Анна Ольховская - Прекрасная дикарка
Давненько, кстати, она не была здесь с Кемалем. Старшие уже слишком взрослые, чтобы интересоваться забавными аттракционами, игровыми автоматами, мороженым, дурацкими выходками клоунов и прочей детской мишурой, а вот Малька все это обожал. Особенно с громким жужжанием «ехать» на имитации мотоцикла, вот как этот славный пацанчик, самозабвенно раскачивавшийся сейчас в седле игрового автомата.
Господи, а счастья-то сколько! Татьяна невольно улыбнулась, засмотревшись на симпатичного мальчишку лет четырех. Интересно, он от природы смуглый или где-то так загорел? От природы вряд ли – черты лица у малыша были европейскими, ни на латиноса, ни на араба он не походил, хотя большущие глазенки были карими, а вьющиеся довольно длинные волосы – каштановыми. Кстати, волосы тоже были странно выгоревшими, словно мальчик провел на курорте не две-три недели, а всю жизнь жил под палящим солнцем.
Татьяна понимала, что не совсем прилично так откровенно пялиться на чужого ребенка, но уйти, умилительно поулыбавшись, почему-то не могла. Чем больше она смотрела на восторженно «рулившего» мальчика, тем сильнее в душе нарастало странное ощущение близости с ним. Словно знала его с самого рождения.
Может, потому, что черты лица этого малыша мучительно напоминали кого-то? Кого-то хорошо знакомого, кого она видела совсем недавно…
В этот момент мальчик удачно «объехал» какое-то препятствие на мониторе автомата и, издав радостный вопль, победно улыбнулся.
Ни фига себе!
На «мотоцикле» ехал маленький Алексей Майоров. Во всяком случае, его точная копия, сходство было просто мистическим. Говорят же, что у каждого из нас на планете есть свой двойник, вот только двойник Майорова оказался очень маленьким.
Прикусив губу, Татьяна полезла в сумочку за газетой. Там ведь Алексей улыбается именно так, как этот мальчик. Не показалось же ей!
Вот сейчас и сравним.
Так, вот она, клеветническая статейка. Вот сияющий во все тридцать два зуба Майоров, теперь посмотрим на ребенка…
Не посмотрим.
Пока она копошилась с газетой, малыш куда-то пропал. Совершенно необъяснимое чувство потери сдавило сердце так, что на глазах выступили слезы.
Татьяна подбежала к дежурившему на аттракционах парню и, вцепившись в рукав форменной куртки, закричала:
– Куда пошел мальчик, сидевший вон на том автомате? Говори немедленно!
– Да что случилось, мадам? – парнишка оторопело смотрел на красивую холеную женщину с искаженным от горя лицом. – Это разве ваш ребенок?
– Не задавай лишних вопросов, – она воткнула в карман куртки купюру в пятьдесят евро. – Быстро говори, куда он пошел!
– Вон туда, к эскалатору, – махнул рукой дежурный. – Он тут часа полтора провел, пока мать и сестра по магазинам ходили, наигрался, по-моему, до одури…
Он еще что-то говорил, но Татьяна уже не слушала, она мчалась в указанном направлении. Черт, лишь бы не грохнуться на этих кретинских шпильках!
Грохнуться она, конечно, не грохнулась, но одна из шпилек, обидевшись на оскорбление, мстительно застряла в декоративной решетке, обрамлявшей уголок зимнего сада. Подергавшись несколько секунд, Татьяна сбросила туфли и босиком побежала к эскалатору.
И все равно опоздала. Она только успела увидеть, как малыш подбежал к стоявшей у выхода девочке постарше, лет десяти-двенадцати, и что-то возбужденно затараторил. Рассмотреть лицо девочки не удалось, она стояла спиной – тонкий силуэт с длинными, густыми волосами ольхового оттенка.
Эскалатор ехал невозможно медленно, и Татьяна устремилась вниз, шлепая босыми ногами по ребристому металлу. Хана колготкам, ну и ладно! Новые куплю, главное – догнать детей!
Зачем это ей надо, Татьяна сейчас объяснить вряд ли могла. Подсознание, инстинкт, шестое чувство, интуиция – кто-то из этой компании, а может, все вместе – гнали ее вниз, заставляя расталкивать посетителей торгового центра, слегка офонаревших от столь, м-м-м, импульсивного поведения приличной на первый взгляд женщины.
Разумеется, у выхода уже никого не было. И на улице – тоже. Ногам вдруг стало холодно, словно они только сейчас сообразили, что остались раздетыми. А может, им только сейчас удалось докричаться до не совсем адекватной хозяйки.
Которая стояла сейчас, тоскливо глядя в одну точку и совершенно не замечая ручейков слез на щеках.
– Мадам, – кто-то осторожно тронул ее за плечо, – вот, возьмите.
Татьяна оглянулась – за спиной стоял тот самый дежурный с аттракционов с ее туфлями в руках.
