Дарья Донцова - Ночная жизнь моей свекрови
Я села в свою «букашку». Вайнштейн похож на клоуна, порой он петушится, словно семиклассник, но Олег совсем не дурак, умеет достойно держать удар. Сначала ему хочется пнуть того, кто его обидел, но через секунду он берет себя в руки и сдерживает порыв гнева. Такое поведение вызывает уважение. А еще мне стало жаль Олега, ведь он поверил в искренность Яны. Девушка талантливая актриса, может, ей после отсидки срока за мошенничество податься в театральное училище?
Глава 21
Дверь в нашу с Максом квартиру оказалась предусмотрительно заперта на задвижку. Повертев ключом в замочной скважине, я позвонила и услышала:
– Кто там?
– Открывай, Рокси, – приказала я.
– Плохая примета – впускать ночью незнакомых, – раздалось в ответ.
С этим утверждением не поспоришь.
– Рокси, это я!
– Кто?
– Твоя хозяйка!!!
– Не обманешь, – торжественно заявила домработница. – Она черная, волосы длинные. Плохая примета на пиковую даму походить, но если от рождения ты такая, то ничего! Так в книге сказано. И где родинка над губой?
Я заскрипела зубами. Совсем забыла, я сняла кудри, стерла отметину на лице и превратилась из Елены Кротовой в Лампу Романову.
– Есть такие фокусники, – вещала Роксана, – звонят по телефону, прикидываются родственниками, просят им денег дать. Бросишь рублики на чужую мобилу – забудь о них. Плохая примета мошенникам материальную помощь оказывать.
– Я колочу в дверь, а не беспокою тебя по сотовому, – решила я урезонить Рокси.
– Не лает, не кусает, а в дом не пускает? – спросил сзади голос Макса. – Известная загадка, но в нашем случае ответ на нее нестандартный. Это не замок, а тетя Рокси. Эй, грозная охрана, отпирай, барин приехал! Сейчас он разгневается и на конюшню отправит.
Домработница послушно загремела засовами.
Спустя десять минут, еще раз, уже в образе Лампы, познакомившись с Рокси, я заглянула на кухню и обнаружила кастрюльку с тем же содержимым, что и вчера: вода, а в ней по паре кусочков сырой морковки с картошкой плюс крохотная луковка.
– Где ужин? – закричала я.
– На плите, – прозвучало в ответ.
Мое терпение лопнуло:
– Рокси! Это нельзя есть!
Домработница торжественной поступью вошла в столовую:
– Вы не любите вегетарианский суп? Мясо вредно, курицу выращивают при помощи гормонов, кролик слишком симпатичный, его жаль тушить.
– В пустой воде плавают сырые овощи! – возмутилась я. – И их там очень мало.
– Правильно, – с достоинством кивнула Рокси, – нельзя варить морковку, капусту, свеклу. Нужно положить их в бульон и ждать, пока они сами дойдут, без огня.
– Без огня? – переспросила я.
– Естественно, – с превосходством подтвердила Рокси, – нагрев разрушает ауру.
Я сделала пару дыхательных упражнений и вежливо сказала:
– Роксана! Тебе все же придется готовить еду, в смысле, варить, жарить, запекать.
– То есть убивать все живое, – насупилась домработница.
– Именно так, – отчеканила я, – еще нужно покупать продукты, а то в холодильнике мышь повесилась.
– Боже! – закричала Роксана. – Господи!
Не успела я вздрогнуть, как она с ловкостью молодой кошки схватила только что закипевший чайник, распахнула холодильник, выплеснула в него кипяток и перекрестилась.
– И зачем это? – только и сумела спросить я.
– Мыши не имеют права там вешаться, – прошептала Рокси. – Они опасны, разносят чуму и понос!
Я замерла, не зная, как на это реагировать. Интересно, что плохого сделал Макс уехавшей в Лондон Асе Нифонтовой, за что она подсунула ему вместо прислуги это чучело? И что делать мне? Приказать Роксане собрать вещи и уходить? Но у нее нет в Москве дома, она окажется на улице, сейчас ночь, теплая, июльская, но все равно ночь. А еще моя мамочка частенько повторяла: «Никогда не суди о человеке по первому впечатлению. Вероятно, он стесняется, кое-кто от смущения становится наглым или глупым. Каждому надо дать второй шанс, а порой и третий, чтобы понять: кто перед тобой».
Я схватила тряпку, промокнула воду, вылившуюся из холодильника на пол, и сказала притихшей Роксане:
– Тебе нужны работа и жилье?
– Очень! – призналась она. – Иначе я умру от холода и голода.
– А у меня сейчас не хватает времени на ведение домашнего хозяйства, – продолжала я. – Из нас получится отличный тандем. Но давай заключим соглашение: я хозяйка, а ты меня слушаешься. С этой секунды никаких разговоров о приметах. Я в них не верю. Буду составлять список дел и класть его на стол, выполнишь – отдыхай. Не выполнишь, я урезаю тебе зарплату. Справедливо?
