Валентина Андреева - Сундук с тремя неизвестными
– Вы вперед или назад? Не мешало бы определиться, – раздался сзади раздраженный мужской голос, доносившийся из-за горы сумок и чемоданов.
– Можно подумать, что на самолет опаздываете! – опомнилась подруга, снова взяв на себя роль вожака нашей упряжки. Мы посторонились. – Радуйтесь, что багаж не пропал. А если бы и пропал, вам же легче было бы.
Гора вещей, недовольно ворча, проплыла мимо.
– Я пока уйму свое любопытство. Надо найти частника и добраться до дома. Скажи спасибо, что заставила тебя положить деньги, документы и мобильник в сумочку. Была бы сейчас голой и сирой. И в конце концов пусть Тимка вместе со своим Ильей Ивановичем подавятся одной оставшейся в пакете плюшкой. Хотя я берегла ее для собаки.
Мы успели сделать лишь несколько шагов в сторону припарковавшихся у терминала машин, как к нам подскочил таксист.
– Не рви подошвы колес, шеф. За нами братец Иванушка приехал. Ванюша!!! – заорала она куда-то в сторону и приветственно помахала рукой. – Ну что же ты тормозишь, Ваня? Уеду на такси за твой счет!
На мощный призыв откликнулось несколько «Вань». Победила молодость на длинных ногах и в модных очках. Улыбаясь, он подскочил к нам и поинтересовался, где вещи. Наташка указала на удалившуюся довольно далеко гору сумок и чемоданов и беспечно махнула рукой:
– Их Добрыня Никитич сам довезет, а мы налегке поедем. Где твой «броненосец», Ванюша?
Рука молодого человека, намеревавшаяся указать направление, в котором нам следует шагать, уперлась в накачанную фигуру, невесть откуда появившегося мужика, и безвольно повисла вдоль тела. Мужик упер свои сарделькообразные ручищи в бока:
– Значица, так, «Ванек»: чтобы я тебя здесь больше не видел! Ты меня хорошо понял?!
Ваня покорно кивнул головой.
– Еще чего! – возмутилась Наташка, заметив рядом милиционера, делавшего вид, что происходящее его нисколько не касается. – Может, еще и нам запретишь… летать?
– Лично вам могу даже помочь с полетом, – довольно противно осклабился мужик. – Кстати, вашего братика еще с утра Андрюшей звали.
– Нашел чем удивить! У него двойное имя, как за границей, в цивилизованных странах. Кстати говоря, он у нас и родился в… малой подмосковной Арабии. Идем, Андрей. Не расстраивайся, сядем в машину, опять Ваней будешь. – И, не оглядываясь, потащила его в приблизительно понятном направлении. Я передернула плечами, снимая легкое напряжение, и отправилась следом. Но не выдержала и оглянулась. Качок стоял на прежнем месте, в прежнем положении, и задумчиво смотрел нам вслед. Неожиданно для себя я сказала ему «до свидания». Ну просто вырвалось. Очевидно, он воспринял это как издевательство и со злостью сплюнул на асфальт. Только тут я осознала, что великий перелет окончен, и почувствовала себя на родной московской земле вполне счастливой…
Водитель стареньких «Жигулей» Андрей оказался на редкость болтливым. Мы списали это на последствия стресса от встречи с мафиозным качком.
– Ты что ж так собой рискуешь? – перебила его Наталья. – Неужели деньги дороже собственной жизни?
– Не-а, – хохотнул Андрей. – Фортуна ко мне всем задом повернулась. Жене через полтора месяца рожать, а место моей работы после проверки налоговой накрылось. Мне бы, дураку, раньше из фирмы уйти, а я все надеялся, что задержанную за три месяца зарплату выплатят. Вот теперь форсирую. Врач в нашей консультации Лерке в обменной карте не написала никаких показаний к «кесареву», а в роддоме, который для родов определили, сразу сказали, что без этого не обойтись. У Лерки астигматизм и зрение минус семь. Нормально договорились, по стандарту – пятьсот баксов за операцию. Решили ничего ребенку заранее не покупать. Нет, я, конечно, не суеверный, но мне эта отсрочка на руку – деньжат подзаработаю.
– Надо же, какое плохое зрение, – посочувствовала Наташка. – Да ты и сам в очках. Бедный ребенок…
– Ах, да! Забыл снять. Я ими конкурентам очки втираю в аэропортах и на вокзалах. В оправе стекла простые, зрение у меня стопроцентное. Кстати, спасибо вам за поддержку. Сына точно Ванькой назову. А что, Иван Андреевич… Звучит?
– Еще как! – обрадовалась я. – А откуда этот амбал знает твое имя?
