Дайана Мэдсен - Мозаика Бернса
Вульфи уткнул морду мне в колени. Я вздрогнула от неожиданности и в немалой степени от испуга. Да, похоже, волк и впрямь не причинит мне вреда, похоже, он даже принял меня как свою. Вот только выдерживать взгляд немигающих желтых глаз было трудновато.
— Том, глянь, у него в пасти что-то.
— Давай посмотрим.
Он поднял с пола любимую игрушку питомца и предложил ее в обмен на содержимое челюстей Вульфи.
Желтые глаза волка пристально наблюдали за обменом, и сделка, видимо, вполне его устроила. Том протянул мне кусок материи, взятый у Вульфи.
Это был клок плотной желто-коричневой ткани. По краям виднелись отметины клыков Вульфи. Мне доводилось читать страшную статистику, что каждые сорок секунд кто-то из жителей Соединенных Штатов обращается за медицинской помощью из-за собачьего укуса. Интересно, есть ли данные по укусам волчьим?
— Похоже на кашемир, — проговорила я, протягивая клок Тому.
— Простроченный, — добавил он, повертев его в руках.
Майкл Дрейк сказал, что на парне, вломившемся в мой офис, было кашемировое пальто. Если это клок от пальто напавшего на меня мужчины, то это, возможно, тот самый, который перерыл мой кабинет, и тот, кто… да, убил Кена, Марси и Оскара? А я — следующая жертва?
— Этот тип не из молодежной банды, Ди Ди. Надеюсь, конечно, что Вульфи не прыгнул по ошибке на какого-нибудь прохожего. Способна ты описать своего грабителя?
— Нет, — покачала я головой и тут же пожалела об этом, едва не лишившись сознания от резкой боли. Но скоро боль отступила, и я сделала вид, будто ничего не произошло. — Он напал на меня сбоку, когда я закрывала дверь.
— Бросилось тебе в глаза что-нибудь особенное? Ботинки, например? Наручные часы? Кольцо?
— Нет, я ничего не заметила. Совершенно уверена, что он был в перчатках. Удар получился такой сильный, что я сразу свалилась. И очень рада, что он не переломал мне руки и ноги. Вроде как.
— Ди Ди, позвонить копам стоит хотя бы из-за бернсовских артефактов. Они же стоят кучу денег. Ты просто обязана заявить.
— Нет, Том. Разве ты не понимаешь: у тети нет на них никаких документов, и обращение в полицию ее саму поставит на горячие уголья. Ее могут даже арестовать за ввоз краденого. А о дальнейшем даже думать не хочется. Нет, надо все взвесить.
— Тебе придется сказать, что реликвии украли, Ди Ди.
В желудке у меня поднялся и опустился тяжелый ком.
Как смогу я сказать тете, что не сберегла ее сокровища? Но что еще остается?
Вульфи издал странный звук, похожий на мышиный писк.
— Ого! — оживился Том. — Вот это диво! Ты только что удостоилась разговора со стороны Вульфи. Тебе повезло: в разговор он вступает только со своим хозяином или со мной.
Я натужно улыбнулась.
— Вульфи, с меня пицца за сегодняшнее.
Протянув руку, я потрепала его по голове. Шерсть у волка была жесткая, нешелковистая. Вульфи повернул голову, подставляя под ласку ухо. Вульфи и впрямь оказался героем дня, и у меня не осталось больше страха перед завтрашним визитом, который состоится, если я переживу откровенный разговор с тетушкой.
Вплоть до моего ухода Том продолжал настаивать на вызове скорой или полиции. Но я с каждой минутой чувствовала себя все лучше. Даже если у меня сотрясение, проводить эту ночь в больнице я отказываюсь наотрез. Во-первых, Скотти в городе. А во-вторых, я не выдержу еще одной беседы по душам с копами. Все равно они не найдут парня, который напал на меня. Да и ни к чему, чтобы Вульфи, мой новый приятель, попал на страницы полицейских протоколов. По части того, что сказать тетушке про ее бесценные артефакты, я так ничего и не придумала, но понимала, что мне предстоит дергать тигра за усы в его собственном логове.
38
Анализируя происшествие с Санта-Клаусом, проникновение в мой офис и недавнее нападение, я пришла к выводу, что за ними стоят бернсовские реликвии, а не история с «Хай-Датой». Если я хочу чего-то добиться, то что-то надо предпринимать, причем быстро, и искать ответы на вопросы.
С камнем на сердце я остановилась перед маминым домом. Тетушка Дракон была здесь, одна.
— Твоя мать ушла на собрание в своем клубе, — сообщила Элизабет.
— Нам надо поговорить, тетя.
— Хорошо. Давно хотела спросить, как там твое расследование. По глоточку пропустим?
— Нет, пить не буду. У меня выдался жуткий денек. Давай не станем ходить вокруг да около: ты знаешь, как меня обеспокоило вторжение Санта-Клауса, и…
— Будь он проклят, кто бы это ни был!
Оглядев комнату, я не заметила бутылки скотча.
