Татьяна Луганцева - Жена №5
— Да, это я.
— Я — Вова Царев, — наконец-то представился он. — Вовка-царь! Ты что, не помнишь?! — ужаснулся следователь, отчего его глаза стали казаться просто огромными.
— Очень приятно, Владимир, — ответил Рустем, отчего становилось понятно, что и имя, и фамилия Царева ему ничего не говорят.
— Не узнал?! — ахнул он.
— Вы не отчаивайтесь, дело в том, что я не совсем здоров, я плохо помню, что со мной было… Помню только свою жизнь за последние три года, и если вы из моего прошлого, то…
— Елки-палки! Рустик, я же знал, что ты был серьезно ранен, но не знал о последствиях. Извини, навестить не могли, сами пострадали. Ох, и попали мы тогда в переплет.
— В Чечне? — догадался Рустем.
— Помнишь?! — воодушевился Владимир.
— Нет. Про тот период я не помню ничего, только расстрел, и то, как будто не со мной…
— Прости. Ну, так, Рус, я не знал, что ты головой повредился настолько… Я — Вован, твой сослуживец, кровью поклялись ты, я, Богдан Радеев да друг твой Пашка Прохоров. Вот уж вы неразлейвода были с Пашей-то! Друг за друга просто горой… Постой! Что ты так смотришь? Ты Пашу не помнишь?
Рустем нервно мотнул головой, кадык у него на шее дернулся в такт.
— Нет.
— Пашку?! Да ты что!? С кем же ты живешь?
— Один.
— Ты — инвалид?
— Да, несомненно, у меня ограниченные возможности, но я нашел свое место в жизни и абсолютно не бедствую, — спокойно ответил Рустем, хотя было видно, что он расстроен, что не может вспомнить даже своего закадычного друга.
— Боже мой, вот ведь как. — Следователь почесал затылок, и Яна увидела, как в искусственно увеличенных глазах блеснула слеза.
— А этот Паша… — подал голос Рустем, — вы… ты можешь мне помочь с ним связаться? Может, я вспомню?
— Ты и этого не помнишь? Не дай бог тебе с ним связаться! Пашку убили в том бою.
— Да, я действительно ничего не помню, — вздохнул Рустем. — Главное, наверное, что и не особо пытался.
— Не вини себя, ты попадал в такие передряги, что и вспоминать не надо. А вот что ребята в памяти не остались, это плохо… Хорошие были ребята, правильные… Давай выпьем за них?!
— Э… ребята, а я вам не мешаю? Вы не забыли еще, зачем мы собрались? — спросила Яна, охваченная интересом к их беседе и узнавшая много нового о своем друге. Ей было искренне жаль его. Она и не догадывалась, что у него такие проблемы с памятью. Конечно, это не мешало ему, он жил сегодняшним днем, но, похоже, прошлое в любой момент может накрыть его с головой.
— Ах, да! Вы же та дамочка, что обнаружила труп, — спохватился Владимир Царев.
— Не совсем точно выражаетесь, господин начальник. Во-первых, я вам не дамочка, я на крайний случай — девушка, а во-вторых, то, что я нашла, с большим трудом можно назвать трупом. Так… кусочек… — размышляла вслух Яна, словно уговаривая себя, чтобы снова не потерять сознание от ужаса.
— Твоя? — глубокомысленно кивнул на Яну следователь, а в глазах его читалось: «Да… сильно пострадала твоя голова, раз друзей не помнишь, а с такой девушкой в кавычках связался».
— Нет! — просто-таки испуганно и очень быстро ответил Рустем, чем еще больше обидел Яну.
— Идите тогда в трактир! И пейте там за встречу, за друзей, за что хотите! А мне, женщине, пережившей нервный шок, надо отдохнуть, — поджала она губы.
— Как вас зовут? — обратился к ней следователь.
— Яна Карловна Цветкова! — В устах Яны с ее настроением это прозвучало просто собачьим лаем.
— Яночка, дорогая, не кипятитесь, — неожиданно мягко проговорил следователь, — армейские друзья — это особая каста, этого человека я похоронил заживо, и вот он сидит здоровый и родной! Извините! Разве же мне сейчас до какого-то пальца?!
— Да, действительно, — согласилась Яна, накручивая светлую прядь длинных волос на собственный палец, — что нам до человека, от которого отчекрыжили, простите, небольшую часть тела? Может, он истекает кровью, он нуждается в помощи. Мало того, может, его еще можно спасти. Что нам до этого?! Мы встретили старого друга! Пойдемте праздновать! Алилуйя!
— Ты рано потеряла сознание, — ответил Рустем, — в другой матрешке было обнаружено ухо.
— А… то есть этому человеку уже точно не помочь? Поговорим об однополчанах? — не на шутку завелась Яна.
