Елена Логунова - Конкурс киллеров
— Какого черта, вашу мать?! — прорыдал вместо приветствия Санька.
Судя по голосу, у него жутко болят зубы. Все сразу.
— Выпей пенталгин, я подожду, — миролюбиво сказала я.
— А, Алена, это ты, — Санька сделал попытку придать голосу бодрость и даже радость. — Что случилось? Чего звонишь в такую рань?
— Саня, мне нужна твоя помощь как эксперта-криминалиста, — льстиво произнесла я.
— Неужто замочили кого-то из наших общих знакомых? — враз насторожился Санька.
— Типун тебе на язык! Наоборот, из незнакомых! И не замочили, а опять же, наоборот, он сам хотел… Впрочем, это неважно. Санек! Ты умеешь снимать отпечатки пальцев с предметов? Например, с пласмассовой зажигалки?
— С зажигалки не пробовал, но, думаю, сумею, — чувствовалось, что Саня заинтригован. — А зачем тебе это надо?
— Потом расскажу, — отмахнулась я. — Это по служебной линии, для телевидения…
— Упомянешь меня в титрах?
— Обязательно! Выражу личную благодарность!
— Тогда волоки свою зажигалку, попробую помочь. — Санька замолчал на секунду, потом продолжил: — Только если это срочно, придется тебе прямо сейчас чесать к зданию ГУВД, чтобы встретить меня там в восемь. Внутрь-то тебя не пропустят!
— Санечка, — рассмеялась я. — Меня — и не пропустят?! У меня же аккредитация! Так что не в восемь часов, конечно, но в первой половине дня я у тебя появлюсь, жди!
— Давай, — Санька положил трубку.
Я сделала то же самое и потрусила в кухню, чтобы из чистого подхалимажа приготовить вкусный завтрак для Ирки. Подружка обожает хачапури с сыром, ну-ка, я расстараюсь…
Слава богу, в доме моей подруги обычно не бывает дефицита продовольствия, можно смело выбирать любой рецепт и готовить самое экзотическое блюдо. Это у меня, какой рецепт ни начни реализовывать, дальше третьей строки не продвинешься, обязательно обнаружится, что половины необходимых ингредиентов нет в наличии…
Радуясь изобилию, я проворно замесила тесто, настрогала сыр для начинки. Когда Ирка с хмурым выражением лица возникла на пороге кухни, на столе уже стояло блюдо с ароматными дымящимися пирогами.
— Ты будешь чай или кофе? — упреждая ее неприятные вопросы, спросила я.
Подруга открыла было рот, чутко повела носом, сглотнула слюну и сказала явно не то, что намеревалась:
— Кофе. Но…
— С молоком или без? — я поторопилась осечь ее.
— Без. Скажи, что…
— Сахар положить? — не успокаивалась я.
— Положить. Что за чертовщина?..
— Сколько ложечек?
— Пять! — рявкнула Ирка. — Больше у тебя нет глупых вопросов? Тогда спрошу я…
— Сахар размешать или ты сама? — я изо всех сил оттягивала неприятный разговор.
— Дай сюда! — Ирка выхватила у меня из рук курящуюся паром чашку, одним глотком выпила горячий кофе, со стуком шваркнула хрупкую фарфоровую тару на стол, уперла руки в боки и громко произнесла: — Все, с кофе покончено! Не юли, давай, отвечай на прямо поставленный вопрос: кто был в моем доме этой ночью? Я имею в виду, кроме удава? О нем мы поговорим отдельно…
— Кто был в доме ночью, я смогу тебе сказать сегодня во второй половине дня, — ответила я, придвигая к Ирке блюдо с пирогами. — Ты не слишком торопишься? Подождешь? Съешь пока лепешечку!
Шумно вздохнув, Ирка скатала в трубочку хачапурину и съела в три укуса. Я поставила перед ней мисочку со сметанкой.
— Хитрюга, — покосившись на меня, одобрительно заметила подруга.
— Кушай, кушай, — ласково сказала я, понимая, что гроза прошла стороной.
Сытая Ирка добродушна, как плюшевый мишка. Полное блюдо вкусных пирогов поправило ей настроение, а потом подоспел Венечка, и мы переключились на удавью тему.
— Как питон вообще мог кого-то напугать, он же сидел в коробке, а коробка была крепко завязана? — поинтересовался Венечка, доедая последнюю хачапурину.
— Не все же такие изверги, как ты, — искренне возмутилась я. — Разумеется, я его выпустила!
— Зачем?!
— Как это — зачем?! А есть ему как-то надо или нет?!
— Или нет! — кивнул Венечка. — Мурик легко продержался бы без пищи, я накормил его про запас.
— А так можно? — заинтересовалась я, поглядев на Тоху, уплетающего рыбное филе.
Сколько я ни пыталась кормить своих зверей про запас, они никогда не пропускают очередной трапезы! Может, я не тем их кормлю?
