Ольга Лукас - Элексир князя Собакина
— Погодите-ка! — прервал их Паша. — А меня вы спросили? Между прочим, пока некоторые смотрели вещие сны, меня тут чуть не убили. А если он в следующий раз вообще в лешего превратится?
— Если не хочешь ехать — то не езжай! — отрезала княжна. — От тебя все равно никакой пользы.
— Это от меня никакой пользы?! — взвился Паша. — А кто придумал, как аппарат добыть? А кто вчера больше всех денег заработал? А кто колбу под змеиным хвостом держал? А кто...
— Тебе только колбу под хвостом держать. А все остальное — заслуга Кости.
— А ты сама-то что сделала?
— Ребята, давайте жить дружно! — вмешался Савицкий. — Ну зачем нам ссориться? Все вы участвовали в деле, все были полезны. И мы добились успеха! Я думаю, что нами руководила какая-то высшая воля. Между прочим, это легко проверить. Есть такая удивительная книга, я вам сейчас покажу...
Он порылся в своей сумке и извлек Рамакришну.
— Вот. Это настоящий мудрец. Он всегда подсказывает правильный путь, проверено многократно. Верочка, будь добра, назови страницу и строку.
— Неужели ты можешь в это верить? — пожала плечами княжна. — Ну, пожалуйста: страница десять, строка три.
— «Существование воли и промысла Божьих вовсе не дает тебе права сидеть сложа руки и полагаться во всем на Его провидение, — с благоговением в голосе начал Савицкий. — Так встань же и действуй...
— ...и ты почувствуешь на себе сияющий взор Шивы», — вдруг закончил за него Паша.
Петр Алексеевич был приятно удивлен.
— Откуда ты знаешь? Ты это читал?
— Я не читал. Я писал.
— Что?! Что ты писал?
— Рамакришну твою.
— Что значит — писал Рамакришну? Это ведь реальный человек. Вот фотография на обложке.
— На обложке фотошоп. К носу директора издательства приделаны уши его духовного гуру, все остальное — от финансового директора. А книгу писал я. На, держи растворитель, снимай усы, а я тебе расскажу поучительную историю.
Ошеломленный Петр Алексеевич принял из рук Паши «Лорену» и стал слушать:
— В общем, ровно полгода назад пили мы пиво с чуваками из эзотерического издательства «А шо?». И тут один такой говорит: а шо, слабо придумать бизнес-религию? Ну, чтобы все было как у нормальных просветленных, но только про бабки. То есть, с одной стороны, брахман реален, мир нереален, все дела, а с другой — если присмотреться, то брахман и бабки — одно и то же. Чтобы в одном флаконе и свами, и мешок с деньгами, а главное — практические рекомендации по прикладной бизнес-магии. Я говорю: да не фиг делать! И в тот же вечер догнался еще немного коньячком и придумал этого Рамакришну. Набросал вводную главу, повесил в ЖЖ, словил пачку каментов — ну и забыл про это дело. А через пару дней приходит письмо. Издательский дом «А шо?» интересуется: не сможешь ли ты, Паша, за два месяца накатать нам четыре листа Рамакришны? Пять тыщ за лист,. между прочим Для «А шо?» — неслыханная щедрость. Легко! — отвечаю. Подписал договор, взял аванс, создал текст, получил гонорар — и поехал на эти бабки на Гоа, жизни радоваться. Через три месяца приезжаю, смотрю — стоит во всех ларьках мой Рамакришна. И хватают его, как бигмаки в отсталой африканской стране. Ну, я ручки потираю, звоню в «А шо?». Не желаете ли, спрашиваю, вторую книгу серии: клиент-ориентированный четырехмерный брендинг с выходом в бизнес-нирвану? Нет, отвечают, не желаем, вторая книга уже в типографии. Как так? А так, говорят, слишком долго ты, Паша, жизни радовался, поезд ушел. Ах вы, суки, я говорю, да ведь бренд-то я придумал! А они мне: загляни-ка в договор, а потом возьми лупу и прочитай, что на третьей странице мелким шрифтом напечатано...
— Ну и что там напечатано? — спросил Савицкий.
— А! — махнул рукой Паша. — В общем, лепят теперь моего Рамакришну трое добрых молодцев. Один у них раньше за тунгусскую целительницу вещал, второй за кошерный секс отвечал, а третий за брутального кулинара. Еще для консультаций какого-то ламу наняли в дацане. Вот и получается тунгусский хрен на блюде под соусом карри. По книге в месяц пекут, халтурщики, такую идею засрали. Но эта книжечка, первая, что у тебя, она ничего себе получилась. А ты как считаешь? Ау, Алексеич, ты с нами?
Савицкий не ответил. Он уже давно сидел, склонив голову, и бессмысленно смотрел на отклеившиеся наконец петровские усы. Ему было стыдно.
