормотала Маргарита Иммануиловна, — она вам обязательно позвонит.
Я спустился во двор, сел в «Жигули» и включил печку. Теперь нужно подумать, каким образом выручить Миранду, сидящую под столом в гостиной. Но в голову, как назло, не приходило ничего дельного. Выкурив сигарету, я уже совсем было решил подняться к Альбине, но тут дверь подъезда распахнулась и тоненькая фигурка метнулась к машине.
— Слава богу, — обрадовался я, открывая дверь, — хотел уже идти тебя выручать!
— Я сама из любой западни вылезу, — засмеялась Миранда. — Знаешь, почему они так торопились тебя в загс отвести?
— Ну, дочку пристроить хотят, перестарка. Похоже, на нее никто до сих пор не польстился.
— Вот тут ты сильно ошибаешься, — веселилась моя юная напарница, — нашелся любитель, Альбина беременна!
— С чего ты взяла?
Миранда снова захихикала:
— А только ты ушел, мамаша папашу позвала.
Не успел Сергей Прокофьевич шагнуть в гостиную, как жена налетела на него с упреками:
— Вот, смотри, вся в тебя!
— Что случилось, кисонька? — попятился муж.
— Что случилось! — передразнила его Маргарита Иммануиловна. — Я нашла ей нужную кандидатуру. Думаешь, легко? Чтобы воспитанный, интеллигентный, не транжира, не пьющий, мать, правда, у него с загребущими ручонками, да я бы ей живо пальцы поотшибала. Ну и дура!
— Кто? Мать жениха? — спросил малопонятливый муженек.
— Твоя дочь! — злобно заорала Маргарита Иммануиловна. — Должна была угостить этого Ивана снотворным, а проглотила его сама. Вся в тебя, жуткая дура!
— Почему? — растерялся папенька.
— Уж не знаю, — хмыкнула маменька, — ничего моего — ни ума, ни красоты. Очень не повезло девочке!
— Я спрашиваю, почему его надо было таблетками кормить? — осведомился незлобивый Сергей Прокофьевич.
— Потому что! — разъярилась Маргарита Иммануиловна. — Ты никак забыл, что через несколько месяцев станешь счастливым дедушкой? Твоя безголовая дочурка сначала легла в кровать с первым попавшимся, потом молчала, как партизан, и сообщила о беременности тогда, когда предпринимать что-либо уже поздно! Кому она будет нужна с довеском! Вот мы и хотели этому Ване внушить, что он отец!
— Как бы это у вас получилось? — высказал здравое сомнение папенька. — Небось мужик в курсе, что беременность девять месяцев длится!
— Сережа! — взвизгнула жена. — Мы специально нашли идиота, обвели бы его вокруг пальца. Господи, я все сама сделала, придумала, стол накрыла, только маленькую таблеточку в вине осталось дуре растворить. Он бы заснул, мы их — рядом в кровать… Все шито-крыто! Так нет! С ерундой не справилась, идиотка! Может, теперь ее к твоей кретинке сестричке в Дудинку отправить? Родит там потихоньку, оставит ненужного младенца и домой!
— Что ты, Ритуся, внуки — это же радость, — совершенно некстати высказал свое, никого не интересующее мнение Сергей Прокофьевич.
— Молчи лучше, — процедила сквозь безупречные коронки жена, — давай бери эту идиотку, оттащим ее в спальню.