— Ты навеселе?
— Да ничего подобного!
— Ладно, пойдем дальше. Чего я не сказала, так это что к Филу влезли в дом на следующий день. А сегодня был набег на мой офис.
— Ого, это очень подозрительно.
Я протянула ей телефон.
— Позвони своему мистеру Мюррею.
— Зачем?
— Со мной он говорить не захочет, а нам надо выяснить у него, что скрывается за всей этой историей. Мои эксперты утверждают, что рукопись и осколки стекла — подлинные.
— Ну конечно, Ди Ди, я никогда и не сомневалась! И просила тебя удостоверить сей факт, перед тем как предпринять следующий шаг.
— Следующий шаг?
— Где твой портфель, Ди Ди?
— А он тут при чем?
— Где эти бесценные вещи? О боже, неужели воры украли их?
— Нет, все в порядке, — через силу солгала я. — Эксперты работают с ними.
— Со всеми сразу? Нам нельзя выпускать их из рук, забери реликвии назад, немедленно!
Я не могла рассказать ей о приключениях, которые претерпели сегодня ее драгоценности, что они попали в лапы невесть кому и она, возможно, никогда больше их не увидит. Мне нужен был какой-то козырь на переговорах, и я уцепилась за соломинку.
— Хорошо, заберу, — сказала я. — Но сначала позвони Джорджу.
— Не могу. Погляди на часы: в Шотландии сейчас почти два часа ночи.
— Тетушка, я ничего не принесу в этот дом, пока ты не позвонишь. Не сомневаюсь, тебе известен его домашний номер. Поэтому бери трубку и звони.
— Сначала я должна немного выпить.
Я выхватила у нее телефон.
— Никакого «доброго старинного шотландского напитка» не будет, пока ты не позвонишь.
— Какой ты молодец, что наизусть цитируешь Робби Бернса!
— Забудь. Позвони Джорджу, нам нужно получить ответы на некоторые вопросы.
Ее челюсть выпятилась. Тетя сурово смотрела на меня, но понимала, что деваться некуда.
Долго шли гудки, потом тетя поздоровалась с кем-то, ответила, что нет, с ней все в порядке, и да, ей известно сколько сейчас времени.
— Теперь скажи ему, кто я.
Тетя снова зыркнула на меня, но повиновалась. Я взяла трубку.
— Мистер Мюррей? Тетушка все мне рассказала. Нам надо поговорить.
— Очень ррад познакомиться, пусть даже в такой неуррочный час, — ответил приятный низкий голос. — И коли она сообщила вам про нас, то будьте добры, убедите ее выйти за меня.
— Что? Слушайте, я сейчас не об этом. Извините, что так поздно, но мне надо кое-что уточнить про артефакты Бернса. Почему вы решили продать их тетушке?
— Я не собиррался.
— Но она утверждает, что вы пришли к ней и…
— Нет, девушка. Я хотел подаррить их. Но она не взяла. Оччэнь упрямая. Вы, по ее словам, тоже.
— Вы намеревались отдать их тете?
Та утвердительно кивнула.
— Да. Элизабет из тех, кто отлично знает, как поступить с такими ценными вещами.
— Значит, вы верили в подлинность реликвий? Но…
— Ваша тетя — самый подходящий кандидат. И вы, полагаю, тоже. Она говоррит, вы с ней похожи как две капли воды.
— Но как же сто тысяч фунтов?
— А, деньги, которые ей так хотелось заплатить? Это пустяк для меня. Они лежат на условном депоненте, я к ним даже не прикасался. После того как Элизабет определится, с артефактами, я пожертвую деньги Дому-музею Бернса в Моуклайне. Так вы убедите ее выйти за меня?
— Погодите. Есть еще кое-что. Она говорила вам, что некто вломился в дом и пытался украсть реликвии?
— Не говорила. С ней все хоррошо? Она не пострадала? Перредайте ей трубку.
— С ней все в порядке, — заверила я Мюррея. — Но кто-то пронюхал про артефакты и охотится за ними. Насколько мне известно, ваш партнер, мистер Джек Максуини, находится в данный момент в Чикаго?
— Джек? Вполне возможно. Как глава нашего американского отделения он частенько ездит к вам. Но…
— Скажите, как он отнесся к тому, что вы продали раритет Бернса за такую смешную цену?
— Тут нет никакой связи — окончательные решения в фирме прринимаю я. Например, в этом случае.
— Но, быть может, ему не понравилось ваше окончательное решение, — предположила я.
— К сожалению, вы прравы, — согласился Джордж Мюррей. — Он настойчиво возражал против моих действий. И был оччэнь зол, что я действовал, не посоветовавшись с ним. Но это все не имеет значения, последнее слово за мной. Мюрреи руководили этой фиррмой со времен Реставрации в 1660-м, после изгнания круглоголовых, а Максуини являются нашими партнерами лишь в течение последних трех поколений. Корроче, я поставил его перред фактом. А теперь скажите, почему вы считаете Джека Максуини замешанным в это дело?
