Круговорот благих намерений - Юлия Ефимова
– Мне надо навестить Брома, посмотреть все своими глазами. Пусть, когда Ритка в следующий раз пойдет в больницу, возьмет меня с собой.
– Но в палату тебя всё равно не пустят, – напомнил ей Пётр.
– А мне и не надо, – фыркнула Царица. – Я ее в коридоре подожду.
Тамаре понадобилось на самом деле не один, а несколько походов в больницу. Она не рвалась в палату с Риткой, а расхаживала по коридорам в белом халате, пока та читала Брому очередные свои творения.
– Я всё придумала, – заявила она однажды, разложив на столе под зеленым абажуром исписанные мелким почерком листы. – Но в операции придется участвовать всем.
– Рассказывай, – сказал Пётр, и голос его предательски дрогнул. Даже мысль о том, что он заберет перстень мамы, а возможно, и посмотрит в глаза убийце родителей, волновала до головокружения.
Когда толковый и четкий до мелочей план был принят, в квартиру влетела Ритка и, не снимая грязных ботинок, вбежала в гостиную.
– Он улетает! – воскликнула она, запыхавшись.
– Кто? – одновременно спросили Пётр и Тамара, не поняв сразу, о ком говорит Ритка.
– Николай послезавтра улетает в Германию на операцию.
У Петра аж сердце рухнуло в пятки вместе с надеждой и всеми ожиданиями.
– Значит, идем на дело завтра, – спокойно заключила Тамара. – Зови всех, будем учить роли.
План был такой: личных охранников трое, один дежурит под окнами палаты на улице, другой у входа в отделение, где лежит Бром. Вход этот запирается, и внутрь можно попасть, только если тебе откроют изнутри. Третий охранник сидит у двери палаты своего босса или в самой палате, когда как. Также в палате дежурит его персональная сиделка. Все они сменяются каждые восемь часов. Интересующая их смена будет работать до двенадцати ночи.
Врачей и медсестер днем в отделении много, поэтому лучшее время с девяти до одиннадцати вечера, когда на дежурство вступает дежурный врач и две медсестры на все отделение. Остальные, менее охраняемые пациенты, в этом отделении все лежачие и не представляют угрозы.
Тамара умела располагать к себе людей и, пока ждала в коридоре Ритку, подружилась с грудастой говорливой медсестрой Машей, у которой просто не закрывался рот. Она ей и рассказала, что для ночной смены повар привозит к отделению каталку с тарелками и, нажав на звонок, уходит. Дверь открывается исключительно изнутри, и медсестра, ответственная за доставку ужина для врачей и младшего медперсонала в сестринскую, откроет дверь и заберет еду, раздав ее всем, включая охрану Брома. Завтра дежурит та самая болтливая Маша. У нее роман с одним из охранников, и как только она разнесет ужин по кабинетам, а своей коллеге на пост, Маша с ухажером, дежурившим у двери, уединится в ординаторской.
В кухне, судя по схеме, есть шикарная вентиляция, выбраться из нее можно будет в подсобке. Тарик проберется через нее на кухню, где и насыплет снотворное в кастрюлю, на которой написано «Отделение № 5». Затем ужин попадет в отделение, и через тридцать минут все уснут.
В соседней с Бромом палате лежит старый дед, и ему постоянно жарко, поэтому и окно всегда открыто. Можно было бы легко залезть в окошко, тем более что все будут спать, но мешает охранник на улице, который не ужинает со всеми.
– Его можно огреть чем-то тяжелым, – пожала плечами Тамара. – потом Снегурочка заберется в окно и откроет тебе дверь в отделение. Охранники, как и весь персонал, уже будут спать. У тебя на всё про всё останется не больше получаса.
– Как я попаду к двери в отделение, и кто будет убирать охранника на улице? – уточнил Пётр.
– Первое проще простого. Непосредственно у входа в отделение есть черный ход, он, конечно же, заперт, но для меня тот замок – игрушка, – сказала Тамара. – Я тебе его открою. Охрана больницы его проверяет два раза в сутки, в восемь утра и в двенадцать вечера. Так что зайдем мы через него. Со вторым сложнее. Я думала, Снегурочку подсадит в окно Руслан, он повыше и ударить кого-то по голове просто не способен, ты же знаешь. У нас остаются только Ритка и Робин Гуд, но первая нерешительная, а второй еще мал.
Действительно, самому младшему в их семье Модесту было только одиннадцать. Он рос очень воспитанным и интеллигентным мальчиком, любил животных, даже ходил в кружок юных ветеринаров, который открыли в Сельскохозяйственном институте недалеко от их дома. Сначала Пётр думал, что у кого-то вдруг появилась совесть и администрация института задумалась о подрастающем поколении, но, посетив данное место, понял, что всё, как всегда. Преподаватели, да и студенты, просто пользовались трудом школьников, как рабским, доверяя им самую грязную работу, сами же зарабатывали на коммерческом приеме животных неплохие деньги. Хоть и стало Петру всё понятно, запрещать сыну посещать этот лже кружок он не стал, потому как видел, что ему очень нравится возиться с животными, и решил, что лучше здесь, чем во дворе с пацанами. Животные не люди, плохому не научат.
– Не надо никого оглушать, – вдруг сказал Модест, всем своим видом показывая, что обиделся на старшую сестру. – Я смогу его уложить и без этого.
Все взглянули на самого младшего члена семьи с сожалением, а Ритка только и делала, что закрывала рот платком, чтобы не закричать от ужаса.
– У нас в ветеринарном кружке есть шприц-пистолет, чтобы животных усыплять, я могу его взять, – сказал он гордо.
– Хорошо, – первая из ступора вышла Царица. – Только из него, насколько я знаю, метров с двух стрелять надо, не больше, а то и меньше.
– Можно и с трех, – поправил ее Робин Гуд.
– Ты же не тренировался, – возразила Тамара. – Начнешь переживать и даже с двух промажешь… Ладно, наденешь шапку-ушанку Тарика и завяжи ее обязательно потуже, очки у Ритки большие возьмешь, а куртку и вовсе мою, но вывернешь ее наизнанку, ту, что внутри оранжевая. В руки санки, и даже можешь немного сутулиться, и коленки чуть согни, чтобы прям маленьким смотрелся. Понял?
Модест лишь молча кивнул.
– И когда дядька упадет, обязательно подойди и ампулу с иглой вытащи. Скорее всего, инъекции имеют свой след. Кстати, Снегурочка, ты во все черное нарядись и на голову шапку с прорезями, потому как дед, через чью палату ты полезешь, спать не будет, у него рацион отдельный, впрочем, как и у всех пациентов этого отделения.
Пётр слушал свою Царицу Тамару и поражался, насколько упорядочен ум этой девочки. Как она всё может просчитать, всё предвидеть! «Быть ей крутой начальницей, – подумалось тогда ему, – увидеть бы только это,