Рустем фыркнул, пытаясь сдержаться, чтобы не рассмеяться в голос.
— А если им уже не нужна помощь, так чего спешить? — пожал плечами Владимир и поглотил Яну целиком своими огромными стеклами. Она даже видела сеточку сосудов в его радужной оболочке, что производило не очень приятное впечатление.
— Им? — Яна показывала, что у нее с головой все было в порядке.
— Ухо было от другого человека, — пояснил Рустем, косясь на следователя и поспешно поясняя: — Ей можно доверять.
— Почему от другого? На нем это было написано? — напряглась Яна, начиная радоваться, что рано отключилась и не увидела все части этого пазла.
— Оно было с серьгой.
— Так убили женщину?! — ужаснулась Яна, словно это было намного страшнее, чем если бы отрезали части тела от мужчины.
— Чего скрывать? Скажи ей, Владимир, — произнес Рустем, чем вверг Яну в шок.
— Что случилось?! — повторила она.
— Убитыми нашли Изольду Игоревну Литвак и Павла Павловича Рогожко, — ответил следователь.
Яна даже заикала.
— Не может быть…
— К сожалению, это так, я их уже опознал, — ответил Рустем.
— А могу ли я тебе теперь доверять на опознании, раз у тебя проблемы с памятью? — задумался Владимир Царев. — Извините за прямоту.
— Я не помню, что было давно в моей жизни, а Изольда Игоревна и ее любовник из позднего периода, так что доверять можешь, — пояснил Рустем.
— Какой ужас! — Яна спустила голые ноги с кровати.
— Оба мертвы? — уточнила она.
— Абсолютно.
— А как они были убиты? — не могла поверить Яна.
— Трупы будут исследовать, увезли в город, но по предварительному заключению — зарезаны ножом, а по тому факту, что не сопротивлялись, можно предположить, что или их усыпили, или они просто спали, — не очень охотно ответил следователь. — И поэтому должен задать вам несколько вопросов. Обязан по протоколу, понимаешь? Не заметили ли вы чего-нибудь необычного? Все-таки вы, Яна, были первой, кто обнаружил часть тела, принадлежавшую мужчине.
— Не знаю, чем вас и порадовать. Ничего необычного я не видела. Пальцев при мне никто не отрезал и никто их в матрешку не клал. А кроме отрезанного человеческого пальца ничего необычного я не заметила. Все остальное было обычно. Русская народная забава. Сюрприз внутри! Сюрпрайз! — сморщила носик Яна, подавляя приступ тошноты.
— Я понимаю ваши чувства…
— Ничего вы не понимаете! Это ужасно! Я не милиционер и не патологоанатом, чтобы быть привычной к таким находкам! — психанула она, жалея, что не является их однополчанином, чтобы пойти и тоже напиться с горя.
— Успокойтесь!
— И к тому же теперь вы сообщаете, что убиты два человека, к которым мы, собственно, и приехали, чтобы увезти в Москву… А ведь у одного из них в столице нашей необъятной родины осталась маленькая волосатая скотинка, ждущая свою хозяйку. Ой, извините, я сейчас расплачусь!
— Я не понял, — почесал затылок Владимир.
— Собака у нее, у убиенной, осталась, — пояснила Яна, промокая глаза вафельным, жестким до боли полотенцем.
Надо отметить, что этого злобного пса они с Рустемом оставили на время у охранника Семена, с которым Яна повздорила в первый же день переезда. Они заплатили ему такие деньги, что могли быть уверены: он будет сдувать пыль с псины и лично приносить ей черную икру на блюдечке с золотой каемочкой. По тому, как вытянулось лицо Рустема, Яна поняла, что он тоже не в восторге, что Томми останется у него не на время, а навсегда. А что делать? Рустем был единственным человеком, с которым у пса сложились хоть более-менее приличные отношения.
— И все-таки я не все понимаю, — нахмурился следователь.
И Яне с Рустемом пришлось рассказать всю историю, которая и привела их к ним в Серебряные Родники. Следователь мыслил в правильном направлении и ухватил верную мысль, ввергшую его в шок.
— Так это что?! — прохлопали ресницы за огромными стеклами очков.
— Что?
— Убиенная даже не Изольда Игоревна, а совсем другой человек?
— Да, Мария Игоревна Литвак, — подтвердила Яна.
— Какой ужас! — закрыл лицо руками следователь.
— Чего ужас-то? Какая разница? — поинтересовался Рустем.
— Издеваешься, что ли? Мало того что в нашей глуши двойное убийство с расчлененкой, так еще и не знаем, кого убили. Ладно — убийцу, его искать надо. Но потерпевших… Это же — кошмар!
— Я же сказала, кто это, — пожала плечами Яна.
— Очень приятно, это же все с ваших слов, ничего не запротоколировано!
