Татьяна Сахарова - Бисер для трех поросят
— Тише ты! — шикнула я на него. — Все еще спят.
— Кто это все?
— Ну, не знаю. Хозяин этого дворца, например.
— Не беспокойся, его сейчас нет. И вообще здесь, кроме нас, никого нет.
— А мы вообще-то где? Чей это дом?
— Одного серьезного человека, — пространно пояснил прораб.
— Что серьезного, я и сама догадалась. Но как мы-то тут оказались?
— Понимаешь, моя бригада строит здесь домик для гостей. Вон глянь, — он подошел к окну и указал куда-то рукой, — видишь, между деревьями стены?
— Я изо всех сил прищурилась и действительно разглядела между деревьями какое-то недостроенное сооружение.
— Ты только ничего не подумай, — продолжил Федя, — хозяин мне сам ключи от дома оставил. На время его отсутствия я тут вроде охранника.
— Понятно. Но, думаю, этот хозяин не предполагал, что ты будешь сюда кого ни попадя приводить. Вдруг ему добрые соседи настучат.
— Ну, во-первых, в этом поселке такие заборы, что даже при очень большом желании соседи ничего не увидят. А во-вторых, хозяин дома — вполне демократичен.
— А вот это неправда, — со знанием дела заявила я. — Хозяин — консерватор и прагматик. Он не женат, и у него нет детей. И гостей у него, наверное, совсем не бывает. Зачем только домик для них строит?
Федя нечаянно поперхнулся кофе.
— С чего это ты сделала такие выводы?
— Ну… я немножко по дому прогулялась.
— И чего ты такого нагуляла? С чего видно, что хозяин холостяк?
— Нигде не попадаются женские вещи. Правда, в прихожей имеются женские босоножки, но они принадлежат пожилой женщине, возможно, его маме или даже прислуге.
— А если сам хозяин старый? Тогда и жена у него тоже должна быть в возрасте, — прораб сделал попытку навести тень на плетень.
— Нет, он совсем не старый. Я бы сказала — среднего возраста. Род его занятий — нефть… газ… или, в крайнем случае, он — банкир.
— Ты чего, в его кабинете порылась? — напрягся Федя, подозрительно косясь в мою сторону.
— Боже меня упаси! Нигде я не рылась. Мужчина не старый, потому что на тренажерах в подвале установлен довольно приличный вес. Старику его не потянуть. А такие деньжищи, какие вложены в эти апартаменты, на торговле ширпотребом не заработаешь.
— А если он наркоторговец? Или прибрал к ногтю весь игорный бизнес в городе? Там, между прочим, тоже огромные капиталы вертятся.
— Тогда в гостиной непременно был бы установлен фонтан. Что-нибудь такое одиозное… вроде писающего мальчика.
— А гости?
— Что — гости?
— Ты сказала, что у хозяина не бывает гостей.
— Какие же вы мужики невнимательные! — хмыкнула я. — Вот тут на кухне всего два стула имеется. В гостиной только небольшой диванчик. А возле бара вообще одинокое кожаное кресло. Где, спрашивается, гостей посадить? Подозреваю, этот волк-одиночка даже в бильярд тихо сам с собой играет.
— Ты прям Шерлок Холмс в юбке, — помрачнел Федя. — Хотя не буду спорить, это же ты у нас специалистка по перспективным холостякам. Вот он вернется, и я попробую организовать вам «случайное» знакомство.
— И снова промашка, — развеселилась я. — Этот богатый Буратинка мне и даром не нужен.
— Это почему же?!
— Потому что он наверняка живет на работе. Если и женится, то будет потом желать супруге спокойной ночи по факсу, а детей делать по ксероксу. А мне лично записываться к мужу на прием через секретаршу не с руки. Да и фрукт этот наверняка использует ту же самую секретаршу для снижения своего гормонального фона. Чтобы, так сказать, надолго не отрываться от рабочего процесса.
На Фединой физиономии отчего-то явственно проступили малиновые пятна, но я списала их появление на раннее пробуждение.
— Зря ты так, — выдавил он. — Хозяин дома — некоторыми местами совсем не плохой мужик.
— Так я и не говорю, что плохой. Но он, в отличие от тебя, никогда бы не стал возиться с ресторанной администраторшей, у которой пропала подруга. У него бизнес, деловая репутация и все такое… Такие дела не его высокого полета. А хлопот ему и с капризной секретаршей предостаточно. Но могу точно сказать, что мужик этот очень добрый, даже чересчур добрый.
— С чего это?
— А с того! У него котяра непуганый. Если ты обернешься, то увидишь, как рыжий нахал хомячит ветчину с твоего бутерброда.
