Ольга Степнова - Фокиниада
– Кто этот цуцик? – обратился к Севке Лаврухин.
– Светозар Лунёв. Сторож «Соколика», – объяснил Фокин. – Погнали быстрее в офис, мне нужно срочно допросить его, пока он не окочурился.
– Постойте, – вмешалась Шуба, – а как же мы его повезём? В машине для него нет места!
– Давайте его в багажник! – предложил Вася.
– В мой багажник войдёт только пара туфлей и зонтик, – покачала головой Шурка. – Нужно к крыше сторожа привязать. У меня и верёвка есть! – Она быстро достала из багажника моток капронового фала.
– Позвольте… – растерялся Лаврухин. – Это как-то противозаконно и неэтично.
– А людей пачками резать и нас поджигать этично?! – заорал Севка. – Давай, Вася, вяжи злодея! На крышу его! Если что, ты нас прикроешь, мент ты или не мент?
– Если что, я вместе с вами сяду, – проворчал Лаврухин, вытаскивая безжизненное тело сторожа из машины и обматывая его капроновым фалом.
Через десять минут они мчались по городским улицам со странным грузом на крыше.
Вахтёр в НИИ ничего не спросил, когда они тащили через турникет связанного Лунёва.
– Милиция, – вздохнув, пояснил Вася обескураженному вахтёру и даже показал ему удостоверение.
* * *Связанного Лунёва усадили в Севкино кресло и стали реанимировать.
Драма Ивановна дала понюхать ему нашатырный спирт, который отыскала в своём ридикюле, Шуба деликатно побрызгала в лицо Светозара водой, Севка отыскал в сейфе коньяк и попытался влить его в рот Лунёву.
Тот не подавал признаков жизни, хотя пульс прощупывался хороший.
На затылке у сторожа запеклась кровь, а под глазами залегли синие полукружья.
– Да дать ему в рыло, сразу очухается! – внёс неожиданное предложение Лаврухин. – Возимся тут с ним…
– Тебе не кажется, что это как-то противозаконно и неэтично? – язвительно поинтересовался Севка.
– Нет. – Закатав рукав, Вася сжал кулак.
– Не бейте меня по лицу! – вдруг закричал Светозар. Открыв глаза, он с ужасом вылупился на Васин кулак.
– Да ты волшебник, – похвалил Севка Лаврухина. – Знаешь, как приводить в чувство.
Вася, так и не ударив Лунёва, подул на кулак и спрятал его в карман.
– Всегда пожалуйста, – поклонился он.
– Чай? Кофе? – заученно спросила Драма Ивановна.
– Лимонад, – жалобно попросил Светозар.
– Я тебе, сука, счас дам лимонад, – кинулся к нему Севка. – Я тебе… такой лимонад дам!
Он выплеснул в лицо Лунёву коньяк, потому что ударить не решился. Вдруг эта сволочь опять потеряет сознание?!
– Успокойся. – Шурка взяла Фокина за руку, усадила на стул, а сама села на пол и закурила. Драма Ивановна повторила её манёвр, стыдливо натянув на колени юбку. Лаврухин тоже уселся на пол.
Вот уж не думал Севка, что его крошечный кабинет может вместить так много народу.
«Спокойно!» – приказал он себе, незаметно включая в мобильнике видеозапись. Всего-то дел осталось – вытрясти из этого ублюдка правду.
– Значит так, – сказал Фокин, стараясь, чтобы не дрожал голос, – сейчас ты мне всё расскажешь, потому что если ты этого не сделаешь, я придушу тебя собственными руками. Скажи, подонок, когда ты впервые позавидовал известным людям? В пять лет?! В десять?! А в пятнадцать уже страдал навязчивой идеей расправиться со всеми селебрити в мире?!
– Так ты не режиссёр? – усмехнулся Лунёв, оглядывая кабинет. – А кто?! Детектив, что ли? Кто тебя нанял?
– Я, подонок, сын того человека, который сидит вместо тебя.
– Кладбищенского сторожа? – заржал Светозар. – Ты сын этого алкаша?! Вот уж никогда не подумал бы! Падла, а ещё режиссёром прикидывался. Я, дурак, поверил, телефон свой дал. Ладно, чего уж теперь… Пить дайте, а то сдохну сейчас…
– Отвечай на мои вопросы, гад, – прошипел Севка, чувствуя, что сил больше нет терпеть, и кулаки чешутся пощупать эту смазливую рожу.
– Да дать ему в рыло, – отозвался с пола Лаврухин и подул на кулак, словно готовя его к действию.
– Не бейте меня по лицу! Я всё расскажу. А чего не рассказать-то? Подумаешь… Я – увековечиватель.
– Кто? – не поняла Шуба.