– Я три часа в ожидании пассажира по аэропорту мотался. Круги нарезал. Стоянка-то платная. Видели мента, который рядом прохаживался? Так вот он у меня перед этим документы проверил. Там у них у всех одна цель – заработать. Да я не в обиде. Время сейчас такое, в первую очередь каждый решает свои проблемы. Как-нибудь выкручусь. Может быть, нормальная работа подвернется. А то неделю назад пристроился в автосервис, хорошо знакомого встретил, он и посоветовал подыскивать другое. Сказал, набирают в горячий сезон придурков, вроде меня, после испытательного срока – вон, как ни старайся. Вы, говорят, нам не подходите. А человек месяц добросовестно, но бесплатно отпахал. И главное, никого из этих козлов к ответственности не привлечешь.
Андрей замолчал. Наташка наклонилась ко мне и сквозь зубы тихо прошептала:
– Зачем нам серовские деньги экономить? Оплатим Ванюшке свою доставку по полной таксистской программе и еще чаевых на памперсы добавим.
– Не Ванюшке, а Андрею, – так же тихо ответила я.
– При чем тут Андрей?! – в свете ночных фонарей сверкнула глазами и зубами Наташка. – Я про его будущего сына говорю. Пусть спокойно и уверенно писает в эти памперсы и не думает о проблемах родителей. Интересно, а у Тимофея Владимировича есть на что жить? Надо бы предложить ему из отцовской подачки… Да, а почему он решил, что мы действуем от лица его мачехи? Знаешь, прямо язык не поворачивается обзывать Светку этим прозвищем. И почему ты думаешь, что он винит ее в смерти матери? Светка говорила, они с Серовым прожили в браке восемь относительно счастливых лет. – Наталья забылась и говорила достаточно громко. Да и не было смысла таиться. Андрей – совершенно посторонний нам человек и завтра же, если еще не сегодня, о нас забудет.
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.
– Серовы действительно прожили в браке восемь лет. Но вспомни, что говорила Светка о времени своего знакомства с ним: больше десяти лет назад, зимой, в Карпатах, когда катались на лыжах. Тимке сейчас – семнадцать, значит, в тот момент было семь. В девять лет он с матерью попал в автомобильную катастрофу. Семнадцать минус девять, получается восемь. Восемь лет назад случилось это несчастье! Накануне либо сразу же после Светкиной свадьбы с Серовым. А если это так, то около двух лет до этого они просто встречались. Все это время Серов нахально изменял жене. Скорее всего, Тимка был свидетелем разборок матери с отцом и знал их истинную причину.
– Ну что ты будешь делать! – хлопнула по моей коленке Наташка. Я только болезненно поморщилась. – Козел на козле и козлом погоняет! А Светка, оказывается, еще та стерва! Главное, ничего о предыстории своих отношений с Серовым не рассказывала. Теперь уже не удивлюсь, если выяснится, что именно она и устроила ту аварию.
– Я не хочу никого обвинять в предумышленности. Ведь могло случиться так, что Серов потребовал у жены развода, и они даже развелись, а это обстоятельство сыграло для бедной женщины роль толчка к нервному срыву. Куда ее понесло в тот роковой день? Причем с Тимкой. Боюсь, у него есть достаточно оснований, чтобы ненавидеть Светку. Детская ненависть более глубока, чем у взрослых, и не знает компромиссов. Вот только странно, что она обострилась именно в последнее время. Нам обязательно надо наведаться к ребенку. Может быть, на «Ставриде»? Твоя «Шкода» достаточно засветилась. Что касается Тимкиных подозрений о нашем содружестве со Светкой, то здесь не обошлось без Самурайца. Краем глаза он вполне мог видеть наши незабываемые личики. В машине, когда стояли на приколе. Особенно твое, в паричке. Прозвонившись Георгиновне или Марине, он понял, что мы просто бестолковые посланцы Серова Владимира Аркадьевича, вот только зачем Самураец позднее связался с агентом и отказался от билетов на Ижевск? И тем не менее именно он предупредил Тимку о возможном появлении в Ижевске по его душу и тело двух миссионерок жуткого вида. А мы оказались не такими. Да уж какие есть…
– Весьма приятные и респектабельные особы. Во всяком случае, я себе давно нравлюсь. С тех пор, как только перешагнула подростковый период. Короче, юноша решил – если мы не рыжие и не страшные, значит, прибыли не по просьбе его отца. Значит, мачеха подсуетилась, проявляя показную заботу. Но мы-то хороши, а? Скоро на дачу Серовых весь свой гардероб перевезем. А началось все так скромненько, с босоножек. Теперь и сумки со шмотками туда переместились. Нет, надо немедленно забирать их, пока не пропитались запахом преступлений!
Я задумалась. Существовало еще одно объяснение Тимкиному заявлению, но его не так-то просто обрядить в белые одежды правды. Не имелось никаких доказательств. А без них оно выглядело бредовым. Обязательно следует наведаться к Георгиновне!
