Донна Эндрюс - Месть кованых фламинго

— Форма раневого отверстия, — пробормотал Хорас, обслуживая очередного клиента. — Коронер сказал, что твоим клинком такого не оставишь.

— А чем оставишь? — уголком рта пробурчала я, пытаясь одновременно улыбаться стоявшему передо мной мужчине с долларовой банкнотой в руке.

— Чем-то большим, — ответил Хорас, отсчитывая десять помидоров.

— В смысле? Шире? Длиннее?

— Толще и тупее. Что-то вроде незаточенного кинжала. Вернее, не обязательно кинжала, просто чего-то незаточенного.

— Поэтому они и осматривали оружие?

— Ага! И ничего не нашли, — произнес Хорас уже спокойнее, так как все покупатели поспешили обстреливать шерифа. — У большинства актеров клинки хорошо наточены. Проверено на горьком опыте.

— Сами виноваты. Уж кто-кто, а полицейские просто обязаны знать, как обращаться с оружием. Никто всерьез не пострадал?

— Нет, несколько царапин, пришлось залепить пластырем.

— Скажи мне, что хоть один из этих пластырей красуется сейчас на Монти.

— Даже не один, — ухмыльнулся Хорас. — Теперь они обыскивают ремесленников, особенно кузнецов. Ищут тупое орудие.

— Спасибо, Хорас.

— Я ничего не говорил.

— Конечно, нет. Спасибо тебе за красноречивое молчание.

Я отправилась к своему павильону. Власти там были представлены Монти собственной персоной и двумя полицейскими, оба внимательно слушали миссис Уотерстон. Тут же находился и Майкл в сопровождении Мела из лагеря артиллеристов.

— Вы уверены, что все время висели у нее на хвосте? — спросил Монти, поворачиваясь к Мелу.

Не изменившись в лице, Мел полез в карман мундира, достал бумажник и протянул Монти. Тот, даже не вынув рук из карманов, вытянул шею. И скривился так, будто из бумажника высунулся хвост скунса.

— Вы, значит, паршивый наемный сыщик?

— Я частный детектив, — спокойно поправил Мел. — Хотя вы правы, мне часто приходится разыскивать злостных неплательщиков. Поэтому я вам гарантирую: с хвоста меня не стряхнуть.

Майкл склонился ко мне с таким видом, словно это была целиком моя заслуга — установить за его матерью наблюдение высокопрофессионального сыщика, и как раз во время убийства! Миссис Уотерстон, напротив, благодарной отнюдь не выглядела.

— Вы здесь следите за каким-нибудь несчастным беглецом из Ричмонда? — осведомился Монти.

— Я здесь участвую в постановке. Это мое хобби, — ответил Мел.

Мне не понравилось, как они смотрят друг на друга, и я решила вмешаться:

— Послушайте, вам ведь уже не нужен мой павильон — допрашивать людей можно и в другом месте. Вы не освободите его, чтобы я хоть немного поработала сегодня?

— Я как раз собирался за вами послать, — буркнул Монти. — Теперь, когда известно, куда исчезла коробка с деньгами, мы можем пустить вас обратно.

Монти удалился, уводя с собой миссис Уотерстон, Мела и полицейских.

Я огляделась. Если бы я была помощником шерифа и мое служебное положение зависело от того, переизберут ли моего босса, я бы поаккуратнее вела себя с избирателями. Совершенно очевидно, что в какой-то момент полицейские перестали воспринимать мой павильон как место преступления и превратили его в дом родной, судя по пустым пластиковым чашкам из-под кофе и оберткам от хот-догов по углам.

— Это я унесу, — предложил Майкл, сгребая мусор в кучу. — А на том краю ярмарки я видел Эйлин, пойду скажу ей, что вы открываетесь. Тебе что-нибудь принести?

— Парочку покупателей, если можно.

— Я имел в виду для уборки, — отозвался он уже снаружи.

— Забудь все, что я говорила раньше! — крикнула через проход Аманда. — Он помогает тебе с уборкой — он просто клад!

С помощью Майкла павильон был готов к работе гораздо раньше, чем я ожидала. А еще через несколько минут, как ни странно, явился кузен Хорас с моим ноутбуком.

— Нам он больше не нужен, — сказал он и испарился, не ожидая благодарности.

— Очень мило, — заметил Майкл.

— Надеюсь, он спросил разрешение у Монти. Не то чтобы меня это волновало, просто хочется поскорее просмотреть диски.

— Давай я займусь этим, если ты не возражаешь. С уборкой почти покончено.

— Давай. Позови меня, если наткнешься на что-нибудь пикантное.

— Мне придется утащить этот анахронизм за занавески.

— Чувствуй себя как дома. Но никаких шалостей! Не ори, как бешеный слон, не звякай кандалами, не стреляй холостыми.