– Приношу известным людям вечную славу. Чтобы стать признанным гением, нужно обязательно умереть, разве вы не знали? Я просто помогал знаменитостям в этом! Ведь ничто так не подогревает интерес к личности, как её загадочная и трагическая смерть. Кто бы знал пчеловода Ивана Петровича Козинцева, если бы я его не зарезал? Да никто! Ну, подумаешь, показали его в какой-то передачке по телевизору на дециметровом канале, да пару статей в газете опубликовали о его пасеке. А я подарил ему вечность! Его именем назвали пчеловодческий клуб, о нём написали шикарный некролог, который до сих пор висит на доске объявлений в «Соколике», его детям досталось наследство, а в газетах появились статьи под названием «Смерть пчеловода» и «Убийство медового короля».
А этот учёный, физик-ядерщик? О его Госпремии поговорили бы ещё месяц и забыли. А теперь учёного знает вся страна, потому что он зверски убит на своей даче!
А этот хмырь Сержик? Господи, как он визжал, когда я достал нож! Девки так не визжали. Диджей не хотел умирать, а почему? Почему он не хотел, чтобы его запомнили молодым и успешным, погибшим в расцвете сил? Знаете, сколько журналистов на его смерти сделали себе имя и сколько заработали бабла? Не знаете…
Только смерть может сделать человека по-настоящему знаменитым. Так что ты ошибаешься, сыщик. Я вовсе не ненавижу селебрити. Я их люблю и помогаю прославиться. Вечность – вот критерий славы. Только после смерти звезды все понимают, какой талант потеряли, и каким сокровищем обладали… – Лунёв замолчал и закрыл глаза.
Шуба, глянув на Севку, покрутила у виска пальцем.
– По-моему, нужен доктор, – покачала головой Драма Ивановна.
– Дать ему в рыло и никакого доктора, – фыркнул Лаврухин.
– Да врёт он всё, гад, – мрачно сказал Севка. – Придурком прикидывается, чтобы в психушке полгодика полечиться, а не пожизненный срок мотать. Увековечиватель он, видите ли! Сволочь! Да он просто тупой завистник! Иначе, зачем бы он по кастингам шлялся?! Тоже хотел прославиться, только не знал как! Знаете, как я догадался, что именно он убийца? Кристи вспомнила, что видела Светозара на каком-то кастинге. Это значит, что эта сволочь мечтала сделать карьеру на телевидении, но у него это никак не получалось! Его поганую, гнилую натуру режиссёры издалека чувствовали. Смазливого урода не брали ни в реалити-шоу, ни в массовки. Знаете, почему он попытался убить Кристи? Сначала я думал, он узнал в ней подругу по неудачным кастингам и побоялся, что та догадается, что он убийца. Но всё на самом деле тупее и проще. Кристи похвасталась Лунёву, что снимается в клипе, а Лунёв, как ни странно, в это поверил. Он также поверил, что я режиссёр и даже напрашивался на главную роль!
Зависть – вот мотив всех его преступлений! Чёрная, мерзкая зависть! Он выследил нас с Кристи, когда мы обедали в ресторане, подглядел, как мы уехали в гостиницу, подсмотрел, что я ушёл через пару часов. Поняв, что Кристи осталась одна, он вырядился в попа и снял соседний номер. Ночью постучал к Кристи. Девчонка, не подозревая, что в гостинице ей может грозить опасность, скорее всего, не спрашивая, кто там, распахнула дверь. Скажи, ублюдок, откуда у тебя ряса?
– Раньше я работал церковным сторожем. Рясу украл, решив, что когда-нибудь она мне пригодится. Кстати, я и тебя хотел зарезать, режиссёр сраный, – улыбнулся Лунёв. – А чего ты весь такой неизвестный ходил?! Если б я тебя зарезал, ты бы мигом прославился. Знаешь, сколько народу захотели бы посмотреть твои фильмы?!
– Может, всё-таки доктора? – снова спросила Драма Ивановна. – По-моему, молодой человек серьёзно болен.
– Он обыкновенный убийца, а не больной, – отрезал Севка. – Ведь рассчитал же он, что вину можно свалить на моего папаню! Тырил у своих жертв спиртное и подсовывал на могилы, зная, что сторож-алкоголик не удержится и обязательно заберёт бутылки. А зачем он соврал мне, что в «Соколике» нет видеонаблюдения? Наверняка ведь следствие проверило записи, а там – мой папаня, который действительно заходил в «Соколик», чтобы сообщить дачникам, что свалку скоро ликвидируют. На Лунёва никто и внимания не обратил! Опера даже сторожку его не проверили, где он на портретах звёзд вымещал свою злобу и зависть. Все жертвы в «Соколике» безбоязненно открывали ему двери своих домов в любое время суток, ведь он же сторож и его все знали. Вот такая история, – закончил Севка.
– Это что же, Лунёв специально сторожем в «Соколик» устроился, чтобы всех более-менее известных людей прирезать? – удивилась Шуба.
– Получается, да, – кивнул Фокин. – Драма Ивановна правильно сказала, у нас только один старый дачный посёлок, и у большинства жителей города дачи находятся именно там. У Лунёва руки коротки, чтобы добраться до настоящих звёзд, вот он и начал убивать тех, кто засветился на телевидении. Помните плакаты в сторожке? Мысленно он убивал всех знаменитостей, а в действительности только тех, кто имел дачи в «Соколике».