— Матвей! Ах ты, морда бесстыжая! — попробовал прораб вразумить обжору, но кот и ухом не повел, продолжая бесцеремонно уминать харч.
— Вот, говорю же, — резвилась я, — совершенно непуганый. И, заметь, свое мясо он уже получил. Значит, ворует не с голодухи, а от осознания полной безнаказанности.
Федя все же отогнал кота от стола, за что тот наградил его изумленным взглядом. Кажется, этот Матвей столуется на правах члена семьи. Тогда понятно, почему на кухне отсутствует кошачья миска.
— Послушай, — я вдруг вспомнила, что у меня со вчера полнейший провал памяти, — так мы ездили на опознание бандита или нет?
— А ты не помнишь? — прыснул прораб.
— Честно говоря, нет. Чего было-то? — смущенно осведомилась я.
— Было твое образцово-показательное выступление. Настоящий бенефис. Жаль, видеокамеры под рукой не оказалось.
— Сам виноват, предупреждала же, что плохо переношу спиртное. И жара ко всему была…
— Но полбутылки коньяка я в тебя силой не заливал. Могла бы бережнее относиться к продукту.
— Я нечаянно… и нечего тянуть резину, рассказывай давай!
— Да чего рассказывать-то? Мы приехали. Ты как этого покусанного субъекта увидела, так сразу бросилась на него с кулаками. Обещала за Женьку глотку перегрызть и действительно норовила вцепиться в него зубами.
— Ну и?
— Что — ну? Покусать его повторно мы тебе не позволили, ради твоей же пользы. Зато парню пообещали, что если он не назовет имя заказчика, то его запрут с тобой наедине на всю ночь.
— И как, помогло?
— Еще как! Он почти готов был сознаться в организации терактов в Нью-Йорке одиннадцатого сентября.
— Меня не интересует Нью-Йорк! — почти выкрикнула я. — Где моя Женька?!
— Про твою подругу ему точно ничего не известно. А заказчиком твоего похищения является средней руки делец со смешным прозвищем Карапуз. По паспорту он — Лютиков Виктор Герасимович. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Нет, впервые слышу эту фамилию. Его уже вычислили?
— Ищут пока. Но есть и другие новости, — поведал Федя. — Якобы уволившаяся из ресторана администратор Ангелина Рощина в село Малые Выхухольцы не возвращалась. Ее там уже больше года вообще не видели. С родителями она в контрах, а старшая сестра занята устройством собственной жизни. Так что местонахождение девушки пока не установлено. Еще интереснее дело обстоит со смертью ее напарницы. Юлия Почепцова на самом деле не умирала от сердечного приступа. Либо ее убили, либо она покончила с собой. Во всяком случае, у нее в крови обнаружена лошадиная доза сильнодействующего сердечного препарата. Даже здоровое сердце не вынесло бы такой нагрузки, а у девушки действительно имелся незначительный врожденный порок.
— Выходит, я была права, исчезновения сотрудников начались в ресторане еще до нашего прихода.
— Не перебивай! Это еще не все. Никто бы не стал проводить расследование по поводу смерти Почепцовой. Тщательная экспертиза крови — дорогое удовольствие и лишняя головная боль. Любой больничный коновал просто констатировал бы внезапную остановку сердца. Она же не депутат какой-нибудь и не крупный предприниматель, чтобы возиться с ее трупом. Кстати, родители Юли и сейчас уверены, что их дочь умерла естественным образом.
— Тогда кто ж настоял на экспертизе? — подивилась я.
— Вот это пока не ясно. Но кто-то однозначно приплачивал патологоанатому деньги. При этом, несмотря на результаты вскрытия, уголовное дело заведено не было. Опять-таки кто-то приложил к этому руку.
— Может, это сам Гросс?
— Не исключено, — согласился со мной Федя. — Этот вопрос сейчас пытаются прояснить. Больше интересных новостей нет.
— Но зато у меня есть еще кое-какие мелкие вопросы. Во-первых, почему я чувствую себя подозрительно хорошо? Если коньяк меня вчера полностью вырубил, то я должна сегодня разваливаться на кусочки.
— Скажи мне спасибо. Я на ночь залил в тебя стакан очень мощного абсорбента. Наковырял здесь в хозяйской аптечке.
— Нехорошо брать без спроса, — заметила я, — но все равно спасибо. Тогда следующий вопрос: где мои очки и одежда?
— Вот с этим дело хуже, — виновато признался он. — Когда ты вчера пыталась перегрызть горло своему несостоявшемуся похитителю, очки у тебя с носа слетели, и в общей суматохе их раздавили.
— В последнее время мои очки погибают с завидным постоянством. Что ж делать? Я же теперь как слепая курица.
— Да не волнуйся так, заедем по дороге в любую оптику. И еще в магазин одежды…
