Наталья Александрова - Любовь мексиканского сыщика
– Круто! – восхитилась я.
– Ага, – с той же непонятной горечью ответил Стас. – Ну, так дальше по накатанной дорожке и пошел. В институте почти не появлялся – некогда, то на тренировках, то на соревнованиях. Деньги какие-то, конечно, нам платили, так что на родительской шее не сидел и на копеечную стипендию не перебивался. Каждое лето возили нас на море. Потому что если в области лагерь спортивный, то обязательно нужен бассейн, при нашей-то погоде. А на юге открытая вода. И вот было это лет семь назад, поехали мы в Крым, там под Судаком хорошее место, раньше санаторий был союзного значения. Лагерь большой, ребята разного возраста. Детей маленьких нету, для них отдельные условия требуются, а так, начиная с семнадцати лет и старше, – вот они мы все!
Стас отодвинул тарелку, тут же подскочила Люся и все убрала. Я сама не заметила, как съела свою рыбу и ризотто. Ничего, не лопнула, очень уж все вкусно.
– Ну, хоть и нагрузку нам давали зверскую, а все же вечерами времени свободного немного было. Как водится – танцы-шманцы-обжиманцы – парни все молодые, здоровые, кровь бурлит, ночи теплые… Девушки там были, пловчихи, немного, правда, но все-таки… Но тренеры, конечно, и там за нами строго следили – чтобы никакого алкоголя и никаких походов налево. Их забота – высокие результаты, а для этого мы все должны быть в отличной форме. Стало быть, отбой – в одиннадцать, подъем – в семь. И чтобы никто никуда не шастал. Ну, конечно, пытались парни девчонок со стороны искать. На пляже когда столкнемся или все же иногда вырвемся погулять. В лагере были некоторые. На кухне работали местные, еще так кое-где… Ты не волнуйся, вот уж и к делу подошли, – сказал вдруг Стас, – что-то я и правда разговорился.
– Ничего, – я улыбнулась, – я слушаю.
Дядя Вася не уставал повторять, что в нашей работе главное – это уметь слушать. Дать человеку выговориться, а уж потом самой решать, что тебе из его рассказа для дела пригодится, а что – нет. Но в данном случае терпение ни при чем, мне было приятно сидеть со Стасом в полупустом зале и слушать его спокойный голос.
Люся принесла кофе и мороженое.
– Стас всегда заказывает, – пояснила она.
– Ага, – Стас по-детски облизнулся, – люблю, понимаешь, мороженое, а раньше никогда не давали – горло простудишь, заболеешь, плавать не сможешь…
– В общем, была там в лагере одна медсестричка из местных, ее как раз и звали Анфисой. Анфиса Валерьевна Болотникова, только это уж мы потом узнали, а так она сразу представилась Фисой. Так ее все и звали Фисой-кисой. И так мы все на эту кису запали, что просто полный кошмар, – Стас улыбнулся. – Сейчас-то я понимаю, что ничего такого особенного в ней не было – ну, глаза большие, яркие, волосы хорошие, зубы белые, и все она хохочет, все глазами стреляет. А так больше ничего особенного. Но на мужиков посматривала жадно. Все по сторонам зыркает, чуть из платья не выпадает. Причем не на тренеров, а все больше с нами кокетничала.
– Возраст какой у нее был? – спросила я.
– Ну, тогда лет двадцать пять ей было, может, и меньше… – протянул Стас.
Я прикинула: стало быть, сейчас той года тридцать два, что ж, с нашей Анфисой они примерно ровесницы. Имя совпадает, фамилия, отчество, да еще и год рождения. Так не бывает…
– Слово за слово, стали поговаривать парни, что Анфиса эта, сестричка-то… как бы это поприличнее выразиться… ну, на это дело очень даже согласная. Ну, знаешь, парни молодые, вечером разговоры разные еще больше нас возбуждали. Кто правду скажет, а кто и соврет нарочно… Тем более что она так себя вела… Хотя муж у нее был – то ли где-то плавал, то ли работал вахтовым методом – в общем, имелся в наличии, но далеко. Удобно очень.
– Кому как, – вставила я.
– Да уж…
– В общем, прошла уж половина смены, про Анфису эту точно знали все, что такая она сякая. Одна девчонка-пловчиха из-за парня своего с ней крепко поругалась, едва до драки дело не дошло. Не зарься, наша кричит, на чужое. Ну, девица крепкая, спортсменка, хорошо тут тренерша рядом случилась, хорошая была тетка, она их развела, а сама с той Анфисой поговорила наедине. Ну, и так все знали, о чем разговор тот был – чтобы умерила пыл, вела себя прилично, а не то быстро ее из лагеря турнут. Но тут, понимаешь, еще в том сложность была, что мы вроде как в чужой стране находились, порядки у них там свои. А во второй половине смены уже точно все знали, что у Фисы этой кисы закрутилось с мальчишкой одним. Звали его Сережей, славный такой парень был…
«Лучше тебя?» – я едва удержалась, чтобы не спросить вслух.
