Шпион на поводке - Наталья Николаевна Александрова
«Ну надо же, — думала Лола, — а еще полицию у нас в прессе ругают! Вот как быстро вышли они на театр, оперативно работают!»
Тут она спохватилась, что Людмила давно уже ничего не говорит и с недоумением ждет от Лолы ответа.
— Что‑то я не пойму, — Лола собрала все свое актерское мастерство, чтобы голос звучал правдоподобно, не выдавая ее волнения, — для чего ты мне все это рассказываешь? Твои дела в театре меня совершенно не касаются!
— Это вовсе не мои дела! — взвизгнула Людмила. — У меня никакого поросенка не было, я вообще ни сном ни духом! А полиция меня в чем‑то подозревает, раз я этого поросенка предъявить не могу!
— А я при чем? — холодно поинтересовалась Лола, которой удалось взять себя в руки.
— Отдай мне игрушку! Я предъявлю ее капитану Гудронову, и он от меня отстанет!
— Да нет у меня никакого поросенка! — заорала в ответ Лола. — Я его сразу после спектакля выбросила или подарила кому‑то, не помню! Почему я должна все помнить?
Людмила вспомнила, что она сама только утром вот так же морочила голову стеснительному капитану, и заподозрила неладное.
— Олька, мне сейчас никак нельзя у полиции на заметке быть! — взмолилась она.
Мысли проносились у Лолы в голове со скоростью звука. Если Людка переведет стрелку на нее, то это полный облом.
Полиция ведь как рассуждает? Кто поросенка потерял, тот и бомжа пришил! Запросто Лоле могут припаять чужое убийство! Зачем еще кого‑то искать, если есть готовый подозреваемый? Точнее, подозреваемая… То есть, конечно, как‑то можно будет отбиться и Маркиз не оставит ее в беде, но неприятностей она получит — выше крыши. Да еще и Ленька — помочь‑то поможет, но потом со свету сживет, он вечно талдычит, что с полицией никаких дел не имеет не оттого, что свято чтит уголовный кодекс, а потому что он такой умный и ловкий.
В общем, он будет пилить и воспитывать Лолу всю оставшуюся жизнь. И называть раззявой и Машей-растеряшей.
— Если они уж очень сильно на меня насядут, я про тебя расскажу! — пообещала Людмила. — Может, ты в чем‑то замешана, тогда сама с ними разбирайся.
— У нас с тобой был договор? — спросила Лола с металлом в голосе. — Я согласилась помочь, отыграть за тебя спектакль, а ты в ответ обещала, что никогда никому не расскажешь, что я играла Пятачка. Так вот, имей в виду: я от всего отопрусь. Не было меня в театре, никакого поросенка я не получала, ты все нарочно выдумываешь! И ты мне вообще не звонила или звонила — так, про тряпки потрепаться! А уж тебе найду способ подгадить, очень постараюсь!
Тут же Лола подумала, что ведет она себя неправильно, не по-людски, что надо бы с Людкой поговорить по-хорошему, но внезапно почувствовала такую усталость, что нажала кнопку отключения и бросила телефон на кровать.
Выдержка и самообладание необходимы не только киллеру. В бизнесе без этих качеств тоже очень тяжело. Да что там, даже комнатное цветоводство требует железных нервов!
Присуждение Заржавейскому звания «Бизнесмен года» было, конечно, тяжелым ударом для Артемия Васильевича Волопасова. Он страдал целый день, страдал всю ночь, страдал на следующее утро и настолько утратил выдержку и самообладание, что едва не переборщил с поливкой замечательной штамбовой азалии темно-бордового цвета. Только эта ужасная неосторожность привела его в чувство и заставила взять себя в руки.
«Это еще не конец света, — думал Волопасов, посыпая землю под азалиями сосновыми иголками. — В следующем году я непременно получу это звание! В конце концов, нужно подключить знакомства, заплатить кому‑нибудь из жюри… Мерзавец Заржавейский, разумеется, сунул кому‑то из них взятку, только этим можно объяснить такую вопиющую несправедливость! Но ничего, нужно продолжать жить и бороться, сделав вид, что ничего не случилось!»
Закончив ежедневный уход за своими любимыми азалиями, Волопасов заглянул в ежедневник. На сегодняшний день у него была запланирована инспекционная поездка в один из недавно открытых магазинов.
Артемий Васильевич перебрал содержимое специального платяного шкафа, в котором он хранил маскировочную одежду, предназначенную для таких посещений, и выбрал короткое пальто в крупную красно-зеленую клетку и подходящую к этому пальто зеленую кепочку с пупочкой наверху. Сложив эти вещи в дорожную сумку, он бросил сверху накладную рыжую бороду и покинул квартиру.
Как всегда при инспекционных поездках, Волопасов остановил машину в нескольких кварталах от канцелярского магазина. Он надел пальто и кепку, нацепил рыжую бороду и выбрался из машины.
Маленький мальчик, которого вела за руку молодая симпатичная мама, резко остановился посреди тротуара, уставился на Волопасова широко распахнутыми глазами и очень громко проговорил:
— Мама, смотри, дядя-клоун!
— Что ты, Вовочка! — смущенно залепетала мама. — Вовсе это не клоун… клоуны бывают только в цирке… это обыкновенный дядя… пойдем скорее, ну что ты встал!
Мальчик поплелся дальше, но еще долго оборачивался на Артемия Васильевича и упорно повторял:
— Дядя-клоун, дядя-клоун!
Волопасов недовольно фыркнул, захлопнул дверь, включил сигнализацию машины и направился к переходу: магазин находился на другой стороне улицы, а правил дорожного движения Артемий Васильевич никогда не нарушал.
Неожиданно около самого перехода к нему приблизилась маленькая сгорбленная старушка.
— Молодой человек! — проговорила она, ухватив Волопасова за локоть. — Помогите мне перейти на другую сторону! Очень вас прошу!
В принципе, Волопасов старух не любил. Как и большая часть наших соотечественников, он не питал уважения к старости, старался не думать о том, что и сам когда‑нибудь состарится, и считал, что старые люди должны сидеть дома и не мешать занятым и деятельным людям своим неопрятным и нездоровым присутствием.
Впрочем, данная старушка была аккуратная, чистенькая и опрятная. Она была одета в старомодное, но все еще приличное драповое пальто, аккуратную черную шляпку и суконные ботики «прощай, молодость», какие сейчас можно найти только среди театрального реквизита. Старушка опиралась на черную палочку, а на локте у нее висела довольно большая кожаная сумка.
— Помогите мне, молодой человек! — повторила старушка жалобным голосом и еще крепче вцепилась в локоть Волопасова.
И Артемий Васильевич, неожиданно для самого себя, решил помочь старушке.
Во-первых, старушка, как уже сказано, была опрятная. Во-вторых, Волопасову неожиданно захотелось сделать доброе дело, причем такое, какое не стоило бы ему ни копейки. В-третьих, ему все равно нужно было переходить на другую сторону улицы. И наконец, в‑четвертых, хитрая старуха так вцепилась в его рукав, что перевести
