Фактор кролика - Антти Туомайнен
Осуществление моего плана почти сразу столкнулось с затруднениями. И с точки зрения времени, и с точки зрения стратегии. Первый же зал оказался намного более крепким орешком, чем я предполагал. Я не мог позволить себе тратить по две с половиной минуты на каждую картину, и у меня не получалось составить четкое представление о каждой из них. Некоторые работы поддавались логичному описанию (дом + перекресток + дерево + весенняя погода = свежий воздух во французской деревушке). Мне не стоило никакого труда объяснить, почему на них приятно смотреть. Но были и другие картины, в которых я не находил ничего конкретного, за что мог бы зацепиться (кляксы + брызги + линии + цвета = экспериментальное использование красок). Однако через некоторое время я вдруг начинал видеть в них нечто совершенно другое (кляксы + брызги + линии + цвета = икс). Все эти картины объединяло одно: я стоял и смотрел на них гораздо дольше, чем это было запланировано.
С ними происходило то же самое, что с фресками Лауры, и я снова задумался: почему я смотрю на эти картины дольше, чем требуется для получения необходимой информации. Как будто мой мозг переключился в новый режим. Это повторялось с каждой следующей картиной. На один только первый зал я потратил почти половину времени, которым располагал. Я шумно вздохнул. Мне точно не удастся обойти все музейные залы до встречи с Лаурой Хеланто. К тому же изучение произведений искусства сейчас было не главным, что занимало мой разум. Меня волновали более насущные вопросы: как создать кредитное предприятие, как спастись от удавки и как поддерживать в хорошем настроении профессиональных преступников все то время, что продлится наше вынужденное сотрудничество.
Но прямо сейчас я находился в картинной галерее. Я осмотрелся по сторонам, преодолевая искушение еще раз взглянуть на те картины, которые по какой-то причине понравились мне больше других. Попутно я поглядывал на других людей в зале. Их было всего трое. Пара на другом конце зала, женщина — в центре. До меня вдруг дошло, что женщина за все время, что я был в зале, не сдвинулась с места. Похоже, изящные искусства создают проблемы не только мне.
Я быстро принял решение и направился на «особую» выставку. Многообещающий термин. Мне потребуется особый подход.
Моне… Так тому и быть.
Начало экспозиции меня не разочаровало. Картин здесь было меньше, зато они отличались более крупными размерами и изображали вполне узнаваемые вещи. Пожалуй, с ними я разберусь. Я приближался к первой картине, фокусируя на ней зрение, когда за спиной у меня раздались шаги. Я повернулся.
Лаура Хеланто.
Стоило мне ее увидеть, как по всему телу разлилось тепло. Необъяснимая волна радости, даже восторга и легкой дрожи. Я не понимал, что со мной творится. В последний раз я видел ее в Парке приключений всего несколько часов назад. Я оценил свою реакцию как чрезмерную.
— Привет, — шепнула она.
— Привет, — тихо ответил я, сообразив, что здесь не принято громко разговаривать.
— Ты добрался, — сказала Лаура Хеланто. — Ну, и как тебе?
Я быстро оглядел первую картину. Примерно три метра в ширину и два в высоту. Похоже, на ней изображены полуразмытые листья и кувшинки в каком-то пруду. Не слишком много элементов, что приятно.
— Мне нравится размер этих картин, — сказал я. — Нравится, что на них изображена одна вещь за раз. Хорошо, что на этом можно сконцентрироваться.
— Моне написал дюжину картин, стоя на берегу одного и того же маленького прудика.
— А-а, — сказал я. — По одной картине на кувшинку.
Лаура Хеланто засмеялась, прикрыв рот рукой. Разве я сказал что-то смешное? Я просто прокомментировал наиболее логичный и вероятный сценарий появления картины. Сколько листьев кувшинок, не говоря уже о цветках, может поместиться в одном и том же пруду? Мы несколько секунд молча смотрели на картину Моне.
— Не обижайся, — сказала Лаура, — но ты явно не из тех, кто ходит по картинным галереям. Я не думала, что тебе это будет интересно.
— Меня очень интересует искусство, — совершенно честно сказал я. — Но я еще не видел ничего лучше, чем твои фрески.
Я не то чтобы заметил краем глаза — скорее почувствовал правой щекой, что Лаура повернулась и уставилась на меня. Мы так и стояли перед картиной, когда Лаура нарушила наше молчание.
— Может быть, я мешаю тебе смотреть? Я уже второй раз на этой выставке. И я видела все эти картины раньше.
— Тогда, может быть, ты объяснишь мне, что каждая из них означает? — сказал я.
— С радостью. Я кое-что знаю. Могу поделиться. Потом можешь послушать запись экскурсии и скажешь, что я угадала, а что нет.
— Сомневаюсь, что мы успеем проверить твои ответы. Музей скоро закроется.
Лаура улыбнулась — почти засмеялась.
— У тебя хорошее чувство юмора, — сказала она.
Не уверен, что я понял, что она имела в виду.
Мы обошли два больших зала, останавливаясь перед разными картинами и задерживаясь перед каждой на разное количество времени. К моему удивлению, иногда мы проходили мимо большой картины, едва обменявшись парой слов, но надолго замирали перед сравнительно маленькой. Лаура оказалась прекрасным гидом, хотя из ее рассказа я понимал далеко не все. Она так и не объяснила, зачем я сюда пришел и что надеялся здесь обнаружить. Но я не возражал. Общество Лауры, ее голос, присутствие полотен — сейчас все это казалось мне самым важным. Это и было самым важным, подумал я. И сразу вслед за тем: что со мной происходит?
Экскурсия закончилась самой большой на выставке картиной. На самом деле она состояла из трех картин, висевших тесно соприкасаясь одна с другой. Всего это произведение было метров пять длиной и два с половиной высотой. Должно быть, месье Моне написал пруд размером один к одному. Я слушал Лауру Хеланто, которая видела в картине гораздо больше, чем просто кувшинки. Я чувствовал, будто постепенно погружаюсь в мутный пруд. Вода была теплой и приятной. Она пахла волосами Лауры и…
— Музей закрывается через десять минут.
В реальность меня вернул голос смотрителя, раздавшийся из динамика.
Лаура улыбалась.
— Ну вот. Ты так и не узнаешь, правильно я рассказывала или нет.
— Не думаю, что это необходимо. У тебя есть еще немного времени, чтобы поговорить об искусстве?
Лаура усмехнулась, но тут