— Я буду кроток, как ягненок, — пообещал Майкл и, подхватив ноутбук, исчез в подсобке.

25

Ничто не может привлечь покупателей так, как убийство. Люди стали заглядывать в павильон еще до того, как мы закончили уборку. Они как завороженные смотрели на занавески, за которыми, как уже всем было известно, я нашла тело, и подскакивали, едва Майкл издавал хоть малейший звук. Некоторые даже просили рассказать, что именно произошло. Потолкавшись в павильоне, многие из них чувствовали себя обязанными что-то купить, и я начала надеяться, что успею покрыть вчерашние убытки.

Будь у меня побольше времени, я бы стерла следы порошка для снятия отпечатков пальцев, покрывавшего в павильоне все, что только можно, прежде чем пустить внутрь людей. Однако вскоре я обнаружила, что павильон, хранящий на себе следы полицейского расследования, гораздо более выгоден продавцу, чем павильон чистый и аккуратный.

— Похоже, ты не в убытке, — сказала Аманда, подскочив ко мне во время одного из редких моментов затишья, когда ни у меня, ни у нее не было покупателей.

— Вроде бы да.

— Хотела спросить у тебя — это платье, которое было на тебе вчера вечером… где ты его взяла?

— Миссис Транш сшила по заказу Майкла. А что? Тоже такое хочешь?

— Я подумала, — немного смущаясь, объяснила Аманда, — что могла бы неплохо выглядеть в платье с корсетом. И вообще… если я и дальше буду участвовать в ярмарках, нужно иметь соответствующие наряды.

— Знаешь, еще вчера я сказала бы, что ты сумасшедшая, а сегодня уже чувствую себя просто замарашкой в этом домотканом платье, — с удивлением покачивая головой, сказала я. — Кстати, ты ведь в Ричмонде живешь?

— Всю жизнь. Даже в колледже там училась. А что?

— Слышала о компании «Купер и Энтони»?

— Даже слишком много.

— И что это такое?

— Лучше сказать, что это было такое, — поправила Аманда. — Небольшая семейная фирма, недалеко от Ричмонда. Начали с производства бумаги вскоре после Гражданской войны, потом расширились. А около семи лет назад свернули дела.

— Я слышала, что им в этом здорово помогли.

— Я тоже. В основном от людей, которые там работали. Мне всегда казалось, что бывшие сотрудники здорово пострадали и поэтому стараются обвинить кого-то со стороны, чтобы стало легче.

— Я недавно разговаривала с человеком, который потерял деньги, вложенные в «Купер и Энтони», и, поверь мне, те пострадавшие скорее всего правы.

— Черт! И что же мне теперь — вернуться домой и просить прощения у отца и дяди за то, что я все эти годы считала их параноиками?

— О нет! Только не говори мне, что мы обсуждаем твою семью!

— Не только мою семью, но и семь-восемь сотен человек, которые потеряли работу, когда компания накрылась.

— А не может быть, что кто-то из них до сих пор так зол, что готов и отомстить?

— Ты смерть Бенсона имеешь в виду? Он, что ли, приложил руку к закрытию?

— По словам миссис Фенниман, чуть ли не руководил.

— Папа будет счастлив услышать, что человек, из-за которого он потерял работу, — покойник.

— Осчастливь и меня — скажи, что у тебя есть алиби на момент убийства.

— Не волнуйся. У меня железное алиби, и если Монти посмотрит на меня так, как он на тебя смотрит, мое алиби запросто выбьет ему все зубы. Надеюсь, мои стариканы в Ричмонде в эту пятницу, как всегда, играли в покер, а то копы и к ним прицепятся. Эта парочка уже имела неприятности с полицией, когда завод закрылся.

— Плохо.

— Можешь присмотреть за моим павильоном? — попросила Аманда. — Я сбегаю и расскажу Монти про «Купер и Энтони».

— Без проблем. Думаю, Монти будет счастлив услышать о семи-восьми сотнях новых подозреваемых.

Конечно, Монти может решить, что «Купер и Энтони» — дело слишком давнее, чтобы всерьез принимать его в расчет, но мысль о сотнях людей из Ричмонда, жаждущих крови Бенсона, немного облегчила мой страх за судьбы местных подозреваемых.

— Не годится, — произнес кто-то у меня за спиной.

Я повернулась и увидела женщину со значком «блюстителя старины», хмуро глядевшую на мой прилавок со всякой железной мелочью.

— Я говорю, не годится, — повторила она и вытащила из сумки листок бумаги. — Во времена колонизации не было гвоздей.

— Разумеется, были, — возразила я, беря в руки один из гвоздиков. — Они, конечно, отличались от современных, поскольку делались вручную. Ножка обычно выходила квадратной, а шляпка — либо квадратной, либо пирамидальной формы, потому что…