Елена Колчак - Никогда в жизни

В райотдел мы ворвались, как те самые тайфуны с женскими именами, как группа захвата чего-нибудь, как… в общем, это надо было видеть. И вовремя, между прочим, ворвались.

Сергей Львович как раз закончил допрашивать Ольгу-телефонистку. Не мы одни такие умные…

18

Истинная любовь состоит в том, чтобы никогда не расставаться со своими возлюбленными.

Да. Да, да. Проницательному читателю, конечно, хочется еще одного поворота. Раз нежная Катя — медик, хоть и бывший, значит, она все и совершила, подставляя бывшую пассию своего ненаглядного супруга и самого супруга заодно.

Увы. Даже из уважения к проницательному читателю врать не стану. А поскольку Катерина стоит у меня над душой и в двадцать пятый раз толкает под локоть — дескать, надо разложить все по полочкам, не всем же быть такими умными — я таки изложу план мадам Голубь — и его исполнение — в деталях.

Случай, конечно, клинический. Это я про мадам. Обиделась она когда-то на Стрельцова смертельно. Как это — ее, такую восхитительную, такую великолепную, такую несравненную — и вдруг бросили! Хотя, по правде говоря, никто ее не бросал, расстались миром. По крайней мере внешне. И замуж за Голубя она вышла чуть не через неделю после Стрельцовской свадьбы, то есть для окружающих все выглядело самым обычным и благопристойным образом. Мало ли кто с кем и как сходится и расходится. Но сама-то Тина прекрасно знала, что ни о каком «обоюдном согласии» и речи не было, что это именно от нее ушли, а не наоборот. Разве могла она спокойно принять, что ее оставили — и более того, оставили ради другой женщины? Да никогда в жизни. Это мое и то мое же! Конечно, она посчитала, что ей нанесено несмываемое оскорбление. Вроде умная, умная, а мозги у нее все-таки со сдвигом.

В общем, как писали в старинных романах, Тина начала вынашивать планы страшной мести. Похоже, что вначале ей представлялась совсем другая месть, безо всяких убийств. Она хотела вернуть Вадима, бросить его сама и на том успокоиться. Несколько раз она пыталась выставить Катерину… ну, скажем, в не совсем благоприятном свете. Вероятно, рассчитывала, что если Стрельцовы расстанутся, ей удастся вовремя подставить жилетку и так далее. Эта техника отработана веками: вначале дружеские беседы о непредсказуемом коварстве женщин, потом точно отмеренные дозы сочувствия, а потом и все остальное. Таким образом, наказанными оказывались бы двое: и Вадим, который посмел так обидеть «несравненную», и Катерина, перебежавшая ей дорогу. Но так не получилось.

Невозможно предсказать, до чего додумается человек, если все его мысли крутятся у одной точки. Тина уперлась в то, что Стрельцовых надо наказать. Проще всего, конечно, было обоих убить. И, думаю, у Тины хватило бы мозгов, чтобы спланировать и совершить это безопасным для себя способом. Обдумывала ли она такой вариант — неизвестно. Но даже если и обдумывала, он ее не удовлетворил. Ведь в мести главное что? Чтобы обидчик мучился как можно дольше, желательно всю жизнь. Тем временем у Стрельцовых родилась дочь. И мадам Голубь пришла в голову гениальная мысль: Вадима должны осудить за убийство, которого он не совершал. Тогда всем, в смысле и ему, и Катерине вместе с Машкой, будет достаточно плохо в течение достаточно долгого времени. Собственно, идея не новая, в литературе встречалась неоднократно. Но склад ума и характера, способный перенести такую идею в реальную действительность — ей-богу, это для психиатров.

Дальше дело техники. План требовал «долгоиграющего» яда. Образование подсказало метанол, Тина раздобыла его в институтской лаборатории. Поскольку Стрельцов продолжал там преподавать, это было весьма кстати. Оставалось дождаться удобного случая, и он не замедлил появиться. Уж конечно, она была в курсе «деловых событий» в значительно большей степени, нежели пыталась демонстрировать. Обеспечить присутствие Вадима в «Прибрежном» было просто. Зарядила бутылку самопальной перцовкой, благо чистый метанол, да с добавлением перца и всего прочего, на вкус не отличишь от обычного алкоголя. Чуть сложнее было получить отпечатки Вадима на бутылке, но и с этим она справилась виртуозно. Как потом выяснилось, он вообще забыл о том, что держал какую-то бутылку в руках. Не обратил внимания.