— Расстроился, что ли? — пожалел его Паша. — Ну, значит, наука тебе на будущее. Умный к гуру не пойдет, умный гуру обойдет. И договор внимательно читать будет, особенно тот, что с эзотерами.
— Послушайте, — вмешалась тут княжна Собакина. — Вы все время говорите о какой-то ерунде! Ну какие сейчас могут быть рамы и кришны? Мы должны обсуждать план нашей экспедиции! Я сгораю от нетерпения! Великое чудо почти у нас в руках, а мы теряем время.
— А ведь правда, — поднял голову Савицкий.
Он встал и вышел на балкон.
Утро выдалось чистое и прозрачное. Вся Нева была залита солнцем, дул легкий ветерок. Возле моста стоял самый настоящий трехмачтовый фрегат, почему-то со шведским флагом.
«Надо довести дело до конца, — подумал Петр Алексеевич. — Обязательно довести до конца. Все, больше никаких сомнений, колебаний и учителей. Да, Рамакришны не было. Но зато штоф, рецепт и сегодняшний сон совершенно реальны. Так что же я тут стою? За дело!»
Он вернулся в комнату и объявил:
— Я принял решение. Завтра мы отправляемся за следующим ингредиентом. Паша, ты едешь с нами?
Живой в последний раз провел пуховкой под левым глазом, припудривая синяк.
— Ну а куда я денусь? — ответил он, доставая смартфон. — Диктуй направление!
— Деревня Зайцево. До Пскова поездом, оттуда на электричке до платформы «308-й километр», а там кто-нибудь подвезет.
— Щас поглядим, — откликнулся Паша.
Он быстро отыскал расписание.
— Так. Едем не завтра, а сегодня. Все поезда приходят в Псков около двенадцати ночи, а рано утром есть местная электричка. Как раз по воскресеньям ходит. Значит, завтра можно быть на месте.
— Ура! — крикнула княжна.
— Что за «ура»? — послышался вдруг голос, от которого Вера вздрогнула, а Паша чуть не свалился со стула.
Бабст сидел на кровати, предназначенной для Коко Шанель, и стряхивал с себя ленточки и кружева.
— Вы что такие радостные? Без меня раствор выпили?
— Ты что, ничего не помнишь?!
— Да нет, помню, что готовил его. Но потом — как отрезало...
Следующие десять минут вещал Паша. Он подробно, по пунктам, расписал академику все вчерашние подвиги Петра Великого и при этом не забыл упомянуть, что тот дрался с княжной. Последнее известие чуть не убило Бабста.
— Верочка, прости! — рухнул он на колени. — Бес попутал! Больше никогда ни капли! Все, прекращаю опыты! До чего допился, а?
Такая реакция подопытного никак не входила в Муркины планы. Если Кот Базилио сорвется с крючка, миссия будет провалена.
Первым делом княжна ехидно напомнила Паше, как он прятался за женскими юбками, понуждая утомленную алкоголем учительницу и измученную акклиматизацией француженку защищать его от справедливого царского гнева. Затем повернулась к Бабсту, объявила, что не держит на него зла, прижала руки к груди и торжественно призвала не бросать научную работу. После того как прощеный химик поднялся с колен, она подошла к нему, нежно обняла за плечи и поцеловала в правый ус. Затем, будто смутившись от столь смелого поступка, опустила глаза и отошла в сторону.
Все это подействовало на Костю едва ли не сильнее, чем вчерашний раствор. Он позвонил директору музея и быстро договорился о двухнедельном отпуске за свой счет.
Участники экспедиции стали собираться в путь, предвкушая новые приключения.
— Много вещей не берем! — командовал Савицкий. — Только легкие сумки. Если что понадобится, купим на месте.
— Ну нет, я без рюкзака не могу, — сказал Костя. — И за гитарой зайти придется, как же без нее?
— Паша, мы успеем на поезд? — спросила Вера.
— Успеем, успеем, и за гитарой зайти успеем, и отрезвиться, и позавтракать по-людски. Только пошли отсюда скорей! А то Жозефина сейчас явится, концерт начнется.
— Погоди, — остановил его Савицкий, критически оглядывая мятый камзол, висящий на спинке стула. — А эта... Лизка твоя, подруга, костюмы в таком виде примет? И потом, мы, кажется, должны отдать ей часть заработанных денег.
— Мое платье в идеальном порядке, — пропела княжна. — Высохло и стало еще царственнее.
— А вот Пушкин вчера пострадал, — признался Живой. — От Петра. Да и Петр — тоже.
— Ребята, давайте оставим хозяйке все заработанные деньги? — предложил щедрый Бабст. — И за моральный ущерб. Ну, что я тут вытворял у нее...
— Да вы чего? — возмутился Живой. — Зря, что ли, надрывались? Зря жарились? Не переживайте вы за костюмы, Жозефинка сейчас накатит грамм триста и живо все приведет в порядок. Знаете, какая она рукодельница? А Лизка нам еще благодарна будет: вон как мы гатчинского самозванца шуганули.