– Спасибо, – еле слышно прошептала она, вдруг сразу обессилев.
Хорошо, что неподалеку оказался ряд кресел, предназначенных для отдыха утомленных шопингом посетителей. Шатаясь, Татьяна добрела до них и буквально упала в ближайшее.
– Этот мальчик, – кашлянув, робко поинтересовался дежурный, – он вам кто?
– Не знаю, – задумчиво проговорила Татьяна. – Наверное, никто, мне просто показалось.
– А…
– Спасибо за услугу, – меньше всего ей хотелось сейчас что-то объяснять совершенно постороннему человеку. – Вот, возьмите еще.
И в кармане куртки оказалась еще одна симпатичная бумажка, на этот раз – сто евро. Парнишка все понял правильно и вернулся к исполнению своих непосредственных обязанностей.
Татьяна взглянула на часы и охнула – до начала соревнований оставалось всего полчаса, а ей еще надо было купить новые колготки! Погоня за фантомом отняла слишком много времени, теперь о первом ряде и мечтать нечего, придется ютиться где получится. Если только Лейла с Кемалем места не заняли.
Да, сегодня ты, голубушка, в ударе! С самого утра тебе везде и всюду Анюта мерещится, а теперь еще и за незнакомым парнишкой гоняться начала! На Майорова он, видите ли, похож! Начиталась ерунды всякой в газете, вот и мерещится. Пора, пора нервишки подлечить.
А как же та девчушка с волосами как у Анюты?
Все, хватит, прекрати немедленно!
В спортзал школы Татьяна вбежала, когда соревнования уже начались. Правда, сначала шла младшая группа, так что на сына она еще успеет посмотреть. Надо только найти местечко, чтобы присесть, народу набилось – тьма.
– Мама! – к ней подбежал Кемаль и потянул за руку, увлекая за собой. – Ну ты где так долго? И мобильный твой не отвечает, мы уже волноваться стали! Пойдем, мы с Лелькой классные места заняли, в первом ряду.
Места действительно были классные – и видно все отлично, и специальный бортик от брызг защищает.
Проплыли младшие, потом – средняя группа, и вот наконец начались соревнования старших, от четырнадцати до шестнадцати лет.
Пловцы заняли свои места и приготовились к старту. Татьяна невольно залюбовалась сыном – Денис в свои четырнадцать был самым рослым, с широким разворотом плеч и длинными стройными ногами. Папина копия, смерть девчонкам.
Почему-то опять вспомнился тот малыш из магазина, так похожий на Майорова. Так, все, забыли, просила же!
Грохнул стартовый пистолет, пловцы почти без всплеска вошли в воду. Все, кроме Дениса. Ее сын замер на своей тумбе, вглядываясь куда-то в толпу зрителей. И только окрик тренера вернул парня в действительность.
А действительность была печальной – он, как последний болван, торчал на тумбе, когда все остальные давно уже были на середине бассейна. В общем, заплыв на короткую дистанцию Денис проиграл. Зато все последующие – выиграл, так что все равно был на пьедестале победителей, пусть и с серебряной медалью.
И к машине они шли в превосходном настроении. Кемаль гордо тащил призовой кубок, а Лейла всю дорогу шутливо подкалывала брата:
– Ну, Дэн, ты сегодня выдал! В игру «Замри!» играл, что ли? Застыл, глаза вытаращил, физиономия, словно у обкакавшегося пингвина!
– Можно подумать, ты видела хоть одного такого, – отмахнулся Денис и, смешно сморщившись, почесал затылок. – Да показалось мне просто, все из-за тебя, мама. С утра раздраконила разговорами о тете Ане и Нике, вот мне и мерещится теперь!
– Что мерещится? – сердце вдруг болезненно дернулось.
– Да так, ерунда всякая.
– Сам ты ерунда! – насмешливо прозвенел невозможный здесь и сейчас голос. – Я не посмотрю, Денька, что ты таким лосем вымахал, в лоб все равно получишь.
– Ника, ты же девушка, тебе положено краснеть и конфузливо отводить глазки, а ты сразу в лоб!
– Лось, лось, лось!
– Ежик, прекрати повторять за сестрой глупости. Хотя в чем-то она права, ты, Денис, действительно вымахал, другого слова не подберешь.
Время словно остановилось, сжав со всех сторон в прозрачные тиски. С трудом преодолевая сопротивление этих тисков, Татьяна медленно обернулась.
На нее смотрела, улыбаясь сквозь слезы, загорелая до черноты Анна. Рядом, прижавшись к матери, стояла Ника, повзрослевшая и похорошевшая еще больше, от невероятных двухцветных глаз невозможно было оторваться. И – тот самый мальчик из торгового центра.
– Таньский, познакомься, – Анна нежно взлохматила длинные вьющиеся волосы малыша, – это Алексей Майоров. Младший.