Демонстрируя супружескую заботу о здоровье мужа, предложила вместе полечиться. Всего-то и надо было уговорить его выпить пару рюмок. Сама перед этим хлебнула чистого спирта — для замедления всасывания отравы в собственном желудке. Возможно, надо было выбросить бутылек из-под «лосьона», но она, видимо, решила, что среди другой косметики он не привлечет внимания. И правильно, кстати, решила, мужчины бы ни за что не догадались, что примитивный огуречный лосьон среди супер-косметики явно не на месте. Заказала лимоны, обеспечив себе железного свидетеля: Катюша где угодно подтвердила бы, что Тина пила из этой бутылки вместе с мужем. После этого под предлогом переодеться скрылась на свою половину, «закусила» активированным углем, промыла желудок, причем пару раз — для гарантии.

Очень умно.

Но я тоже хороша. Ведь Катюша сказала, что Тина, вернулась от себя бледненькая — можно было и догадаться, что ее только что выворачивало наизнанку. Ну, а чтобы нейтрализовать то, что, возможно, еще осталось в организме, хлебнула обычной водки. И с собой в бар взяла — в бутылке из-под минералки. Засветилась с этой «минералкой» в баре, выждала какое-то время — и бегом обратно в коттедж. Посидела с мужем, дождалась, пока он пожалуется на «что-то с глазами», предложила прогуляться — и привет! Вот ключики, на мой взгляд, зря подбросила, перебор, но это уж дело вкуса. Наверное, тогда же вымыла свою рюмку и плеснула в нее обычной перцовки — просто так, чтобы все еще больше запуталось.

После «трудов праведных» ей оставалось только маячить в баре и ждать. Надо полагать, она рассчитывала просидеть там часов до двух до трех, потом либо «разобидеться» и лечь спать, либо поднять тревогу.

Существовала немалая вероятность того, что все происшедшее сочтут несчастным случаем. Сейчас остается только догадываться, учитывала ли Тина такой вариант. Я думаю, учитывала. Сдвинуть ситуацию в нужном направлении было бы несложно — просто публикация в «Криминале» появилась бы раньше. Но тут вмешалась «умная» Рита и сыграла безутешной вдове на руку. Попутно, правда, засветившись, как опасный свидетель. Ничего не скажешь, соображала Тина быстро. Несчастный случай в ванной — что может быть безобиднее. Но небеса в тот день были за меня, а другого случая не представилось.

И с телефонным звонком ей, конечно, не повезло. Крупно не повезло. Стоило Светлане открыть рот — и мотив главного подозреваемого летел к черту. И ведь даже это невезение Тина сумела переиграть в свою пользу. Мгновенно сообразила, что и это убийство точно так же можно повесить на Стрельцова. И, надо полагать, именно поэтому не стала изображать «чистое» ограбление, сделала все так, чтобы любой следователь заподозрил инсценировку.

Однако день проходил за днем, а Вадима не только не собирались арестовывать, но, кажется, не очень-то и подозревали. Дело, по большей части, было в обычной медлительности следствия, но у Тины лопнуло терпение. Или какие-то вопросы следователя ее насторожили — может, и так. Ибо Сергей Львович, сосредоточившись на фигуре Стрельцова, мадам Голубь из поля зрения не выпускал. Слишком уж, как он потом выразился, ей это было не нужно.

Он, правда, вначале подозревал сговор.

Но, что бы там ни было, Тина решила отойти от исходного плана. Организовала интервью с «Криминалом» — я думаю, за такую возможность они ухватились обеими руками. Ну, а дальше все должно было выглядеть, как будто Вадим, вокруг которого «сжималось кольцо подозрений» (а оно, надо сказать, таки действительно сжималось), не выдержал и покончил с собой.

И способ-то, способ какой, так и тянет аплодировать, право. Понятно, что попытка отравления была бы изначально обречена на провал. Хотя Вадим Тину и не подозревал ни в чем, но все-таки был настороже, уж больно ситуация сложилась скользкая. Да и следствие при втором отравлении могло призадумиться. Огнестрел? Для этого надо было иметь пистолет, железно связанный с Вадимом. А самоубийство через повешение, пожалуй, наиболее убедительно. С точки зрения следствия.

И вот тут Тине просто не повезло. Причем не повезло катастрофически. Должно быть, Бог на небе все-таки есть. Единственным элементом в стрельцовском офисе, подходящим для повешения, была труба водоснабжения. Слишком старая, как оказалось. Ну и случилось то, что случилось.

Почему Тина не стала дожидаться наступления смерти? Да скорее всего, решила, что и так все будет в порядке. А десять минут — это много. Через десять минут она уже была далеко, на каком-то официальном ужине, обеспечивая себе на всякий случай алиби.