— Конечно! Ты думаешь, в пути он что-то ел? Или вылезал из коробки, чтобы совершить моцион? — Венечка ответил вопросом на вопрос.
— В пути? — удивилась Ирка, с сытой улыбкой попивающая кофеек. — Он у тебя что, в походы ходит?
Венечка поерзал на табуретке. Нюхом журналиста я почуяла что-то интересное.
— Колись, Венька! А то в другой раз я твои звериные проблемы решать не стану!
— Ладно, скажу, только это между нами, — вздохнул Венечка. — Понимаешь, Мурик — не простой удавчик. Он контрабандный.
— Как это?
— Вот так. Прибыл в Екатеринодар нелегально, воздушным путем…
— Перелетный удав?! — ахнула Ирка.
— Воздушный змей! — подхватила я.
— Спятили?! Он в самолете летел, в багажном отделении, в ящике с какими-то документами. Контрабандой, понимаешь? А на таможенном посту в аэропорту его арестовали. Ждали, не появится ли получатель — тот не появился. Ну, куда людям удава девать? По инструкции положено контрабанду какое-то время выдержать, но, когда эту инструкцию писали, нелегальных удавов к нам еще не возили. В общем, Мурика мне отдали вроде как временно, на постой, а на самом деле — по умолчанию на постоянное место жительства. Ничего! Я его узаконю задним числом, документики выправлю, будет наш удав, отечественный, урожденный кубанский!
— Слушай, Веня, а отчего ты ему такую странную кличку дал? — поинтересовалась Ирка.
— Да, какого черта ты назвал удава кошачьим именем? — присоединилась я, возмущенно вскипая. — Мурик! Разумеется, я подумала, что речь идет о коте! Знай я, что это змея, нипочем бы не взяла твоего Мурика на постой!
— По-вашему, Мурик — это кошачье имя? — воспротивился Венька.
— Конечно!
— Да? А Дик — собачье? А вот я читал книжку, там Диком звали кита!
— Моби Дик, — кивнула я. — Есть такой роман у Мелвилла. Ну и что?
— А то! Ты своего кота назвала Тошкой, а у моей соседки так болонку зовут! — упорствовал Венька.
— Мой кот! Как хочу, так и называю! — закричала я, закипая.
— Мой удав! — торжествующе гаркнул Венька. — Как хочу, так и кличу!
— Один — один, — бесстрастно констатировала Ирка. — Веня, ты имел полное право назвать своего удава как угодно. Хоть горшком! Но почему ты назвал его Муриком?
— Потому что у меня уже есть Шурочка, — объяснил Венечка.
Я фыркнула:
— Шурочка — это та самая анаконда, для которой я скупала по всему городу стограммовых мышей!
— Удавка? — по-своему поняла Ирка.
— Удавка — это то, чем душат, а Шурочка — невеста Мурика, — обиженно поправил Венька. — Я надеюсь, у них семья будет, любовь и все такое прочее, шуры-муры, понимаете? Шура и Мура, шуры-муры!
— Так это был каламбур! — мрачно хмыкнула я. — Ха-ха! Как смешно! Юморист ты, Венька. Однако! Шуры-муры, надо же такое придумать!
— Мура, значит, — удовлетворенно кивнула Ирка. — Ничего, нормальная кличка. А то я уже боялась спросить, каким будет полное имя, если сокращенное — Мурик. Мне почему-то в голову приходило только одно: Мурло!
Венечка побагровел, а я злорадно захохотала.
— Кто планировал операцию? — сдерживая гнев, пугающе тихо поинтересовался Аркадий Валентинович неизвестно у кого.
В кабинете хозяина толпился народ, но тишина стояла такая, что слышно было, как сладко сопит спящий в клетке любимец Аркадия Валентиновича — пушистый хомячок Диоген. Димуля Морозов незаметно поморщился. «Кто планировал операцию»! Да никто ее не планировал, идиот Жора проявил инициативу и создал дополнительную проблему. Впрочем, эту проблему братья Милосские уже решили.
— Я спрашиваю, чей был план? — продолжал допытываться шеф.
— Это покойник расстарался по собственному почину, — подал голос нагловатый Бармалютка.
— Не беспокойтесь, шеф, с его стороны сложностей больше не возникнет, — поспешил вмешаться Морозов.
Аркадий Валентинович внимательно посмотрел на него, и Димуля многозначительно кивнул в ответ.
— Хорошо, — шеф побарабанил пальцами по столешнице. — Но кто теперь сделает работу?
— В смысле, мокрое дело? — снова встрял грубоватый Бармалютка. — А мы с Мелюзгавриком и сделаем, у нас уже есть план!
Теперь поморщился Мелюзгаврик, до того тихо сидевший в углу кожаного дивана. «У нас есть план!» Ну да, план есть, но Бармалютка к его составлению не причастен. Он, правда, исправно бегал по поручениям, не задавая лишних вопросов, собирал нужную информацию, но роль мозгового центра, как обычно, выполнил сам Мелюзгаврик.