– Семнадцать лет ему было, только школу закончил, – Стас говорил негромко, машинально помешивая ложечкой в пустой чашке из-под кофе, – не нам, троечникам, чета, серьезный парень, в университет собирался поступать. И вот, зацепила его эта Анфиса, прямо неземная любовь у него случилась.
– Какая там любовь, одни гормоны, – не согласилась я.
– Ну да, это мы теперь знаем, а тогда попробуй ему объясни! Я тебе честно скажу – Сережу этого знал мало, разница у нас – три года, до этого на соревнованиях не встречались, там только познакомились… В лагере ни на кого не смотрел – девушка у меня тогда была в Питере, в педагогическом училась. Так что я ей только звонил да письма писал. И, как выяснилось, зря, потому что поехала моя училка в Турцию, познакомилась там с одним москвичом богатым да замуж за него быстренько и вышла. Я вернулся – у них уж день свадьбы назначен.
«Ну и дура», – подумала я и улыбнулась Стасу.
– В общем, случилось все уже перед отъездом нашим, дней за пять. Сережа-то этот к Анфисе ночью не мог ходить, потому как спальня общая, кто-то из ребят бы обязательно тренеру стукнул. А у нее комнатка была при медпункте, так он то вечером к ней заглянет, когда время свободное, то еще когда минутку они улучат…
Ну, и улучили. Муж Анфисин неожиданно к ней приехал. Нагрянул внезапно, как снег на голову. Говорили потом, что случайно так получилось – не то судно сломалось, на котором он плавал, раньше в порт пришли, не то еще что… А кто говорил, что нарочно он, потому что ревновал женушку свою сильно. Ну, надо сказать, правильно ревновал, поводов она ему предостаточно давала.
Ну, приходит он вечером, в окошко стучится, а там они. Застал, в общем, тепленькими. Шум, конечно, драка, муж у Анфисы крепкий был, но и Сережка тоже парень здоровый, короче, сами-то они не слишком пострадали, только склянки да стекла в медпункте побили, да Анфиске заслуженный фингал под глазом муж навел. Но скандал, конечно, вышел громкий. Разняли их тренеры, Сережка еще в раж вошел, да одному тренеру в пылу драки в челюсть съездил. Тот и затаил на него, очень вредный мужик был.
Стас перевел дух, а я спохватилась, что сижу тут уже долго и дядя Вася, наверно, меня обыскался. Телефон я отключила, он сам так учил, чтобы ничто беседе не мешало. Ну и ладно, имею я право посидеть в кафе с приятным человеком?
– История вышла некрасивая, – продолжал Стас, – Анфиске как с гуся вода, турнули ее, конечно, да подумаешь… Милиция даже приезжала, так они полностью на стороне обманутого мужа, дело, говорят, житейское, никто не пострадал, не к чему нас и беспокоить. Сами со своим парнем разбирайтесь. Ну, тот тренер, который в челюсть получил, дело свое сделал – напел главному тренеру. Тот Серегу вызвал, наорал на него. А Сереге нет бы промолчать, а он задираться начал, нахамил ему. Тот взъярился, я, кричит, всю спортивную карьеру тебе испорчу, нам, орет, в большом спорте такие не нужны!
Выгнал его из лагеря, тот и уехал. Сообщили там куда следует – и в воспитательных целях сделали Сереже этому везде полный отлуп, чтобы другим неповадно было. Из соревнований ближайших исключили, из команды, что формировали на чемпионат России, тоже. В университет ему пришлось сдавать экзамены на общих основаниях, а он запсиховал, к экзаменам не готовился, завалил все, конечно. Или в приемной комиссии подсуетились, чтобы его не пропустить. Тренер-то обещал ему воздух перекрыть, вот и сделал. Это я уж потом узнал, осенью случайно его приятеля встретил. А через год Сережа этот погиб.
– Да что ты?
– Ага, никуда он не поступил, болтался где-то по компаниям, наркотиками стал баловаться, то ли дозу не рассчитал и сердце не выдержало, то ли сам решил таким образом счеты с жизнью свести – в общем, не стало парня. Опять-таки я гораздо позже про это узнал от общих знакомых. Вот так эта история, в сущности пустячная, человеку всю жизнь сломала. А парень способный был, большие надежды подавал, по России точно первое место бы имел, а там и до первенства Европы недалеко… Вот, про Анфису ничего больше не знаю, а историю эту запомнил, и как увидел табличку в страховой компании, так и заинтересовался. Но девушка явно не та, ту бы я сразу узнал…
– А у тебя как жизнь дальше сложилась? – несмело спросила я.
– Тебе интересно или для протокола?
– Интересно…
Он поверил, что я не вру.