– Нет, – замотала головой Рокси, – нечестно. У вас одни права, а у меня обязанности!
– Ничего не поделаешь, – развела я руками, – тебе придется смириться. Впрочем, можешь отказаться от места.
– Лучше я останусь, – быстро приняла решение Роксана.
– Отлично, – одобрила я, – и последнее, ты со мной не споришь. Если тебе велено пожарить на ужин полотенце с луком, беспрекословно принимаешься за стряпню.
– С ума сойти! – подскочила домработница. – И вы съедите тряпку?
– Все! Лишних вопросов ты тоже не задаешь, – объявила я. – Спокойной ночи!
Роксана метнулась в коридор, а я села писать перечень дел на завтра. В детстве, читая книгу «Хижина дяди Тома», я обливалась слезами над судьбами несчастных черных рабов, которыми командовали властные белые хозяева. И вот сейчас мне в голову неожиданно пришла мысль: что, если дядя Том был похож на Рокси? Вдруг злобные владельцы всего-то хотели заставить слугу выполнять положенную работу?
Я положила список на видное место и придавила его сахарницей. Однако как меняется менталитет человека в зависимости от того, с какой стороны баррикады он находится. Неделю назад я целиком и полностью поддерживала дядю Тома, а сегодня одобряю его мучителей.
– Полотенце надо обязательно жарить с луком? – спросил тихий голос.
Я вздрогнула, Рокси вернулась в кухню и, судя по вопросу, хочет шуткой сгладить конфликт.
– Нет, можно сдобрить его морковкой, – улыбнулась я, – или кабачками.
Роксана кивнула:
– Раз у нас с вами дружеские отношения, открою тайну. Максим спал с Еленой, женщиной, которая здесь гостила. Не оставляйте мужа наедине с бабами, даже близкими родственницами. Это плохая примета.
– Спасибо, Рокси, – нежно ответила я, – непременно приму к сведению.
– Вы ему не устроите промыв мозгов? – с явной надеждой на вселенский скандал поинтересовалась ябеда.
– Нет, – безо всякой агрессии сказала я, – никогда не верю сплетням. Кто, что и как сказал про Макса, меня не волнует. И больше не делись со мной секретами, храни их при себе.
– Супруга необходимо дрессировать, – завела Рокси, но я встала и быстро ушла в спальню.
Будем считать, что для домработницы настало время третьего шанса. Два она уже использовала, и я пока не увидела в ней человека, с которым хочу общаться каждый день.
В семь пятнадцать Макс умчался в офис, а я пошла принимать душ, налила шампунь на голову, ощутила легкий сквозняк и услышала голос Рокси:
– К вам пришли.
– Кто? – отплевываясь от пены, крикнула я.
– Не знаю! – завопила в ответ Рокси. – Тетка в шубе!
Странно увидеть в июле месяце ранним жарким утром женщину в манто. Я спешно смыла пену и завернулась в халат и пошла в гостиную. Роксана ничего не перепутала. По комнате вышагивала маленькая фигура, облаченная в мохнатую шубейку с капюшоном. На всякий случай я ущипнула себя за руку, почувствовала боль и громко воскликнула:
– Кто вы?
Дама обернулась.
– Олег! – подскочила я. – Что случилось?
Вайнштейн сдернул с головы капюшон:
– Тошно мне. Поехал в клуб, прогудел всю ночь, совсем плохо стало. Все бабы гадюки!
– Ты пришел в полвосьмого утра, чтобы поделиться сим гениальным открытием? – разозлилась я.
Вайнштейн забегал по гостиной. Он напоминал короля из мультика про «Бременских музыкантов». Слишком длинный подол шубы волочился за бизнесменом наподобие мантии.
– Я мучился всю ночь, – тараторил он, – разбудил в шесть хозяина бутика, купил эту хрень и приехал. Знаешь, кто это?
Олег сдернул с плеч меховое пальто и начал интенсивно его трясти.
– Норка? – предположила я.
– Фу! Дешевка! – скривился незваный гость. – Еще про нутрию вспомни.
– Ну извини, я не разбираюсь в пушнине, – вздохнула я, – а зачем тебе доха в июле? Или решил заранее купить, в сезон скидок?
Олег вытянул руки:
– Это шибоболь! Ну? Каково? А? Настоящий шибоболь!
– Кто? – хихикнула я. – Ни разу не слышала. Где он обитает? В Шибобляндии?
– Дурочка, – ласково зажурчал Вайнштейн, – это уникальное изделие, единственное в мире. Мать у него шиншилла, отец баргузинский соболь, а бабушка тигр бо!
– Тигр бо? – переспросила я.
– Не перебивай! – топнул красным ботинком Вайнштейн. – Шиншилла – соболь – тигр бо. Получился шибоболь.
